Второе Пришествие (СИ)

Глава XXV. Цепи, которые жалко терять

В то время как Ленин решал свои проблемы по уезду из страны, Елена разрывалась между институтом и кофейней. Ей хотелось сохранять если не высокую, то хотя бы близкую к ней успеваемость. Однако работа изматывала так, что когда домой девушка притаскивалась после полуночи, то не было сил раздеться - в один из дней она так и плюхнулась на кровать в одежде и моментально уснула. Мать, не сильно замечавшая постоянную утомленность Елены, переживала вторую молодость: с уходом Алексея она начала вдруг следить за собой, одеваться более открыто и откровенно, чему способствовало постепенное потепление... А однажды, абсолютно случайно, Лена, проходя мимо светящегося монитора, мимолетом увидела в браузере открытую вкладку сайта знакомств. Что ж, теперь, когда мама исчезала вечером без объяснения причин, а возвращалась надушенная, в шуршащем платье и с букетом роз под утро, вопросы были неуместны. Здесь надо также добавить, что с уходом Алексея Инна пригласила жить к себе свою младшую сестру Екатерину (разница у них была четыре года). Та собрала вещи и своего сына-девятиклассника и переехала. Квартира была широкой и трехкомнатной - места всем хватало. Вторую квартиру они начали сдавать, что не могло не улучшить материальное благополучие обоих семей. Как так случилось, что тетя Катя воспитывала сына одна, сейчас уже было вспомнить трудно. Вроде бы со своим мужем она развелась, когда Анатолию (а так звали ее сына) не было и пяти... Причиной стал непрекращающийся бытовой алкоголизм, переросший в побои. В первый раз она простила, и полгода супруг держал себя в руках, но второй раз пережить не смогла, собрала вещи и ушла к сестре. Алексей был встревожен, но виду не подал. Далее последовал развод, судебные тяжбы и выселение уроженца Кемеровской области из квартиры, и, наконец, долгожданное возвращение. Теперь же, когда развелась и старшая сестра - ничто не мешало им воссоединиться. Двоюродному брату исполнилось шестнадцать, и он вызывал у Лены искреннее желание покровительствовать ему. Однако первое впечатление, бывшее положительным, постепенно растерялось. Парень много времени проводил за компьютером, ни с кем не общаясь; ходил на опасные митинги (что вызвало жуткое возмущение тети Кати, однажды случайно увидевшей в его телефоне фотографии с мероприятия), и вообще частенько пропадал из дома в свободное от учебы время без каких-либо предупреждений. Хотя, как говорила тетя Катя, учебу он частенько пропускает, за что ее периодически вызывает к себе классная руководительница. Один раз Лена увидела в его сумке торчащий баллончик с краской и сделала вывод, что брат увлекается граффити. Впервые за последние полгода зашла она на страницу своего кузена в соцсети, и догадка ее подтвердилась: брат позировал на фоне исписанных стен, электричек; также она обнаружила фотографии Анатолия, сидящего на путях с банкой энергетика в руках (а Елена презирала энергетические напитки, считая их жутким ядом), но больше всего шокировала ее фотография, где тот с другом стоял не то на выступе кабины поезда, не то на автосцепке. В один прекрасный день Лене наконец-то удалось подловить его на воровстве у нее сигарет, что вконец разозлило ее (а до этого она всерьез рассматривала вариант, что начала немного сходить с ума, из-за всей коловерти с институтом и кофейней - да и считала ли она, сколько штук оставалось в конце дня: семь, восемь, девять?). Она демонстративно 'забыла' начатую пачку в прихожей, и на следующее утро там вместо двенадцати штук находилось десять. Поимка на краже дала Елене долгожданный повод поговорить с Анатолием лицом к лицу впервые за весь период совместного жития. Совпало так, что воскресенье выпало выходным днем в кофейне, и брат еще был дома, долго провалявшись в кровати утром. До начала сборов на работу еще было пару часов, и Лена, вообразив себя строгим завучем, вошла к брату. Тот сидел перед экраном и рубился в какую-то компьютерную игру.

'Нам надо поговорить, Толя', - начала она, и ее передернуло от банальности собственных слов. Брат не поворачивал головы, чем давал шанс Лене быстренько уйти, словно ничего и не было. Но она решила не отступать. 'Выключи, пожалуйста', - нарочито спокойным тоном произнесла она и нажала кнопку на экране, который тотчас же и погас, но брат продолжал по инерции тыкать пальцами в клавиатуру еще секунд пять. 'Красть не хорошо. Я давно подозревала, что ты таскаешь у меня сигареты. О, не делай такое лицо и не выгибай брови такой дугой! Ни мама, ни тетя не курят, ты сам это знаешь. Раньше я еще сомневалась, думала, может, кто где стреляет, а я и не помню, да и счет не веду, может сама с ума схожу уже. Но сейчас я убедилась в этом окончательно. Более того, я знаю, где они лежат'. И она принесла его куртку, расстегнула внутренний карман и с наслаждением вытянула оттуда две белые круглые палочки. Анатолий фыркнул. Пытаясь не сконфузиться, Елена демонстративно попыталась закурить в комнате, но зажигалка почему-то отказывалась слушаться. Брат фыркнул повторно. Наконец, огонь был высечен, и табачный запах медленно поплыл по комнате. Лена с усилием и придыханием выдула облако и посмотрела на брата. Тот не собирался опускать взгляд, и смотрел ей прямо в лицо, словно принимая вызов. 'Ты дурачок, - сорвалось у нее с языка и она засмеялась. - Ну что ты смотришь! Ну я же тебе сестра, старшая, я люблю тебя, понимаешь? Неужели я тебе враг? Я просто хочу обратить твое внимание, что в последний год наша семья многое пережила, этот развод, он до сих пор болью отдается в моем сердце, и я даже не знаю, чью потерю я воспринимаю сейчас больнее, уход папы или уход Васи. В конце концов, парня я себе найду, когда-нибудь. Особенно если похудею', - засмеялась пятидесятивосьмикилограммовая девушка, но тут же скорчила гримасу. 'А вот отец... Отец не вернется. И я как же была глупа! Верила, мирила, придумывала что-то. И даже после того как официально они брак расторгли и вроде помирились, я уж решила, что все обошлось, что это испытание нами пройдено, я виновата. Я могла их остановить... Что же ты молчишь?' Анатолий разглядывал сестру с нескрываемым интересом, все так же глядя ей в лицо. Но в одно мгновение, пока она моргнула и затянулась, его выражение лица переменилось, он смотрел на нее, но уже как будто поверх, даже сквозь нее и предельно абстрагировано и бесчувственно. Повисла неловкая пауза. 'Толя! Мы с тобой должны стать опорой для Инны сейчас. Да, у тебя такой период сейчас. Думаешь, я не понимаю? У меня не было его? Я только сама покупала себе сигареты. Я красилась, надевала каблуки, и, утверждая, что мне уже есть восемнадцать, покупала! Да! А это что? Ну, попроси уж, если так!'

'Я не воровал у тебя сигареты, зачем мне курить такое дерьмо, которое куришь ты, и вообще, что ты до меня докопалась, заняться больше нечем, что ли?' - вдруг сказал как бы сам себе доселе молчавший Толя, развернулся, включил экран и нажал на кнопку 'продолжить'. Лена открыла рот, но поняла, что сказать было, в общем-то, и нечего. Она взяла вторую конфискованную сигарету, вставила в рот, прикурила от дымящегося окурка, после чего вышла из комнаты. 'Да, брат потерян', - рассуждала она. 'Мать строит личную жизнь, отец ушел, парня нет, у Толика подростковый период, когда ему плевать на всех, вот я и одна. Подруги? Да, но чем я могу с ними заняться? Пойти бухать? Опять не вариант. Но давай посмотрим реально, а что здесь можно поменять?' 'А точнее, что я могу поменять?', - вдруг ответил внутри нее некий внутренний голос, которого она даже слегка и испугалась. И она узнала этот голос. Голос этот был похотью, которая последний раз просыпалась, когда Василий ездил в какую-то не то командировку по работе, не то по своим личным делам в Ижевск (хотя до этого Лена ни разу не слышала о существовании там Васиных родственников) где пробыл десять дней. И на седьмой день этот голос пришел. Сейчас Лена была погружена в работу, и голос этот молчал. Но сейчас он заговорил так сильно, что Елена по дороге на работу впилась взглядом в штаны стоявшего напротив нее в вагоне метро симпатичного парня, вообразив, что сейчас бросится к нему и разорвет их, пытаясь дорваться до желаемого.