Не время для вечности (СИ)

'Иша, мы узнали нечто такое, что нужно обдумать. Возможно, мое решение глупо, не обижайся, пожалуйста, но я решил проверить. Если то, что он сказал, правда, то мы так или иначе встретимся снова еще до отъезда из страны. Я уехал в неизвестном для тебя направлении, просто слушая свое сердце и, возможно, ты тоже примешь решение поехать дальше. Прошу тебя, просто следуй и ты за своим добрым сердцем.

Вчера утром я увидел в видении то, что изображено на картине, которую ты подарила мне на выставке. И теперь я просто хочу понять, что происходит с нами. Мне нужно время.

Если честно, я чертовски устал от всех этих непонятных вещей в моей жизни. Видения, странная книга, слова монаха...

Я хочу взять тайм-аут и просто забыть на время обо всем.

Поеду вместе с Марго и Марком, а дальше видно будет. Они хотят показать мне одно интересное место.

Мой друг был прав, когда говорил, что Индия место между небом и землей. Я верю, что если все, что сказал монах, правда, то мы встретимся с тобой. Давай испытаем нашу судьбу.

P.S. Оставил тебе эту книгу - она у хозяина гестхауса. Почитай, пожалуйста.

Рой и Дженни позаботятся о тебе, если ты конечно не против.

Обнимаю.

Плохой Ясон'.

Прочитав послание, Иша вышла из своей маленькой комнаты на террасу, залитую солнечным светом. Постояв немного под ласковым солнцем и задумчиво оглядев умиротворенные предгорья Гималаев, она зашла обратно и стала собирать вещи.

Удивительно, но Иша почувствовала облегчение, хотя еще вчера ужасно ревновала Ясона к Марго.

В дверь постучали, это был хозяин гестхауза: маленький, круглый индиец с небольшими усиками и белоснежными зубами. Улыбаясь, он спросил:

- Уже уезжаете?

- Да, - ответила Иша, улыбаясь в ответ на его открытую доброжелательность, - только пока точно не знаю куда.

- О, я думаю вам нужно ехать в Бодхгаю. Это вери-вери интрестинг плэйс, - при этом он картинно закатил глаза.

Видя, что Иша заинтересована, он начал объяснять, как добраться до этого места, а затем сказал, что вызовет такси, которое отвезет Ишу на вокзал.

Ее друг, который отбыл на рассвете, уже заплатил за комнату, и такси также будет для нее бесплатным.

- И вот книга, - он бережно передал фолиант Ише.

Как только хозяин ушел, в дверь снова постучали.

- Да-да?

Дверь отворилась, и она увидела немного смущенного Роя:

- Ты знаешь, твой друг, он уехал с Марго и Марком, а мы собирались ехать в Бодхгаю. Это место такое. Считается, что именно там Будда обрел просветление. Ты поедешь с нами?

- Да, с удовольствием. Забавно, но мне только что сказали, что это очень интересное место.

- Хорошо, тогда давай соберем вещи, сходим позавтракать, а затем поедем.

- Отличный план, - Иша была рада, что все решалось само собой.

Быстро уложив вещи в рюкзак, она села на край кровати и открыла книгу.

'Мудрец Кашьяпа вошел в покои жены, которая лежала на белоснежном ложе бледная, словно луна. Ее черные волосы рассыпались на подушке, а на лбу блестели крупные капли пота, которые служанка время от времени промакивала полотенцем.

Дити слегка постанывала, и когда зашел ее муж, хотела приподняться, но тут же бессильно опустилась обратно, закатив глаза от боли, подступивший в области живота.

- Дити, я только что говорил с Гаргой, и он, сделав астрологические расчеты, предрек тебе сложную и тяжелую беременность длиной в пятьдесят лет. Сейчас внутри тебя происходят необратимые процессы.

Два наших сына - ужасные братья-близнецы - находятся в зачаточном состоянии, но они будут расти день за днем и год за годом, пока не выйдут из твоей утробы. Это настоящие демоны. Много горя принесут они в этот мир. Насилие для них будет так же естественно, как дыхание... С неба будут падать камни, и кровавые ливни прольются на землю. Много трагичных потрясений будет ждать людей, пока твои сыновья не будут убиты Божественными Героями.

Дити молчала, но из глаз катились крупные, горячие слезы.

- Ты смиренная душа и сожалеешь о том, что мы с тобой совершили зачатие в неподходящее время и в запрещенном месте, поэтому твой внук будет необыкновенным святым. С его рождением успокоится и потухнет пламя ненависти.

Когда его демонический отец будет убит, на Земле и во всей Вселенной снова воцарится процветание и благоденствие. Все будут любить, и почитать эту необыкновенную личность, и он станет царем новой эпохи.

Когда мудрец Кашьяпа говорил об этом, на губах его жены появилась слабая, но блаженная улыбка.

Проходили месяцы, затем годы. Всю планету сотрясали стихийные бедствия. Дити лежала на постели. Ее чрево, как и все тело, разрослось до невероятных размеров. Внутри утробы билось два могучих сердца'.

Иша закрыла книгу, убрала ее во внешнее отделение рюкзака и пошла сказать хозяину, что такси нужно будет вызвать после завтрака.

У тибетцев

Женщины в ярких сари, сидящие боком на чопперах и обнимающие водителей за талию: их одежды развеваются на ветру, а губы сами собой складываются в приветливые улыбки, когда взгляд черных, игривых глаз падает на человека с необычно светлой кожей.

Женщины, несущие на своей голове громадные тазы с камнями: словно лодки, они грациозно плывут по тихой глади дороги.

Женщины с бордовой чертой пробора, точкой на лбу и серьгой в носу: их волосы покрыты отрезом сари.

Волнующие, чистые, красивые.

Ясон сидел на заднем сидении джипа, несущегося по дороге, по которой они ехали вместе с Ишей в Дхармасалу. Теперь он стремительно уезжал от нее. Всего через три часа он окажется в новом месте, которое выбрала для него Марго.

Он чувствовал, как озноб пробирается в уставшее тело: 'Наверное, пора заболеть чем-нибудь экзотическим в конце концов, как предрекали народы'. До отъезда знакомые бесконечно твердили, что он обязательно заболеет в Индии ужасными, неизлечимыми болезнями. Ему даже показалось, что им бы хотелось этого.

Когда они приехали, Ясон был приятно удивлен умиротворением, царившем в деревушке, но тело неприятно ломило.

- Друг, ты выглядишь неважно, - заметил Марк, когда они вышли из машины и расплатились с водителем.

- Мне кажется, я заболел, но это неважно. Думаю, скоро пройдет - акклиматизация. Просто мне нужно немного отдохнуть.

Ясон огляделся. То, что называлось тибетской деревушкой, предстало небольшим квартальчиком добротных двухэтажных домов из бетона, которые стояли в долине, окруженной зелеными предгорьями. Вдали величественно выглядывали черно-белые склоны Гималаев.