Ахал-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева в 1880-1881гг. с приложенiем карты и плана

Потеря наша: убитыхъ нижнихъ, чиновъ до 70 человѣкъ и одинъ офицеръ; ранено — нижнихъ чиновъ около 50 человѣкъ.

Между непріятельскими тѣлами, во множествѣ напол-нявшими редутъ и траншею, находилась старая женщина, державшая въ омертвѣлыхъ рукахъ пику, остріе которой состояло изъ половинки ножницъ. Разсказываютъ, что громкую клятву этой женщины, доносившуюся изъ крѣпости — отмстить за убитыхъ сыновей, слышали еще наканунѣ, въ башнѣ Охотничьей калы.

Во время разгара нападенія, одинъ изъ рядовыхъ 11-й роты Ширванскаго полка, добѣжавъ до стѣны крѣпости, ухитрился взлѣзть на нее, чтобы осмотрѣть внутреннее расположеніе, но, будучи замѣченъ сейчасъ-же бросившимися на него тэкинцами, смѣльчакъ благополучно ретировался обратно въ Охотничью калу. По словамъ этого рядоваго, главная масса непріятеля держится въ сѣверной части крѣпости, но не въ юго-восточномъ углу ея, какъ это предполагалось нѣкоторыми.

На слѣдующій день, 31-го числа, послѣдовало распоряженіе, — перенести лагерь вплотную къ первой параллели. Сдѣлано это было въ виду необходимости еще болѣе сблизить резервы съ осадными работами, чтобы, на случай нечаянныхъ нападеній, имѣть ихъ всегда подъ руками, и, съ другой стороны, — оградить себя отъ отдѣльныхъ нападеній на лагерь и на траншеи. Въ послѣднемъ случаѣ, резервы могли бы быть парализованы. Какъ на лѣвомъ флангѣ, такъ, частью, и на правомъ, приказано не оставлять солдатъ на ночь въ траншеяхъ, а выводить ихъ на площадь, позади траншей. Предшествовавшія ночныя вылазки и нападенія тэкинцевъ указали крайнее неудобство рукопашнаго сопротивленія въ такой тѣсной канавѣ, какою, по необходимости, являлись траншеи, при неожиданномъ нападеніи непріятеля, рубившаго сверху ввивъ, и приближеніе котораго значительно скрывалось передней насыпью. Кромѣ этого, назначены были усиленные кавалерійскіе разъѣзды между редутами и опорными пунктами праваго и лѣваго фланговъ, также и въ тылу лагеря, которые должны были совершать свои ночные объѣзды черезъ каждые 1 ¹/₂ часа. Такимъ образомъ, были предприняты всѣ мѣры предосторожности на случай будущихъ нападеній.

Въ 12 часовъ ночи, данъ былъ залпъ изъ 8 мортиръ, и вслѣдъ за нимъ всѣ хоры музыки торжественно проиграли народный гимнъ.

Это была встрѣча новаго года.

Тэкинцы на залпъ отвѣтили нѣсколькими выстрѣлами изъ орудій и громко кричали, что будутъ бороться до послѣдняго человѣка. Остатокъ ночи прошелъ спокойно.

Утромъ, 1-го января, генералъ Скобелевъ отдалъ приказъ, нѣсколько измѣнившій существовавшій порядокъ въ распредѣленіи частей войскъ и въ завѣдываніи осадными работами.

Согласно новому приказу, полковникъ Куропаткинъ завѣдывалъ всѣми осадными работами центра [54]. Для производства ихъ и обороны, въ распоряженіе его назначались: 11 ротъ, 1 команда и 100 спѣшенныхъ казаковъ.

Начальство надъ правымъ флангомъ [55] ввѣрено состоящему при командующемъ войсками, полковнику Навроцкому и при немъ 4 бат. 84 Апшеронскаго полка. Завѣдываніе осадивши работами лѣваго фланга оставлено, по-прежнему, за командиромъ Ставропольскаго полка, полковникомъ Козелковымъ. Въ распоряженіе его — 8 ротъ.

Прибывшіе наканунѣ, 31-го декабря, саперная и желѣзно-дорожная роты — отданы въ распоряженіе начальника инженеровъ, подполковника Рутковскаго.

Резервъ въ главномъ лагерѣ назначенъ былъ состоять: изъ 16-ти ротъ, 1-й команды, 7-ми эскадроновъ и сотенъ и 30-ти орудій.

Коменданту лагеря, подполковнику Гайдарову, приказано вести кавалеріи нарядъ [56]), кромѣ полусотни казаковъ, остававшихся на ночь въ его распоряженіи. Затѣмъ, начальнику инженеровъ предписывалось озаботиться изготовленіемъ возможно-большаго количества туровъ [57]) и фашинъ и отправлять ихъ въ Велико-княжескую калу, какъ въ главное складочное мѣсто. Туда-же приказано было посылать, изъ интендантскаго склада, пустые, мѣшки и ящики, для будущихъ шанцевыхъ работъ.

Начались подготовительныя дѣйствія къ приступу и, вмѣстѣ съ тѣмъ, утомительныя кротовыя работы саперъ.

Какъ сказано было выше, для штурма крѣпости выбранъ юго-восточный уголъ ея. Желая возможно болѣе обезпечить успѣхъ дѣла, генералъ Скобелевъ рѣшился овладѣть этимъ угломъ при посредствѣ двухъ брешей: одной — артиллерійской, въ юго-западной стѣнѣ,— пробить ее возлагалось на лѣвый флангъ. Другой, — обвалъ, при помощи мины, въ юго-восточной стѣнѣ. Выполненіе этого дѣла должно было произойти со стороны праваго фланга и требовало отъ работавшихъ большой стойкости, энергіи и не малой араты во времени.

Минный спускъ, начатый 2-го января, у стѣны Охотничьей калы, приходилось бросить, такъ какъ въ галлереѣ дѣлались постоянные обвалы, вслѣдствіе влажнаго и рыхлаго грунта земли, отъ близкаго присутствія плотины и протекавшаго ручья. Послѣдній хотя и былъ отведенъ въ сторону, но дѣло отъ этого мало выигрывало. Да къ тому-же, и разстояніе до крѣпостной стѣны было слишкомъ значительное. Выборъ другого мѣста былъ порученъ инженеру, капитану А. Маслову [58]), назначенному, въ это время, завѣдующимъ осадными работами на Велико-княжеской позиціи, вмѣсто Яблочкина, тяжело раненаго при траншейныхъ работахъ.

Произведя рекогносцировку мѣстности впереди Охотничьей калы, Масловъ остановился на выборѣ небольшого загона, въ шагахъ около 100 отъ рва, какъ важнаго опорнаго пункта для веденія дальнѣйшихъ подступовъ къ стѣнамъ крѣпости и для защиты миннаго спуска. Послѣдній предполагалось заложить нѣсколько лѣвѣе и немного впереди загона.

Занятіе этого загона и устройство на немъ редута— генералъ Скобелевъ поручилъ капитану Маслову, назначивъ для этого ночь съ 3-го на 4-е января. Съ этою цѣлью, въ распоряженіе послѣдняго дано было 110 человѣкъ рабочихъ Ашперонскаго баталіона и 20 саперъ; въ прикрытіе ихъ — часть охотничьей команды, а въ резервъ— рота ширванцевъ.

Ночь 3-го января была свѣтлая и лунная. Рабочіе, выйдя изъ траншей, впереди Охотничьей калы, быстро заняли загонъ въ разныхъ пунктахъ и принялись рыть ложементы подъ руководствомъ капитана Маслова. Работы въ началѣ шли весьма оживленно. Тэкинцы со стѣны пока ничего не замѣчали. Полковникъ Куропаткинъ, находившійся въ Охотничьей калѣ, слѣдилъ за работами изъ амбразуры. При немъ находился ординарецъ генерала Скобелева, прапорщикъ Абадзіевъ. Генералъ Скобелевъ пользовался имъ въ случаяхъ серьёзныхъ, требовавшихъ точнаго, пунктуальнаго исполненія. Въ данномъ случаѣ, генералъ послалъ Абадзіева съ двумя осетинами къ полковнику Куропаткину еще наканунѣ, 2-го числа, поручивъ Абадзіеву измѣрить глубину и ширину непріятельскаго рва. Благодаря свѣтлой ночи, Куропаткинъ не рѣшился отпустить Абадзіева на такое опасное предпріятіе и оставилъ его при себѣ, до болѣе удобнаго момента.

Между тѣмъ, работавшіе въ загонѣ, несмотря на стараніе сохранить тишину, все-таки возбудили вниманіе непріятеля, который, замѣтивъ ахъ со стѣны и изъ рва, открылъ густой ружейный огонь. Посыпался градъ пуль. Между рабочими, ничѣмъ не прикрытыми, произошло нѣкоторое замѣшательство. Порядокъ скоро былъ возстановленъ. Абадзіевъ въ эту ночь поплатился тяжелою раною въ грудь и плечо, съ раздробленіемъ плечевой кости.

Услышавъ перестрѣлку, генералъ Скобелевъ тотчасъ-же появился на загонъ. Присутствіе его вызвало сильную экзальтацію въ солдатахъ; дружное "ура!" служило ему привѣтствіемъ. Работы закипѣли еще съ большимъ оживленіемъ, несмотря на градъ свинца.

Благодаря энергіи капитана Маслова, редутъ былъ устроенъ къ разсвѣту. Скобелевъ назвалъ его Ширванскимъ.

Кромѣ редута, въ эту ночь была окончательно укрѣплена плотина; ручей отведенъ въ ровъ и сдѣланы еще нѣкоторыя другія работы.

Потеря наша состояла: изъ 2-хъ убитыхъ и 7-ми раненыхъ. Въ числѣ послѣднихъ былъ и Абадзіевъ.