Лук и Красные Холмы (СИ)

- Мне показалось вчера, что Володя, Владимир Иванович, какие-то указания Маматову давал насчет магазина? Лук, ты не слышал?

- Нет, честно говоря. Если вы имеете в виду насчет бухла - ничего такого я не слышал, а что?

- Да ничего, но если они там пили вчера, то сегодня могут припоздниться.

- Нет, я не слышал. Лев Алексеевич, если у нас пока работы нет, я отлучусь вон туда, где дюны? Просто похожу.

- Какие дюны!? Обычная кучка песка из песочницы. Вот на северо-запад когда заберемся, в самое нутро Кызылкумов, вот там пески. А это чушь одна! Сходи, но только держись в пределах прямой видимости. И уши прочисти заранее: как только услышишь мотор - бегом назад, ждать не будем!

Врет Козюренок, ждать они будут, если вдруг что, но Лук не собирается плутать по пустыне, ему любопытно походить по окрестностям, именно что безо всякого дела, просто так - руки в карманах... Десяти шагов не сделал - заурчал, закашлял горизонт!.. Едут!

Лук загадал про себя, что это будет Искандер. Но приехал Маматов.

ГЛАВА 8

Все жители Земли примерно равны по количеству непрочитанных книг и не просмотренных фильмов. В этом смысле дремучий школяр из Болоньи одиннадцатого века мало чем отличается от прилежного краснодипломника ЛГУ: и тому и другому суждено отколупнуть от Старухи Вечности малые песчинки познания: сколько их там накопится у каждого, да и то лишь на краткий миг бытия? Вечность, подобно пустыне, даже не почувствует ни убытка, ни разницы в бескрайней утробе своей.

По прихоти судьбы и начальников, Искандер и Лук снова рядом, в одной кабине, чему Искандер, похоже, весьма рад, а уж о Луке и говорить нечего: соседство с Володей Маматовым и тупое сонное безделье в кузове его достали почти в равной мере. Задача Лука не просто разговаривать с шофером и, таким образом, отвлекать его от монотонности долгой дороги, чреватой внезапным сном и аварией, он еще должен по сторонам посматривать, в поисках... в поисках... да неизвестно чего, приказы на сей счет не содержат никакой конкретики, просто надобно держать ухо востро. Вот он и держит. А в довесок, грузит Искандера всякими разными историями, по большей части почерпнутыми из прочитанных книг и просмотренных фильмов. Искандер книг не читает, а фильмы предпочитает индийские, или почему-то арабские, если нет индийских, но Искандеру двадцать шесть лет, он уже "кое-что повидал в этой жизни" и уверен, что понимает ее... Короче говоря, им обоим есть что рассказать и послушать, главное, что оба напарника довольны этим общением.

Краснохолмский "караван-сарай" то разбухает до размеров среднего табора, за счет ленинградских и ташкентских командировочных, то вновь разлетается автономными брызгами по намеченным к поиску территориям. Теперь они вновь в окрестностях Самарканда, и Лука злят постоянные и бесплодные обещания "старших" нагрянуть на знаменитый Самаркандский Базар!..

Небось, и нет на свете никакого такого базара, а есть элемент издевательства старожилов над новичком! Глумитесь, сволочи, ага? Ну-ну!..

- Да ладно тебе, Лук, - успокаивает его Искандер, - есть базар, и мы точняк его увидим. Там такие дыни, о-о! Больше на свете нигде таких дынь нет!

- Угу, и ты туда же! А я тебе говорю: нет никакого базара, и Самарканда нет! Все это миражи! Когда зарплата???

- Ага, нет! А где мы ночевали давеча? Ты тогда еще незрелые черешни во дворе обирал!?

- Это было давно, и кроме глиняных сараев во дворе и пьяного Козырева в ресторане "Юлдуз", я ничего дельного так и не увидел.

- Увидишь еще! У тебя, кстати, первая "полевая" зарплата будет - так, нет?

- Вроде бы.

- Отлично: обмоем! С тебя, короче, проставка! Ну, это когда уже в Гушсай на побывку приедем. В Ангрене у меня дома и отметим: водка твоя, все остальное мое, Верка готовит - будьте нате! Но сейчас я тоже без денег сижу, меня самого скоро домой не пустят, Верка скажет: пропиваешь все и на баб тратишь! А я же не виноват, что Ташкент никак ведомости не пришлет! Завтра дадут, Нина Ивановна слышала, как они по телефону ругались. Или, край, послезавтра.

Искандер, как и любой подневольный пролетарий, тоже любит пожаловаться на зажравшееся начальство и нехватку денег, но карманные зузы-музы, как он их называет, у Искандера не переводятся. Дело в том, что он постоянно за баранкой, вне зависимости от того ?- в поле геологи, или на базе: туда-сюда съезди, то привези, это отвези, кому-то что-то передай. Искандер почти ежедневно топит по трассе, а это значит, что всегда можно приработать! Взял пожилого бабая с мешками - на базар подвезти, зачастую даже и крюка давать не надо, вот уже и полтинник, а то и целковый на кармане, в зависимости от ситуации. Другие шоферы и "мануфактурой", "дефицитом" подзаработать не прочь: там купил, например, в богатых магазинах Чермитана, а там перепродал, в том же Ангрене или Ташкенте. Но Искандер, по его собственному признанию, спекулировать не умеет. Говорит, что пробовал несколько раз, да только всегда сам стриженым возвращался, то есть орудовал себе в убыток.

И в этом Лук ему верит... ну, или почти верит, ибо знает, убедился по опыту совместного путешествия, что Искандер не жулик и не жмот. Гораздо труднее было раскрутить Искандера на признание в еще одном виде заработка, по всем статьям "левого", но Луку удалось, ибо Искандер уверен: Лук его никуда не заложит. "Да и вообще - все и везде это проделывают, что - не так, что ли!"?

Лук не согласен категорически, он считает, что - нет, не все и не везде, но... На чужбине всякое бывает, в каждом тереме свои обычаи.

Искандер что делает (и уверяет, что не по доброй воле, дескать, обстоятельства заставляют)? - Он с государственным бензином "химичит", под грузом тяжелых неизбежных обстоятельств, разумеется, но - в свою пользу, то есть с выгодой. Ничего хорошего в подобном обращении с народным достоянием нет, ибо грузовик, по идее, принадлежит народу и бензин тоже, сие безусловно, да только кто такой Лук, чтобы других жизни учить!? А кроме того, конкретно здесь, насчет бензиновой "химии", он в объяснительно-оправдательных аргументах Искандера не сомневается ни на атом, потому как всему очевидец.

Организациям, имеющим на балансе гужевой и пассажирский автомобильный транспорт, полагаются талоны на бензин (ну, или, там, на дизельное топливо, но это другая епархия), которые отовариваются на всех государственных бензоколонках - а других и не бывает в советской стране. Отдал талоны - закачал бензин. Все это в рамках норм планирования социалистической экономики. Но только иногда, а вернее, очень часто, зачем-то приходится искать бензоколонки, где топливо имеется, да еще и в многокилометровых очередях постоять. А отстояв - залить строго ограниченную норму и проверить, чтобы не слишком "заливщики" облапошили. Все одно ведь недольют или дрянью разбавят, это неизбежно: махинации на автозаправках - они как запах бензина и соляры, они здесь всегда есть и будут.

Поэтому, каждый уважающий себя хозяйственник и его подведомственные шоферы, стремятся делать накопления, брать топливо в запас, пока оно в наличии. Канистры, баллоны, даже бочки-баррели - все в дело идет. И, соответственно, там, наверху, директора и министры выбивают для подведомственных хозяйств фонды на топливо, чем больше, чем лучше! Бюрократические порядки жестче булыжника: не выполнил план, значит, виноват, на, получи по башке и по карману! А как его выполнишь, если ездить не на чем, если топлива, "гэсээма" не хватило!? Поэтому, все подают "наверх" заявки, намного превышающие разработанные нормативы. Обосновывают тем, что, дескать, техника устарела, практически списана, бензина жрет много, всюду автомобильные пробки в пустыне, приходится постоянно ехать на первой скорости, что опять же ведет к перерасходу! Угу. Еще лужи и озера с запрудами в Кызылкумах преодолевать в объезд на постоянной основе! Одним словом, "на местах", в результате подобного планирования-хозяйствования, в одних и тех же производственных и иных структурах, сплошь и рядом топливная проблема разделяется на две противоположных: "где взять бензин!?" и "куда девать излишки!?"