Мифы и легенды Древнего Востока

^{Наряду с текстами хозяйственного назначения и государственными актами шумеры оставили записи своих мифов. Вслед за шумерами их мифы пересказывали аккадяне, вавилоняне, ассирийцы. Значение мифов один современный знаток шумерской культуры, много сделавший для их понимания, выразил заголовком своей книги «История начинается в Шумере». Вместе с мифами мы погружаемся на глубину пяти и более тысячелетий. Мифы раскрывают представления шумеров о месте человека в мире, о его зависимости от могущественных сил природы и от богов, сотворенных по образу людей. Мифы — это священная история шумеров, где наряду с богами выступают предки, прародители, давшие жизнь «черноголовым» (так себя называли шумеры) и лишившие их по оплошности главного блага, которым пользовались сами, — бессмертия. В мифах существуют в неразрывном единстве религия, философия, история, поэзия и искусство. Из этих легенд и мифов мы узнаем, что думали шумеры и аккадяне о происхождении вселенной и небесных светил, гор, морей, природных явлений, как они представляли себе возникновение человечества и начало его хозяйственной деятельности. Мифы, в отличие от близких к ним по форме, но более поздних по времени сказок, не только развивают наше воображение, но и обогащают знанием об отдаленном историческом прошлом. Наиболее очевидным проявлением историзма шумерских мифов является то, что мифологические повествования открываются введениями-запевками такого типа: «в давние дни», «в давние ночи», «в стародавние ночи», «в давние годы», «в стародавние годы».}

^{Форма, в которой мифы донесли до нас историю, не во всем понятна современному человеку, живущему в совершенно иной среде и мыслящему иначе, чем создатели и слушатели древнейших мифов. Поэтому надо себе представить обстановку, в которой они создавались. В III тыс. до н. э. страна шумеров и аккадян в нижнем течении Тигра и Евфрата была разделена на десятки общинных поселений. Средоточием каждой общины, центром хозяйственной и административной деятельности был храм. До появления городов-государств и царской власти правителем каждой шумерской и аккадской общины был верховный жрец ее храма, который считался жилищем какого-то одного божества — покровителя и владыки общинников. От имени этого бога (или богини) правитель общины осуществлял свою административную и религиозную власть. В храме, а не где-либо в другом месте создавались мифы, которые должны были рассказать о боге — покровителе данной общины и прославить его. Эти мифы, имеющие более легкую для запоминания стихотворную форму, торжественно исполнялись во время богослужений в храмах под аккомпанемент музыкальных инструментов.}

^{Общин в Междуречье Тигра и Евфрата было больше, чем главных богов и богинь, в них почитавшихся. Поэтому складывавшиеся мифы, имея определенную единую основу, порой существенно отличались друг от друга. В разных общинах одни и те же боги имели различных собственных предков. Им приписывались подвиги, относившиеся к данной общине, а не ко всем шумерам и аккадянам, двум народностям, различным по языку, но близким по хозяйству и общественной организации. При этом одни и те же боги в соседних шумерских и аккадских общинах назывались по-разному. Так, у шумеров богиня любви и плодородия называлась Инанна, у аккадян — Иштар, солнечным божеством у шумеров был Уту, а у аккадян — Шамаш и т. д.}

^{Имелась еще одна сложность, о которой надо иметь представление: мифы шумеров и аккадян, по большей части, дошли до нас в памяти и пересказах более поздних народов — вавилонян (II тыс. до н. э.) и ассирийцев (первая половина I тыс. до н. э.), которые жили в иных условиях и находились под властью могущественных царей. В вавилонских и ассирийских пересказах шумерских и аккадских мифов нашла отражение более развитая и сложная жизнь и политическая организация. Поэтому очень трудно выделить в мифах то, что относится к древнейшей эпохе, а что к более поздней.}

^{Наличие множества вариантов мифов Шумера и Аккада выдвигает для каждого, кто хочет с ними ознакомить современного читателя, проблему выбора — какой вариант предпочтительнее. Осуществляя этот выбор в пользу одного из вариантов, мы неизбежно обедняем картину и ограничиваем кругозор своей невидимой аудитории. Особенно болезненным оказалось это вынужденное ограничение для главного произведения литературы Двуречья — «Поэмы о Гильгамеше». Этому монументальному эпосу, созданному в Вавилоне, предшествовали дошедшие до нас шумерские поэтические рассказы о подвигах того же героя, которые были использованы вавилонским поэтом как источник, как трамплин для мощного полета фантазии. Выиграв после этой переработки в художественном отношении, древние легенды о шумерском правителе многое потеряли в своей информативности.}

^{Выбор нами для переложения вавилонского эпоса, а не шумерийских поэм обусловлен, таким образом, тем, что перед нами — выдающийся памятник мировой литературы. Уже в первых его строках мы сталкиваемся с литературным приемом, впоследствии использованным Гомером в поэмах «Илиада» и «Одиссея»: общая характеристика героя до рассказа о его подвигах, содержания поэмы и ее идеи. Так же как и в гомеровских поэмах, в «Поэме о Гильгамеше» действие развертывается в двух сферах: в земной, где живут, сражаются и гибнут герои, и в небесной, где боги наблюдают за ними и решают их судьбу. Автор вавилонской поэмы выдвинул на передний план и разработал тему, которой не избежал ни один из классиков современных национальных литератур: смысл человеческой жизни, имеющей один исход — смерть. Все герои мировой литературы, совершая свои подвиги, одерживают если не физическую, то моральную победу над смертью, обеспечивая бессмертие своему роду, городу, народу.}

^{Гильгамеш — первый из этих героев не только по времени, но по гуманистической мотивировке поставленной им перед собой цели. Он совершает немыслимое путешествие в страну, откуда нет возврата, в подземный мир, ради своего побратима и друга Энкиду. В союзе Гильгамеша и Энкиду впервые выражена идея, которая впоследствии будет без конца разрабатываться поэтами и философами, — идея противоположности естественного состояния человечества и прогресса. Гильгамеш — человек городской цивилизации, уже в самые ранние эпохи враждебной миру природы. Гильгамеш испорчен преимуществами своего происхождения (на две трети бог и на одну треть человек), своей властью, дающей ему возможность осуществлять произвол над подданными. Энкиду — дитя природы, естественный человек, не знающий ни благ, ни зла цивилизации. В схватке между Гильгамешем и Энкиду нет победителя (герои равны физической силой), но Энкиду одерживает моральную победу над Гильгамешем. Он уводит его из города в степь, выпрямляет характер, очищает душу.}

Гора небес и земли

Миф шумеров

^{Это древнейший из известных нам шумерских мифов о появлении мира, богов, им управляющих, жизни и человечества. Миф, отвечающий на вопрос о возникновении вселенной, исходит из того, что первоначально все стихии, образующие мироздание, существовали в слитом виде, как огромная гора, плавающая в Мировом океане. Развитие происходит в виде разделения и последующего соединения мужских и женских начал, результатом чего становится появление и бесконечное умножение новых богов, управляющих стихиями или находящихся на службе у этих богов или небесных светил.}

Когда-то небеса и земля были слиты и не было на них ни травы, ни тростника, ни деревьев, ни рыб, ни зверей, ни людей. Были они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами дочери океана Намму, праматери всего сущего. Произвела она из себя Ана (Небо) и Ки (Землю), сына и дочь, и поселила их раздельно. Ана — на вершине горы, а Ки — внизу, под ее подножьем. Когда дети выросли, они стали крутить головами и искать друг друга. И свела их Намму, соединила как мужа и жену. И родила Ки владыку Энлиля, наполнившего все вокруг своим могучим дыханием. Потом Ки от Ана произвела еще семь сыновей, семь могучих стихий, без которых не было бы света и тепла, влаги, роста и процветания. Затем по воле Ана у Ки родились младшие боги, помощники и слуги Ана, — Ануннаки. И стали они все соединяться друг с другом, как мужчины и женщины. И рождались у них сыновья и дочери, внуки и внучки.