Приговор (СИ)

- У нас гости? - сказал он, зайдя в спальню. - Познакомишь со своей подругой?

Сам он изменился мало, только раздался в плечах и поменял прическу.

- Почему нас кто-то должен знакомить? - спросила его Вера. - Брат, называется!

- Вера... - растерялся Валентин. - Как же так?

- Да вот, решила вас навестить. Ты мне даже не звонишь, поэтому взяла адрес у матери и примчалась. А тебе разве Иван Алексеевич не сказал?

- Отец куда-то вышел, - ответил все еще не пришедший в себя брат. - Я не верю своим глазам!

- А ты поверь, - сказала она. - Я о себе немного расскажу, но позже. Сегодня и завтра у вас погощу, так что время поговорить еще будет. Пока нет старшего поколения, сделаю вам подарок. Извините, ребята, но я не покупала подарков, потому что ничего о вас не знала, ни того, что вам нужно, ни размеров, поэтому подарю деньги, а вы себе сами купите все, что нужно. На этой карточке двести тысяч, а здесь записан код.

- Я от твоего мужа ничего не возьму! - отказался Валентин.

- А при чем здесь муж? - изобразила удивление Вера. - Это мои деньги, а я с сегодняшнего дня свободная женщина. Чему ты так удивился? Неужели я не имею права развестись?

- А откуда тогда деньги? - спросил брат. - И как ты могла так помолодеть? Неужели сделала пластику? И твой лишний вес...

- Моя молодость - это следствие двух месяцев голодания, - объяснила она, - им же убрала лишний вес. Денег я у Василия не брала, он только купил мне квартиру. Больше я пока ничего говорить не буду. Имею я право на маленькие секреты? Считай, что меня финансирует будущий муж. Ты лучше не задавай вопросы, а удели внимание жене. Что ты с ней сделал, изверг?

- У них в семье была двойня, - начал оправдываться Валентин, - я думаю, что будет и у нее. Можно было посмотреть на УЗИ, но я не верю в безвредность ультразвука, да и не поможет ей это. Через три дня родит, тогда узнаем.

- Несправедливо это, - сказала Вера, обняв Светлану. - Нам и вынашивать, и рожать, а вам только получать удовольствие. Еще в древности, когда вы тащили мясо в пещеру, это было обосновано, а теперь многие женщины обеспечивают себя сами. Ладно, что об этом говорить! Кажется, пришел Иван Алексеевич.

Выяснилось, что отец Светы вернулся из магазинов с двумя сумками деликатесов, чтобы отметить приезд снохи. Валентин обедал на работе, поэтому стол накрыли к ужину, а до этого Вера беседовала с мужчинами. Она уже знала, что Иван Алексеевич три года назад демобилизовался из армии и переехал в Тулу, где у него была доставшаяся от брата квартира. Жену он похоронил за год до ухода из армии, а вторая дочь вышла замуж и жила в Челябинске. О себе Вера повторила то, что уже сказала Валентину, и записала свой московский адрес. К шести часам объединенными усилиями приготовили праздничный стол. Света быстро поужинала и была отправлена в спальню, а остальные ели дольше.

- Ты нам так ничего и не рассказала, - в конце застолья сказал брат. - Чем хоть думаешь заниматься?

- Попробую писать книги, - ответила Вера. - У меня прорезался литературный дар, теперь его нужно развивать. Есть и другие таланты, но о них говорить рано. Не знаю, когда смогу вас навестить, но буду звонить. Вам теперь не до поездок, но я надеюсь, что и от вас будут звонки. А отсюда я поеду к родителям. Через несколько дней буду в таком месте, где нет сотовой связи, так что пока мне не звоните.

- Болтаешь лишнее, - недовольно сказал глюк, когда они встали из-за стола. - Лучше промолчать, чем говорить то, во что не поверят. Предупреди брата, что уедешь завтра с утра. Я не стал говорить из-за развода... Смотрел я сегодня ночью твою работу. Скорее всего, ты ее закончишь к завтрашнему дню. Если поедешь поездом, через четыре часа будешь в Дмитрове и успеешь пообщаться с родителями и договориться в клинике.

Валентин расстроился, когда узнал, что она утром уезжает, но не стал отговаривать. У него все мысли были о Светлане, к тому же завтра он должен был идти на работу. Начальство обещало отпустить на два-три дня, но только после рождения ребенка. Ночью Вера привычно возилась с "икрой", а утром глюк подтвердил, что программа больше не работает.

- Часть ночи ты спала, так что обойдешься без дневного сна, - сказал он, - просто раньше ляжешь спать. Теперь в память твоей души можно записать содержимое мозгов пятидесяти человек, и еще останется место.

- Зачем мне так много? - удивилась она.

- Во-первых, я уже записал в твою голову больше знаний, чем их у трех профессоров, - объяснил глюк, - и это только земные знания, да и то не все. А сколько еще всего нужно записать! А во-вторых, я не потерял надежды заполучить тебя в жены, а для долгой жизни и памяти нужно много. Ее нельзя достраивать, поэтому приходится все делать за один раз. Если активировать память у того, кто перенес клиническую смерть, ему от нее было бы мало пользы. При смерти в душе создается столько памяти, чтобы можно было записать содержимое мозга, а жить без резерва...

- Второй день не делаю даже утренней гимнастики, - пожаловалась Вера. - То ты меня заставлял заниматься, а сейчас самой неприятно пропускать занятия.

- Не бери в голову, - сказал он. - Это хорошо, что у тебя появились полезные привычки, но сейчас занятия ничего не дадут. После десяти дней лежания в коме все равно придется восстанавливать форму.

Электричка в Москву отправлялась в десять часов с минутами, поэтому Вера проводила брата на работу, позавтракала и, тепло простившись с остальными, поехала на вокзал. В Москве почти не пришлось ждать поезда на Дмитров, и в три часа она уже взяла такси и поехала к родителям.

- Сегодня в клинику не успеем, - прикинув время, сказал глюк. - Решай все вопросы со своими стариками, а завтра нужно будет не только договориться с медиками, но и лечь в их стационар. Выбора у тебя нет. В городе шесть частных клиник, не считая зубной, но стационар есть только в центре "ИМК Клиника N1". Это солидный медицинский центр, он нам подходит, главное, чтобы тебя оттуда не выгнали. Больных принимают круглосуточно и без выходных, но нам нужно руководство, а оно на износ не работает. Поэтому идти к ним нужно часов в десять.

Вера не стала пользоваться домофоном, потому что дверь открыл один из жильцов. Он даже пропустил вперед красивую женщину, наверное, чтобы полюбоваться на нее сзади. На звонок дверь в квартиру открыла мать.

- Вы к кому? - спросила она, не узнав дочь.

- Неужели я так сильно изменилась? - спросила Вера, - или у тебя проблемы со зрением?

- Дочка! - поразилась мать. - Как же так? Что ты с собой сделала?

- Давай поговорим об этом в квартире, - сказала она, протиснулась мимо растерявшейся матери в прихожую и сняла куртку. - Отец дома?

- Вера приехала? - спросил вышедший с кухни отец. - Ни хрена себе! А ну повернись.

Он повертел дочь, рассматривая ее со всех сторон.

- Рассмотрел? - спросила Вера. - Тогда я сяду на диван, а вы любуйтесь.

- Больше тридцати не дашь, - сказал отец. - Весь жир ушел, и задница аккуратная. Мордашка красивее, чем была в восемнадцать. Что с ней делала, пластику? А ты, мать, хотела ей сосватать нашего соседа! С такой внешностью можно заарканить олигарха.

- Никакой пластики я не делала, - ответила Вера. - Голодала два месяца и много занималась спортом.

- И как же Василий тебя отпустил? - спросил отец. - Неужели он такой дурак?

- Он умный, но любит другую. У нее, наверное, внешность не хуже. И потом развод предложила я, он только не стал упираться. Развелась бы в любом случае.

- А на какие шиши будешь жить? - спросила пришедшая в себя мать. - Или нашла ему замену?

- Деньги есть, а откуда, можете не спрашивать, все равно не отвечу, - сказала Вера. - Да, кстати, это вам. В конверте сто тысяч.

- Баксов? - спросил взявший у нее конверт отец.

- С баксами придется подождать, - засмеялась она. - Пока берите деревянными. Папа, неужели ты не можешь меньше курить? Прямо в нос шибает! Несколько минут с тобой проговорила, а во рту такой привкус...