Ожесточение(СИ)

- Не волнуйся, Шамиль, до ужина закончим, пойдешь, пожуешь, если будет чем, - удачно получается, улыбка проскальзывает даже у братьев Шамиля.

- Я вообще не понял, чего ты налетел, как дурак, я просто так сказал, обидеть даже не хотел, это ты на меня напал, - меняет тактику Шамиль.

-А-а, Шамиль, так я еще и дурак! Вот какой ты друг оказался!!!

С вариациями это продолжается минут двадцать. Немного толкаются, делают пару захватов. Зрители курят сигареты. Летом в селе спешить некуда. Проигрывает Шамиль, потому что устал, потому что ему становится все равно, и присутствующие это видят. Однако Ахмед не желает, чтобы Шамиль потерял лицо:

- Шамиль, я потому расстроился, когда ты это сказал, потому что я друг тебе.

- Так я не понял, Ахмед, короче, ты что сказать хочешь, мы друзья или не друзья?

Еще пару минут обсуждаем, какие мы друзья, в конце можно даже обняться. Вот все и разрешается к всеобщему удовлетворению. Настроение поднялось, переходим к футболу.

Научиться преодолевать свои недостатки гораздо проще, чем преодолевать свои достоинства. Сначала Ахмед пришлось научиться быть безжалостным к себе. Тренер говорил, что если на соревнованиях вывихнул или болит что-то, то это твои личные проблемы. Например, на соревнованиях Ахмеду наполовину оторвали ухо, кровища текла, но Ахмед не ушел с ковра. Тренер похвалил, сказал, что уважает. Хвалил он очень редко.

Ахмед колол себя иглами и научился не бояться боли. Магомед крутил пальцем у виска: "Псих". Хорошо ему, летом Ахмед видел, как Мага на спор со старшими парнями затушил сигарету себе в руку и глазом не моргнул.

Тренер видел эту мягкость: "На ковре нет места жалости". Постепенно Ахмед преодолел ее, но все равно ему нужно было разозлиться, чтобы показать все, на что он способен. "Ты из тех, кто начинает показывать результаты, когда приходит зрелость", - сказал тренер. Он стал специально ставить Ахмеда на спарринге против более слабых противников, требуя, чтобы Ахмед работал с ними в полную силу.

В старших классах Ахмед немного занимался боксом, карате, перепробовал все единоборства, клубы и секции которых были в городе. Тренер подсказал еще один жизненный принцип: "Не бойся страшного противника в шрамах и со сломанным носом. А бойся противника с целым носом и гладким лицом - значит, по нему трудно попасть". Самому Ахмеду нос все-таки сломали: в одном из боев с более сильным соперником он пошел на принцип, не стал уклоняться от обмена и оказался на полу со сломанным носом. Тоже урок.

Отец размышлял над характером младшего сына, советовался с Абу. Однажды летом Магомед слышал, как отец сказал дяде Абу:

- Понимаешь, мой путь привел меня к успеху. Очевидно, этот путь не подходит Ахмеду. Не знаю, что с ним делать, я не понимаю его. С другими детьми мне было проще.

- Парень идет своим путем. Он упорен, он добивается. Чего еще желать? - сказал Абу.

Отец предлагал Ахмеду поступить в университет, но Ахмед мягко отвертелся и пошел в армию. Армия оставила дивные воспоминания, кроме первых пары недель. Ахмед вспоминал, как примерно к концу первой недели вечером, приуныв от всего этого лавинообразного армейского наезда, он сидел на подоконнике казармы и грустил. Даже с его физической подготовкой он чувствовал себя измотанным. Дело было больше в недостатке сна, чем в нагрузках. Было личное время - пятнадцать минут - до вечерней прогулки. Вечерняя прогулка к удивлению Ахмеда оказалась маршировкой строем по плацу с распеванием песни про "дан приказ ему на запад". А личное время молодым бойцам давали, чтобы перед прогулкой подшить свежий воротничок и почистить сапоги. В конце коридора у тумбочки дневального клубились старослужашие, желавшие что-то предъявить Ахмеду, но стеснявшиеся его грозного вида и копившие силы. Ахмед глядел через окно на гражданку, на автобусную остановку за забором части. Вот они, пятьдесят метров, разделяющих мир свободы и мир тупого наезда. В этот момент с задумчивого Ахмеда можно было лепить скульптуру "Аполлон, мечтающий о дембеле".

Однако дальше жизнь стала налаживаться. Еще через две недели он уже сидел с этими старослужащими ночью в здании аккумуляторной станции, окна были закрыты плотными одеялами, чтобы дежурный по части на обходе не увидел света. На столе стояли стаканы с портвейном. Играли в очко с сержантами танкового полка, перелезшими через забор части. Дым дешевых папирос, поганое вино, отличные ребята, туз приходит к тузу, Ахмед опять утек сквозь пальцы.

Там в армии произошло и первое серьезное разочарование: Ахмед достиг потолка спортивной карьеры. Он стал чемпионом военного округа, но уже на уровне чемпионата вооруженных сил он уступал. Он увидел, что есть люди, которые превосходят его. Его потолком было стать при везении бронзовым - серебряным призером чемпионата страны. Завоевать унизительное второе место. Это уязвило его, он даже себе не хотел признаваться, насколько.

После армии отец принял Ахмеда в отдел снабжения на опытный завод. Опять прекрасный период в жизни. Пять дней в неделю Ахмед сидел за письменным столом в отделе снабжения завода. За окном теплый ветер качал пирамидальные тополя, в голубом небе белые самолеты заходили на посадку вдоль голубых гор, рабочие с криками тащили куда-то какую-то хрень. Заполнив заказы, Ахмед впадал в теплое состояние медитации, в котором минуты текли незаметно. Скоро вечер, скоро выходные, красота!

Мать пыталась знакомить его с девушками из хороших семей, немного пилила по поводу несерьезного поведения. Ахмед не спорил, он мягко, по-доброму утекал сквозь ее доводы. Интерес и смысл жизни в это время составляли женщины и хорошее времяпрепровождение.

Сразу после работы в пятницу с Вахой ныряли в машину, на повороте на Урус-Мартан подбирали Шамиля. Летели на один из курортов Минеральных Вод или на Каспийское море. Ахмед больше всего любил Кисловодск. Шамиль предпочитал пляж на Каспийском море. Стекла в машине опускали полностью - шум теплого ветра, миражи над раскаленным асфальтом, по которому летит новый шикарный красный ВАЗ-2106 Ахмеда весь в антеннах с хромированным радиатором, бамперами и наклейкой "Супермена" на крыле. Дорога занимала часов пять-шесть. Можете себе представить: тогда не было блокпостов с бетонными надолбами, автоматчики в бронежилетах не проверяли документы на границах районов, не нужно было открывать багажник на проверку каждые пятьдесят километров!

В Кисловодске рестораны, санатории, танцплощадки, парк. Женщины десятков национальностей со всего Советского Союза, отдыхающие от своей жизни. Ах, ресторан Долины Роз! Розами пахнет так, что сойти с ума. Кто не устроился, тот дурак и ночует в машине. У Ахмеда не было случая, чтобы он ночевал в машине, а не у подруги где-нибудь в санатории. Женщины безошибочно чувствуют в мужчине вот этот талант понимания, чуткости к партнеру. Возможность доверять.

Великий Фаэрвол

Между окончанием Первой войны и началом Второй было время, о котором Ахмед говорил кратко: "Мы все были бригадными генералами".

Магомед тяжело восстанавливался после ранения. Врачи говорили, что последствия будут сказываться всю жизнь. В это время Магомед очень расширил бизнес на Северо-Западе, в Петербурге, почти закрыв дела в Москве.