ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки

Роланд, доблестный рыцарь

Император Карл Великий, славный повелитель франков, семь долгих лет воевал с сарацинским царем Марсилием. Карл отобрал у сарацин почти все земли, захваченные ими в Испании. Лишь столица Марсилия Сарагоса, что стояла на высоком берегу бурной реки Эбро, все еще оставалась под властью сарацинов.

— Мои войска больше не в силах противостоять доблестным франкам, — сказал царь Марсилий. — Дайте совет, о мудрейшие из мавров, как нам избежать позора и смерти.

Ответил мудрец Бланкандрин:

— Царь Марсилий, принеси Карлу клятву в вечной дружбе. В знак своей покорности обещай отречься от нашей веры, приехать в столицу его империи Ахен и там принять христианство. Пошли богатые дары повелителю франков. Карл поверит в твое дружелюбие и уйдет из Испании в свою милую Францию. Когда же он поймет, что обманут, будет слишком поздно.

— Да исполнится все по-твоему, — сказал Марсилий и повелел Бланкандрину отправиться во главе посольства к Карлу Великому.

Меж тем могучий Карл в покоренной им Кордове отдыхал в прекрасном саду. Вокруг него на белых шелковых коврах сидели его храбрые рыцари — цвет милой Франции. И среди них любимый племянник короля — граф Роланд.

Карл сидел под сенью высокой сосны на троне из чистого золота. Его осанка была горда и величественна, на плечи короля спускались кудри, белые, как цветы яблони.

Послы Марсилия предстали перед Карлом, и Бланкандрин обратился к королю франков с коварными речами.

Карл выслушал его речи и отпустил послов, не дав им никакого ответа. А у своих рыцарей король спросил, можно ли верить обещаниям Марсилия.

Сказал граф Роланд:

— Вы не должны, государь, верить маврам! Они жестоки и коварны. А Марсилий, их царь, — презренный лжец. Ведь однажды он уже предлагал нам мир и дружбу. Вот так же прислал послов, и каждый из них держал в руке оливковую ветвь. Вы, государь, послали тогда к маврам двух своих послов с ответом. А богопротивный Марсилий им обоим отрубил головы. Не мириться теперь с ним надо, а взять его столицу Сарагосу и жестоко отомстить за наших послов.

Так сказал Роланд.

Но тут выступил вперед отчим Роланда — граф Гвенелон.

— Великий Карл, — сказал он, — не надлежит тебе слушать советы безумцев. Внемли мудрому совету: коль хочет Марсилий стать твоим покорным вассалом, не отвергай его! Семь лет мы сражаемся. Пора кончать войну.

Все франки согласились с этими словами и порешили единодушно: да будет мир!

— Кого же послать мне в Сарагосу? — спросил Карл.

— Меня! — вызвался Роланд.

— Нет, — возразил граф Оливьер, ближайший друг Роланда, храбрый и рассудительный рыцарь. — Мавры вероломны. А вы, Роланд, отличаетесь пылким нравом и можете навлечь на себя беду. Уж лучше я вместо вас отправлюсь к Марсилию.

— Ни вас, Роланд, ни вас, Оливьер, — никого из двенадцати пэров Франции я не рискну отправить к сарацинам, — сказал Карл.

— Тогда позвольте поехать мне, — сказал архиепископ Турпин. — Я сумею достойно поговорить с ними.

Но Карл в ответ только покачал головой.

Тогда сказал Роланд:

— Пусть едет Гвенелон, мой отчим. Он лучше других сумеет исполнить поручение короля.

Страх обуял Гвенелона: еще никто из франков не возвращался от мавров живым. Со злобой и досадой сказал он пасынку:

— Если король прикажет, я поеду к Марсилию. Но коль позволит судьба мне вернуться от мавров, до самой смерти я не забуду, что ты посылал меня на верную гибель.

— Я охотно отправился бы вместо вас, будь на то соизволенье короля, — возразил Роланд.

— Поедешь ты, Гвенелон! — сказал Карл. — Возьми мою перчатку, мой жезл, как подобает послу, и поезжай.

Принимая жезл и перчатку короля, Гвенелон уронил перчатку на землю.

— О боже! — вскричали франки. — Это дурной знак! Не себе ли на горе мы шлем посла к Марсилию?

— Время покажет, — ответил на это Гвенелон и пустился в путь.

В оливковой роще он нагнал послов Марсилия. Гвенелон вступил в разговор с Бланкандрином и открылся ему, что отныне его заветное желание — погубить своего пасынка Роланда.

Царь Марсилий в своем дворце восседал на высоком троне, покрытом драгоценным александрийским шелком. Вокруг него в глубоком почтительном молчании стояли двадцать тысяч мавров.

Бланкандрин сказал:

— Карл Великий не дал нам никакого ответа. Вместо этого он прислал к тебе своего посла, графа Гвенелона, чтобы объявить через него свою волю.

— Говори! — приказал Марсилий послу.

Гвенелон выступил вперед:

— Мой властелин велел сказать, что должен ты, царь, приехать в столицу Карла — Ахен и там отречься от своих богов, а принять истинную веру — христианство. И тогда Великий Карл отдаст тебе во владение половину Испании. А второй половиной станет править Роланд — племянник короля. Такова воля Карла, и тебе надлежит ее исполнить. Если же ты, царь, ослушаешься могучего Карла, он возьмет твою столицу, а тебя предаст позорной казни.

Марсилий сразу воспылал гневом, а царевич Джюрфалей воскликнул:

— О государь, позволь мне наказать надменного франка! За свои дерзкие речи он достоин немедленной казни.

Услышав эти слова, Гвенелон обнажил свой меч с золотой рукоятью.

Бланкандрин шепнул Марсилию:

— Останови кровопролитье, царь! Граф Гвенелон хочет оказать нам услугу.

Бланкандрин взял Гвенелона за руку и подвел его к трону.

— Дивлюсь я Карлу, — проговорил царь Марсилий. — Ведь он очень стар, говорят, ему уже за двести лет. Он завоевал много стран и низверг их властителей. Немало страшных ударов принял на себя его щит, и немало булатных копий пронзило его тело. Когда же Карл устанет воевать?

— Не раньше, чем погибнет Роланд! — ответил Гвенелон. — Ни Запад, ни Восток еще не знавали такого отважного рыцаря. Покуда жив Роланд, никто не сможет победить Карла. Покуда жив Роланд, Карл будет вести войну.

— Любезный друг, граф Гвенелон, не знаешь ли ты средства погубить Роланда? — спросил Марсилий. — Может быть, мне нужно собрать побольше войска?

— Нет, Карл разобьет любое войско, — ответил Гвенелон. — Лучше сделай так, как я тебе скажу. Пошли Карлу обещанные подарки и притворись покорным ему во всем. Тогда Карл уйдет в милую Францию. А я подстрою так, что в арьергарде он оставит Роланда с малым войском. Вот тогда ты нападешь на франков с большой ратью, тогда Роланд неминуемо должен погибнуть.

Так сказал изменник!

За свою злодейскую измену Гвенелон получил богатые подарки и как ни в чем не бывало вернулся к франкам. Он привез Карлу ключи от Сарагосы, дары Марсилия и его клятвенные заверения в верности.

— Хвала творцу! — воскликнул Карл. — Конец жестокой и долгой войне! Ты, Гвенелон, получишь от меня награду.

И Карл двинул свои войска к границам милой Франции.

Французы шли ущельями среди высоких и мрачных гор.

Вот перед ними открылась широкая Ронсевальская долина. А дальше — снова горы, снова ущелья.

Король сказал:

— Высоки вокруг горы, темны узкие ущелья. Может быть, они таят опасность? Нужно оставить в Ронсевале двадцать тысяч человек на страже, чтобы остальное войско могло идти без опаски. Но кого же оставить в арьергарде?

— Роланда! — сразу же воскликнул Гвенелон. — Он самый храбрый рыцарь, пусть он останется прикрывать отход наших войск.

— Я остаюсь! — с готовностью отозвался Роланд. — Иди спокойно, Карл. Покуда я жив, тебе ничто не будет угрожать.

Двенадцать пэров Франции остались в Ронсевале, а с ними двадцать тысяч войска.