Высший пилотаж (СИ)

Карэн Агамиров:

В это объемное тысячестраничное прекрасно оформленное издание вошли законченные и незаконченные репортажи Анны Политковской, комментарии ее выступлений со стороны официальных лиц, воспоминания о ней близких людей, реакция российской и мировой общественности на убийство журналиста. Нашлось место и для лирических очерков. "Опять вечер. Поворачиваю ключ в двери - и... Ван Гог летит мне навстречу отовсюду и всегда. Как бы живот не болел, как бы крепко ни спал, чего бы не ел... Источник любовного перпетуум-мобиле. Все бросят, все надуются на тебя - собака любить не перестанет". У микрофона "Горбачев-фонда" его основатель.

Михаил Горбачев:

Мы сегодня просто должны поблагодарить всех, кто так хорошо поработал, поднатужился, быстро сделали эту книгу. Анна уже ушла от нас, но она остается с нами. Это очень важно, чтобы мы о таких людях не забывали, помнили. Важно, чтобы мы знали о них больше, ибо это так важно в стране, которая меняется, ищет свой путь, а у нас это постоянное занятие и, наверное, надолго, если не навсегда, то такие люди как Анна, которые в любую погоду, при любых ситуациях сохраняют цельность, сохраняют честность, нравственность и прямоту. В них нужда большая, может быть, сейчас еще больше, чем она была тогда, когда все это ею писалось. Потому что как только мы стоим накануне каких-то новых событий, то у нас такой раздрай происходит.

Карэн Агамиров:

Александр Политковский вспоминает:

Александр Политковский:

Когда-то мы, попав на первый разговор с одним олигархом, Анна приехала вся в слезах. Мы с ней долго-долго вечером беседовали и дошли до того, что понятно, что на нашу семью собирается информация. Сегодняшняя политическая реальность, некий исторический спам, вирус Троян проник в какой-то компьютер российской истории, но он проник, и с ним надо бороться.

Карэн Агамиров:

"А тем временем страну опять понесло. Налицо новый милитаристский угар: по иронии судьбы именно всю прошедшую неделю, пока шли заседания по "материнским искам", общество то дружно хлопало в ладоши, что наших солдатиков отправляют на сербско-косовскую войну, то радовалось, что министр внутренних дел издал приказ о нанесении превентивных ракетных ударов по Чечне и остановка за одним - "моральным правом" их нанести... Кто помнит осень 1994 года - тот все это уже проходил... Нет, не скифы мы - мы просто уроды. Хлебом не корми - подкинь пищу развращенным мозгам - новые гробы, свежие могилы, осиротевшие матери, бесконечные суды, застарелые долги".

Карэн Агамиров:

Сын Анны Политковской - Илья.

Илья Политковский:

Мне очень приятно, что эта книга продается в России, в Москве. Ее видят мои друзья в самых неожиданных местах, например, в "Ашане", что меня очень сильно удивило, и в подземных переходах.

Карэн Агамиров:

Сестра Анны Елена Кудинова.

Елена Кудинова:

Я безумно рада, что ее книга появилась на русском языке в России, поскольку до этого, в основном, все книги выходили только за рубежом. Но самая главная моя боль - это то, что до сих пор мы не имеем никаких сведений от следствия, хотя прошло уже больше полугода.

Карэн Агамиров:

"Так что же я, подлая, делала? Я лишь только писала то, чему была свидетелем. И больше ничего. Намеренно не пишу обо всех остальных "прелестях" избранного мною пути. Об отравлении. О задержаниях. Об угрозах в письмах и по Интернету. Об обещаниях убить по телефону. Думаю, что это все мелочи. Главное - иметь шанс делать основное дело. Описывать жизнь, принимать в редакции ежедневно посетителей, которым больше некуда идти со своими бедами: их отфутболили власти, то, что с ними случилось, не вмещается в идеологическую концепцию Кремля, и поэтому рассказы об их бедах не могут появиться практически нигде, ни в одном издании, кроме нашей газеты, именуемой "Новой газетой".

Из "Эпитафии" 16-летней девочки Марии Протасовой:

Нет души - сплошное тело.

Есть живот, но нет живого.

Наступают люди дела,

Исчезают люди слова.

ЗАВЕРШИТЬ ЧЕЛОВЕКА

- В течение следующего месяца мы должны завершить этого человека.

Четверо мужчин в черных костюмах и белых сорочках восседали за огромным дубовым столом. Отлитые в бронзе лица мало напоминали человеческие. Скорее, это были безжизненные маски статуй.

- Подготовительная работа была проведена блестяще, настало время для завершающего аккорда.

Говоривший достал из нагрудного кармана допотопный "Nokia 2100" и отжал кнопку быстрого вызова.

- Докладываю, господин Председатель, что дело, которое Вы приказали взять под контроль, вскоре будет завершено. Об окончательном результате я Вас немедленно проинформирую.

Затем он встал и отчеканил.

- Завершение этого человека поручаю Вам, генерал Хряпа. Генерал Калюжный провел мастерскую операцию по разрушению его личной жизни, генерал Протасов точно рассчитал время нанесения удара по финансовой базе, а генерал Макеев виртуозно изолировал товарища от внешнего мира.

Способ завершения этого человека оставляю на Ваше, Хряпа, усмотрение, но он должен быть, как обычно, абсолютно нетранспарентным.

Все встали и покинули полутемную комнату с отделкой из древесины грецкого ореха.

ЗАГАДКА ЭДУАРДА ЛИМОНОВА

Он вынырнул из подворотни Тверского бульвара так стремительно, что проходившая мимо старушка споткнулась и зачирикала подбитым воробьем.

- Несутся, словно черти-депутаты на послание Президента Федеральному Собранию.

Писатель пробормотал извинение и, оживленно жестикулируя сопровождавшим его двум молодым людям (разъясняя, очевидно, стратегию и тактику революционной борьбы в условиях загнивающей демократии), затянул их в уличный водоворот.

Я смотрел им вслед.

- Вы его знаете? - женщина потянула меня за рукав плаща, и мой старый серый друг закряхтел отставным министром. - Знакомое лицо. Кажись, я его видела по телевизору в каком-то бандитском сериале.

- Это Эдуард Лимонов, писатель и общественный деятель.

- А-а-а, точно, читала я его фельетоны. Хорошо пишет, понятно. Потому как сам отсидел за бунт. Слыхивала я от алкаша Никодим Захарыча из пятого подъезда, что он готовил революцию где-то на Кавказе или на Кубе. Вообще, Лимонов - это загадка.

Вот зачем он полез в политику? Сидел бы на своих Елисейских полях и писал про любовь. А то подавай им всем парламент и власть. Молодец Путин, ушел с Президентов в Премьеры, и затих. А когда опять станет Президентом, то возьмет всех этих чиновников-нехристей в ежовые рукавицы и вздернет Россию на дыбы!

А еще, скажу я вам, люблю я в это время по грибы ходить, особенно если потом их зажарить с картошеч...

Я в ужасе отпрянул от старушки с загадкой от Эдуарда Лимонова.

ЗАМЕЩЕНИЕ ПО ФРЕЙДУ

Злой водитель троллейбуса захлопнул дверь прямо перед носом восьмидесятитрехлетней Натальи Семеновны, инвалида второй группы, ветерана Бабаевской кондитерской фабрики.

Она отпрянула от "рогатого", поскользнулась и завалилась на спину.

К счастью, ее подхватил электрик местного ДЭЗа из Джалал-Абада Курманбек. Тот, что "понаехал".

Старушка поохала-поахала, высказала Курманбеку благодарственные слова и присела отдышаться на лавочке остановки. Наталья Семеновна, одинокая женщина, потерявшая в авиакатастрофе мужа, дочь и троих внуков, доживала свой печальный век в однокомнатной малогабаритной и направлялась в аптеку за корвалолом. Ночью ей стало плохо, а сейчас сердце вообще защемило так, что она уже мысленно приготовилась воссоединиться со своими родными.

Что же это за водитель такой злой? Почему не пустил ее?

Наталья Семеновна вспомнила, как прошлым летом на этой же улице ей подставил ножку мужчина в шляпе, она грохнулась в лужу, а "шляпа" с диким хохотом драпанула прочь.

Отчего это некоторые люди как звери?

***

Неведомо было Наталье Семеновне, что и дядька в шляпе, и водитель троллейбуса выместили на ней, безвинной, свою ненависть к тещам, которые измывались над ними всю жизнь.