upload(СИ)

Отвернувшись от нее, я смотрю на Мэтта извиняющимся взглядом, он улыбается мне в

ответ. Даже с жалующейся мамой на заднем сидение, я не могу перестать думать о

поцелуе. Или представлять его голым. Это совершенно неправильно, поскольку мама

находится буквально в двух шагах от меня, а мне любопытно, каково это провести руками

по его обнаженному телу? Глаза Мэтта темнеют, пока он наблюдает за мной, как будто он

знает, о чем я думаю.

— Так вот как выглядит «позорное занятие». Мне всегда было интересно взглянуть.

Я вскидываю голову от своих похотливых мыслей, перевожу взгляд на мать, которая

уставилась в свою окно. Повернув голову, я вижу Мелани, спускающуюся с крыльца дома

Винни Демарко. Туфли она держит в руке, тушь размазалась под глазами, волосы выглядят

как гнездо крысы.

— Именно это и есть «позорное занятие» мама, — бормочу я, пока мы все втроем молча

пялимся на Мелани, стоящую на тротуаре и ожидающую чего-то.

Спустя несколько минут подъезжает такси, она забирается на заднее сиденье. Мэтт и я

ныряем вниз, когда такси медленно проезжает мимо нашей машины.

— Горизонт чист, — сообщает нам мама.

Я сажусь и бросаю взгляд на Мэтта.

— Ты в порядке?

Он выпрямляется в кресле и смотрит прямо перед собой, в окно на вход в дом Винни,

который только что покинула Мелани.

Дерьмо. Почему, черт возьми, я делаю это с собой? Я не должна желать кого-то, кто все

еще страдает по своей бывшей.

Он только что стал свидетелем, что она вышла из дома другого мужчины. Я имею в виду,

что когда такое видишь то, кажется, что это происходит с кем-то другим, но теперь Мэтт

имел все доказательства, что его жена покинула дом парня, и судя по ее волосам и тому,

как она выглядела, она не один час провела в чужой постели.

— Мэтт? — шепчу я, он наконец моргает, выходя из оцепенения, и поворачивается ко мне.

Увидев беспокойство на моем лице, он улыбается грустно.

— Странно. Я имею в виду, что знаю ее с колледжа. Она была моей лучшей подругой. Я

знал, что это случится, но это просто… я даже не знаю, как назвать. Трудно увидеть все

собственными глазами.

Я с трудом сглатываю и стараюсь не показывать вида, что ему больно видеть, как его

шалава жена обманывает его.

Я ослабляю мертвую хватку своих рук на руле, скольжу пальцами по его руке и нежно

сжимаю.

— Я даже не успела воспользоваться своим оружием, — раздраженно фыркает мама с

заднего сиденья, и я перестаю себя жалеть. — Мы можем сейчас перекусить? Мне

необходимо принять таблетки.

Остановившись у закусочной по пути домой, а потом подъехав на парковку у дома, мама

чуть ли не выпрыгивает на ходу из моей машины, прокричав напоследок, чтобы я

написала, если мне понадобится ее помощь, или позвонила.

Мэтт и я молча стоим у машины, наблюдая как она выруливает со стоянки и уезжает.

— Очень познавательно, — со смехом произносит Мэтт.

— Прости за все эти истории из детства, которыми она надоедала тебе. Клянусь, я не

танцевала никаких танцев под песни Мадонны, заставляя маму и ее знакомых смотреть во

время ужина.

Мэтт встает передо мной и убирает кончиками пальцев прядь волос с лица.

— Не знаю. Мне кажется я хотел бы увидеть, как ты танцуешь под «Like a Virgin», —

смеется он.

Я игриво шлепаю его по груди и оставляю руку у него на торсе в области сердца. Чувствуя

накаченные мышцы под рукой, мой мозг сразу же попадает на территорию, где я задаюсь

вопросом, как он выглядит голым. И как скоро я смогу увидеть его наготу.

Мы молча смотрим друг на друга в течение нескольких минут. Бабочки у меня в животе

грозятся вырваться на волю, если он ничего не предпримет в ближайшее время.

Возможно, поцелуй, вечно живущий словно ад во мне.

Я знаю, что должна отступить, поскольку мне кажется, что он пытается забыть о том, что

недавно увидел, и именно сейчас у него идет внутренняя борьба. Прежде чем я готова уже

отодвинуться от него, он качает головой и ругается.

— К черту!

Он берет мое лицо в свои ладони и тянет к себе. Как только наши губы соприкасаются, я

понимаю, что никогда не упущу шанса поцеловать этого мужчину. Мэтт не тратит зря

время, углубляя поцелуй, и я стону ему в рот, как только его язык скользит по моему.

Обняв его за плечи, я притягиваю его ближе. Он наклоняется всем телом, прижимая меня к

машине.

Этот мужчина однозначно знает, как целоваться. Его губы одновременно мягкие и

твердые, язык такое вытворяет со мной, как бы ласкает весь рот. Желание разливается

внизу живота и бедра инстинктивно прижимаются к нему. Я хочу чувствовать его везде. Я

хочу чувствовать его руки на своем обнаженном теле, хочу чувствовать его внутри себя. Я

никогда не желала никого так сильно, даже Энди. Я была увлечена им, и секс с ним всегда

был хорош, но я никогда не чувствовала, что умру, если не получу Мэтта.

Руки Мэтта отпускают мое лицо и скользят по моим бедрам, приподняв мою ягодицы,

притягивая сильнее к себе. Я чувствую, что он нуждается во мне, и это становится для

меня настолько сладким. Каждое скольжение его языка, каждое нажатие его губ, каждый

выдох, направленный в меня настолько восхитительны, что я не хочу, чтобы это

заканчивалось.

Он нежно сосет мой язык и раздвигает мне бедра, встав между ними. Я чувствую его

эрекцию, упирающуюся мне в живот, я чувствую его потребность во мне, и это все

поднимает меня на новую высоту. Я не могу остановить саму себя, прижимаясь к его

эрекции все сильнее, у меня не хватает здравого смысла остановиться. Мы вжимаемся в

друг друга на моей машине средь бела дня, и его поцелуй заставляет меня полностью

забыть, что меньше часа назад он с грустным взглядом смотрел на свою бывшую,

покидающую чужой дом.

В отдалении раздается гудок автомобиля, и Мэтт отстраняется.

— Мне очень, очень нужно идти, — говорит он мне тихо, прижимаясь к моему лбу своим.

— О, хорошо, — я даже не пытаюсь показать, что не расстроена.

В данный момент я на самом деле не понимаю, почему он не хочет просто заняться со

мной сексом на капоте машины.

О, все правильно, потому что я выше этого и мне просто необходимо, чтобы он хотел меня

саму, такую, какая я есть, а не ради того, чтобы отвлечься от своей бывшей.

— Я клянусь, мне не хочется уходить. Но если я сейчас же не уйду, я отведу тебя наверх в

квартиру, запру дверь, и покончу с этим, пока оба мы не будем голыми, потными и

изнуренными.

Прости и в чем тогда проблема?

Я киваю согласно головой, словно полностью понимаю, что он имеет в виду. Почему он не

может просто забыть уже об этой Мелани?

— Знаю, как только я уйду от тебя, пожалею об этом, но думаю, нам нужно притормозить.

У меня уже есть одни гребаные отношения за спиной. Я хочу, чтобы на этот раз все было

иначе.

Я не могу винить его за честность. Мне нужно доказать ему, что он может доверять мне, и

полагаю, что медленно и правдиво — лучше, чем быстро и обнаженно. Особенно теперь.

— Все хорошо, я понимаю. Но знай, когда мы, наконец, окажемся голыми и потными, я

прослежу, чтобы у тебя не было ничего на уме, кроме того, что я проделываю с тобой, —

говорю я ему с улыбкой.

Он стонет, глядя мне в глаза, и я почти уверена, что он догадывается о тех усилиях,

которые я собираюсь к приложить. Я смеюсь и быстро целую его в губы, но опять

возвращаюсь, потянув его сопротивляющегося на тротуар. Но он позволяет мне это

сделать с несказанным удовольствием, не думаю, что соседи оценили наше шоу.

Я опять целую его быстро и естественно покачивая бедрами ухожу. Поскольку, мы не

торопимся, это совершенно не значит, что я не могу помучить его немного.