Второе Пришествие (СИ)

При мыслях о небытии она, наконец, появилась. Девушка предстала в разы более приглядном виде, только сейчас Антон, проводивший до сих пор время с ней только на улице, смог рассмотреть толком ее фигуру. Он изучал округлости ее бедер, соскакивал на грудь и опять возвращался назад. Она прекрасно понимала это, поэтому стояла молча, давая рассмотреть. Наконец, она решилась и каким-то неведомым собственным чутьем двинулась вперед. Далее события развивались стремительно, пара меняла места дислокации, переметнувшись с кухни в комнату, где курсировали между диваном, полом и захламленным углом, пока они не оказались вновь на тех же самых стульях на кухне, только сидя не за столом, а друг напротив друга. Свет был потушен, но блики от микроволновки, холодильника и сквозь шторки создавали иллюзию видимости в комнате. Но она была им не нужна: они прекрасно чувствовали друг друга. Сомнения, так сильно мучавшие Антона, мгновенно растворились, он наслаждался каждым поцелуем, откусывая по чуть-чуть географический язык своей спутницы, которая действовала словно по некоему давно опробованному плану, в котором прекрасно знала каждый шаг. 'И что я мечтал, что я буду первым? Дурачок, воображал себе такую, которую все будут унижать, оскорблять, и явлюсь я, спаситель-избавитель и выведу ее из этого тумана, у нее не останется вариантов, как пойти за мной и отдаться безрассудно. А вот - вот опытная, она все сделает сама, ты просто следуй за ней, но... что она делает'. Да, Антон был явно не готов к этому и смутился. Он уже готов был сказать 'стоп', он отстранялся, но было поздно, руки обхватили его, а голова наклонялась все ниже. То ли она специально делала это неторопливо, чтобы разогреть его желание, то ли у него замедлилось время, но в один момент она разомкнула руки за его спиной, и наклонившись окончательно, направила их к нему. 'Прекрати!' - воскликнул Антон, несильно оттолкнув ее и резко отдернувшись на стуле, так что тот покачнулся, и он едва сохранил равновесие, не полетев головой назад. А вот его подруга к подобному развитию оказалась не готова. Потеряв под руками опору, она, стоя на коленях, рухнула головой оземь, не то от Антонова толчка, не то от собственного усилия. Антон побежал и зажег свет. Девушка лежала на полу и тихонько всхлипывала. 'Куда она так поспешила! Я был не готов так быстро, я же был не против! Вот идиотка!' - подумал он. 'Успокойся! Ты не уши...' - тут голос его осекся: девушка подняла голову. Очевидно, она не успела подставить руки, потому что все лицо ее было залито кровью, что сочилась из носа. 'Как же ты так! Ах!' - вскричал Антон, а девушка, лишившись чувств, с грохотом рухнула. 'Вставай! Вставай! - заорал он. - Это обычное кровотечение, сейчас возьмем ватку и все протрем! Пошли, пошли отсюда, тебе нужно лечь в вертикальное положение. Да пошли же ты', - кричал он, пытаясь схватить ее за руку, но та безжизненно упала. Девушка уже не всхлипывала, а тихонько рыдала. Антон засуетился и побежал в комнату, словно там крылось решение нависшей проблемы. Но нет, там не было ничего, ровном счетом ничего, что могло бы помочь ему в решении, он был абсолютно один. С опустошенным взглядом он, крадучись, вернулся на кухню, ожидая, видимо, что девушка уже сидит, но картина была прежней. Он только сейчас заметил, как много крови на полу. Кровь смутила, сбила до сих пор свежий поток его мыслей, он дернулся, схватил девушку за волосы и потащил. Да, она была совсем не та, которую он поднимал тогда, играясь около торгового центра, сейчас это был огромный неуклюжий хнычущий мешок. Перетаскивание за волосы она встретила спокойно, но когда до кровати оставался последний метр, она попыталась вырваться, закричав: 'Отпусти! Не мучь меня!' Кровавый след волочился, преследуя, и втыкаясь в Антона со всех сторон. Девушка самостоятельно забралась в кровать и начала охать. 'Ложись... рядом... Я... знаю, что...твие ты... не хотел... этого. Я... не держу... зла... на тебя', - прошептала она, делая минутные паузы между словами. 'Нет! Не лягу! Скажи, чем я могу помочь? Где бинты', - забегал Антон по комнате, ломая руки. 'Бинты... были... где-то... возможно во-о-он в том ящике'. С огромным трудом, причиняя ей новую боль, Антону удалось остановить кровотечение. В один момент ему стало нестерпимо тошно и захотелось бежать, бежать отсюда навсегда, бежать от всех своих мыслей и мечт, касаемых женского пола. Но сейчас это было невозможно. 'Что же это получается, мне абсолютно не стыдно за произошедшее, лишь ее слова о том, что она прощает меня, вот они и задевают. Тьфу! Хотел или не хотел? Почем знаю, теперь уже нет смысла говорить'.

Антон хлопотал изо всех сил. Девушка прекратила стонать, видимо, болевой шок прошел окончательно. Скорую он решил не вызывать. Уходя из дома, он упрятал все найденные им упаковки со снотворным, утешая себя тем, что сделал все возможное, чтобы предотвратить непоправимое. Дверь он не стал закрывать на ключ, девушка осталась лежать на диване.

'Проклятье! Проклятье! - кричал он на улице. - Дурак, дурак, дуралей! Куда я вляпался! Да что ж меня понесло, зачем мне все это было надо? Зачем? Я что, какой-то целеустремленный человек в этом плане? О чем я вообще мечтаю? О семье? Но когда это будет? Да и какое отношение все это имеет к семье? Она? Да ведь я сразу знаю, что это временный вариант, какая семья? Тьфу, тьфу, как же это противно! Но где, где совесть? Осуждение своих поступков - это смешно! Где мораль, мерило поступков, где она? Это не осуждение, это попытка переиграть! Вот что сейчас внутри меня. Это как я был на собеседовании, там сидела такая из себя меня в сапогах на высоком каблуке, говорит мне: 'Продай ручку', а я: 'А она Вам нужна?', она, мол: 'Нет', а я: 'А зачем мне Вам ее продавать, если она Вам не нужна?' Она, конечно, офигела и выгнала. А я потом переигрывал, как я бы сказал, мол, подпишите тут и тут, а потом, ой, а это был контракт на покупку десяти тысяч таких ручек и в таком духе. Это из этой серии! Да и агрессивный я, что уж говорить? Если вспоминать собеседования, то однажды меня спросили, конфликтный ли я? И что? Я вспылил, мол, да как вы могли обо мне такое подумать! Я разве похож на человека, который с кем-либо конфликтовал и вообще способен конфликтовать? Да что вы себе позволяете! Вот как все было. Эх. И зачем я с ней познакомился? Зачем повелся на красивые слова? Зачем тратил время на бессмысленную, абсолютно бессмысленную переписку ни о чем?! Приветик, чем ты занята. Да плевать мне на самом деле, чем ты занята! Хоть лягушек ешь живых! И эти мечты о якобы совместном будущем, к чему? Время на гулянки - жалко? Эти охи-вздохи, те же слова, обмен взглядами, молчаниями, перемывание косточек делам на работе. Да кому они важны? Ну, работаем, и работаем. Не знаю, не знаю, какое же это гнетущее чувство, что я занимаюсь не тем, совсем не тем. Нет, нет, какой же я слабохарактерный человек! Я даже не могу решиться на то, чтобы сделать себе обещание больше не знакомиться с девушками, не доводить дружбу до флирта, не могу. Тьфу на меня'.

На следующее утро у Антоновой подруги шок хоть и прошел, но боль осталась, приобретя ноющий характер. Травмпункт при больнице оказался закрыт, о чем ей строго выговорила похожая на шкаф со множественными створками медсестра, поэтому девушке пришлось ехать почти час, из которых полчаса она блуждала по прилегающим к больнице улочкам, приставая к прохожим. Доктор пожурил девушку за то, что не прибыла сразу после травмы. Как и ожидалось, нос после удара стулом оказался сломан... Но Антон ничего этого не знал: день прошел, и он понимал, что необходимо и поинтересоваться о здравии, но ведь было и понятно, что смысла никакого нет: отношения, или 'отношения' давно закончены. А точнее, они и не начинались. Но ведь, получается, это такой глупый уход? Без всякого объяснения, даже без привычного текста разрыва? Антон не мог никак определиться и уже склонялся к тому, чтобы бросить монетку. Он достал телефон, и посмотрел на часы, загадав на каждый из вариантов четность минут. Выпал вариант звонить. Он нашел нужный контакт, но на кнопку нажать не решался. Наконец, он дернул рукой, словно случайно, и вызов пошел. Длинные гудки ожидания вмиг сменились короткими: вызов был сброшен. Через минуту пришло сообщение: 'Не звони и не пиши мне больше, тупой идиот. Ты мне вчера нос сломал'. Вне себя от счастья, Антон подбросил в воздух телефон высоко-высоко и с трудом поймал его. 'Ура! Ура! Как все решилось! Как все решилось! Хоть в чем-то она себя толково проявила! Ай как чудненько, ай как славненько!'