Делегат. Документальная повесть (СИ)

-На ралли приходят только те, кто его и так поддерживает, самое же главное убедить колеблющихся, а последние дебаты он вообще проиграл.

-Это потому, что Хилари заранее передали вопросы (19).

-Об этом мало кто знает, а СМИ вместо того, чтобы разоблачать жульничество демократов говорит о том, как хорошо Хилари выступила. К тому же, во время поездок по стране она вместо встреч с избирателями, встречалась за закрытыми дверями с работниками счётных комиссий, а для получения желаемого результата, это гораздо важнее.

-Ничего им не поможет. Если ты смотришь телевизор, то должен знать, что Трамп лидирует.

-Пока известны результаты только в нескольких штатах, а что будет в остальных - Бог знает.

-Я тоже знаю, смотри, - она показала Игорю карикатуру, на которой было написано: Ещё до начала подсчёта голосов стало известно, что Хилари опережает Трампа в сиреневых штатах: Саудовской Аравии, Кувейте и Катаре (20), но никакие деньги ей не помогут, она обречена.

-Неужели ты действительно веришь в то, что Трамп победит, - хотел спросить Игорь, но промолчал. По глазам он видел - да, верит и подумал, что у неё ещё есть несколько часов надежды, потому что она, также как и многие Американцы - неизлечимая оптимистка. Жаль, что у него иммунитет к этой болезни. Если бы он ею заразился, то последние три месяца у него не было бы депрессии, и он бы считал, что все опросы общественного мнения - блеф. Но он - реалист и обманывать себя не хочет. Ошибочными могли быть результаты одного опроса, двух, подавляющего большинства, но не всех...

-Что молчишь, - сказала Мария, - скажи что-нибудь.

-Если ты веришь в чудеса, то мы победим, - ответил Игорь.

-Конечно, верю, но для того, чтобы чудо произошло, надо приложить усилия.

Он в изумлении посмотрел на Марию: она слово в слово повторила то, что он накануне говорил своим друзьям.

Часть VII.

Было это на избирательном участке, который открыли за неделю до выборов. Придя туда, Игорь увидел длинную, извивавшуюся очередь. Стоять в ней пришлось бы часа полтора, а он планировал с утра разносить флаеры, призывавшие голосовать за Трампа. Жалко было так глупо терять время и он, по ещё не забытой советской привычке, стал искать знакомых, внимательно разглядывая каждого стоявшего в очереди человека.

Кого здесь только не было! За прошедшие четверть века Миннесота сильно изменилась. Когда он приехал, её население состояло из потомков немцев, шведов и итальянцев, и внешне эмигранты из России от них ничем не отличались. Их узнавали только по акценту. А теперь прямо перед Игорем стояла сомалийка в традиционной одежде мусульманской женщины, с паранджой, закрывающей всё лицо. По глазам определить её возраст было невозможно, поэтому неясно было, в каких отношениях она состоит со стоящим рядом с ней молодым человеком. Он мог быть её братом, мужем или сыном. Важно, что он - мужчина, а она - член его семьи и по мусульманскому закону только с ним она имеет право выйти из дома.

Чуть дальше стояла семья вьетнамцев. Они были очень похожи: невысокие, коренастые и сосредоточенные. Пришли они с ребёнком, который сладко спал в коляске. Они, наверно, бросили остальные дела, чтобы выполнить свой гражданский долг и принять участие в выборах, то есть сделать то, чего были лишены на родине.

Следующим в очереди был коренной Миннесотец с типично скандинавской внешностью: высокого роста и крепкого сложения. Ему очень бы подошёл традиционный шлем викингов с рогами. На вид ему было около шестидесяти лет. Он наверняка провёл детство в Америке, где всё было разделено по цвету кожи: автобусы, кинотеатры, школы. Возможно, тогда он считал это естественным, а сегодня пришёл сюда с внуком - мулатом. Плавильный котёл Америки продолжает стоять на огне, изменяя не только новых эмигрантов, но и тех, предки которых приехали сюда двести лет назад.

Когда Игорь уже отчаялся встретить знакомых, он увидел Сеню с женой и направился к ним. У обоих в Израиле жили близкие родственники, а поскольку отношение Хилари к этой стране было хорошо известно, настроение у его друзей было невесёлое. Игорь, пытаясь их подбодрить, сказал, что чудеса возможны и в качестве доказательства вспомнил немецких женщин, которые в разгар второй мировой войны вышли на демонстрацию в Берлине и потребовали, чтобы нацистское правительство освободило их мужей-евреев. И что удивительно - добились своего.

-Мы сами пример чуда, - добавил Игорь, - разве в детстве мы могли мечтать, что будем жить в Америке?

-А теперь живём, - угрюмо заметил Сеня, - и что?

-То, что мы можем повлиять на результат выборов. Я потому сегодня и пришёл. Вдруг я завтра умру и тогда мой голос пропадёт, а этого единственного голоса может не хватить для победы Трампа в нашем штате, тогда он проиграет десять голосов электорального колледжа Миннесоты и из-за этого не станет президентом.

-Да, конечно, твой голос всё решит, - сказал Сеня, - особенно в демократической Миннесоте.

-Вчера она была демократической, а завтра станет республиканской, и для этого прямо отсюда я поеду разносить флаеры.

-Зачем? Все уже давно решили, как будут голосовать.

-Не все, есть колеблющиеся, а есть и такие, которые вообще не собираются идти на избирательный участок.

-А ещё есть матёрые демократы, которые и собаку на тебя спустить могут, - сказал Сеня.

-Могут, но пока таких прецедентов не было, а я хочу сделать всё, что в моих силах. У меня ведь не только один голос, у меня ещё две ноги, которые могут ходить, рот, который может говорить и руки, которые могут вешать брошюру на ручку двери.

-Наверняка тебе самому приносят тонны брошюр, но ты их выбрасываешь.

-Я выбрасываю, а другие читают. Эти выборы настолько нетрадиционны, что не все демократы поддерживают Хилари.

-Но и не все республиканцы поддерживают Трампа. Некоторые даже организовали движение "Трамп не пройдёт".

-Вот я и пытаюсь их переубедить. Присоединяйся.

-Нет, - ответила жена Сени, - я боюсь и мужа своего никуда не пущу.

***

-Я только что сотворила для тебя маленькое чудо, - сказала Мария, возвращая его к действительности, - смотри, - она развернула Игоря, и он оказался лицом к лицу с Катлин.

После Кливленда он часто думал о ней. Это был его единственный роман в Америке. Быстротечный и очень бурный. Они провели удивительный день и божественную ночь. И то и другое было настолько хорошо, что боясь чрезмерно увлечься, Катлин выдумала родственников, живших в Кливленде, которые не желали выпускать её из своих цепких объятий. Она хотела ограничить свои свидания с Игорем лишь сексуальной составляющей, но каждый раз их встречи затягивались до утра. Они говорили и не могли наговориться, а желание побыть вместе усиливалось пониманием, что скоро всё кончится, что происходящее - счастливая случайность и никогда больше не повторится.

Потом, вспоминая о Катлин, Игорь думал, что приехал в Америку слишком поздно, что у него был очень маленький разгон, что он мало чего добился и не может ей предложить всего того, что она имеет. Да если бы и мог, ещё неизвестно захотела бы она. А так... Так он будет вспоминать о Конвенции, как о Кливлендских каникулах, которые в отличие от Римских (21) продлились четыре дня.

Прелесть их знакомства была ещё и в том, что они только начали узнавать друг друга. Это самый лучший период, когда всё в понравившемся тебе человеке кажется интересным, когда с любопытством слушаешь рассказы о его жизни и делишься собственными воспоминаниями, когда они ещё не успели надоесть, потому что не повторялись много раз.

-Не узнаёшь? - спросила Мария, - это супруга от другого супруга.

-Очень даже узнаю, - сказал Игорь, глядя на Катлин, - я тебя не видел с Конвенции. Ты не ходила ни на демонстрации, ни на собрания.