Осетинские нартские сказания

А сказали они так потому, что во время нападения волков овцы, испугавшись, сбились в кучу. А когда стали пастухи считать-пересчитывать, все овцы оказались в целости. Даже ухо не было оторвано ни у одного ягненка. Подошли они ко мне, глядят, - двенадцать волков сложены друг на друга. И тут алдар обнял меня.

«Ведь не для одного меня были бедой эти волки. Как смогу я отблагодарить такую собаку? Идите, - сказал он пастухам, - да притащите-ка сюда барана побольше».

Взял алдар шелковую веревку, за один конец привязали меня, за другой барана - и привели нас к моей хозяйке.

«Ну, вот, женщина. Добра, которое ты мне сделала, я не забуду до тех пор, пока свет светит. А этого барана прими в подарок».

А после этого уехал алдар домой - все было так, как должно было быть.

Опять прошло недолгое время, пришли к моей хозяйке охотники:

«Одолжи нам свою собаку, которая прославилась на весь мир. Пришел в наш лес белый медведь. Никак не можем мы выгнать его оттуда, И убить его нам не удается. Не поможет ли нам твоя собака?»

«Хорошенько заботиться надо о моей собаке. Если не позаботитесь вы о ней, не будет вам от нее пользы», сказала моя хозяйка.

«Неужели мы не сможем позаботиться о собаке? Ведь пока мы будем в лесу искать медведя, не пропустим мы и другой дичи. Сами будем сыты и ее накормим, - иначе, какие же мы охотники!»

Отдала меня хозяйка, и они увели меня.

Вот приблизились мы к тому месту, где ходил медведь. И тут они спустили меня по его следу. Скоро увидел я белого медведя, и бросился он от меня бежать. Я за ним. Устремился медведь к высокой горе, я - не отстаю. Добежал он до горы и сел по-человечьи. Когда я подбежал к нему, он сказал мне: «Садись-ка рядом со мной. Не медведь я. Я - Афсати. Узнав о твоих горестных делах, принял я облик медведя, чтобы помочь тебе. Я знаю о тех бедствиях, которые ты испытывал, когда превратили тебя в осла и в лошадь. Но тогда я был занят и не мог тебе помочь. А теперь мы сделаем так: пусть охотники занимаются охотой, а ты беги к своей хозяйке и притворись, будто ты болен. Обильной едой будет кормить тебя эта женщина, но ты куска в рот не бери и притворись умирающим. И скажет она: «Ну что ж, подыхай. Для меня ты всего-навсего собака, - сын собаки». Она перешагнет через тебя и уйдет, оставив тебя подыхать. Но как только выйдет она за дверь, ты достань из-под изголовья ее войлочную плеть и, взяв ее в лапу, хлестни себя ею. Ты был Урызмаг и снова станешь Урызмагом. Сядь на ее ложе, держа в руках войлочную плеть, и дождись прихода хозяйки».

Сделал я так, как научил меня Афсати, и вот снова стал я Урызмагом и, с войлочной плетью в руке, сел на ложе женщины и дождался ее возвращения.

«Ну, горе пришло твоей голове, - сказал я, увидев ее. - Прежде, чем уйдешь ты в Страну Мертвых, ты вознаградишь меня за мои мученья».

Целую ночь провел я с ней, а утром ударил ее войлочной плетью и сказал:

«Стань ослицей!»

И превратилась она в ослицу. Пригнал я ее в нартское селение, и каждый из вас знает ее - это серая ослица, которая принадлежит Бората. Вот и весь мой сказ. Ничего более чудесного пока я еще не видел в своей жизни, - так закончил свой рассказ Урызмаг.

И тут Аца произнес свое решение:

- Что и говорить! Удивительна та быль, которая случилась с Хамыцем. Удивительно то, что рассказал Сослан. Но чудеснее всего дела Урызмага, которому столько времени пришлось побыть в шкуре осла, лошади и собаки. Потому эта лисья шкура присуждается Урызмагу.

Урызмаг взял шкуру и велел сшить себе из нее шубу. Молва об этой шубе жива еще и доселе.

Ахсартаггата и Бората - кровники

Жили на нартской земле два рода - Ахсартаггата и Бората. Были они соседями. Шла между ними война - по семь человек убили они друг у друга. Однажды мальчики Ахсартаггата гоняли по улицам шар. Закатился шар в кузницу Бората, и один из мальчиков побежал за ним. Кузнец Бората в это время работал в кузнице. Схватил он мальчика, тут же убил его и бросил в яму, так что сверху не видно было его. Хватились Ахсартаггата своего мальчика, до самого края неба исходили землю Урызмаг, Хамыц и Сослан, но нигде не могли найти пропавшего.

Была в хозяйстве Урызмага молодая, еще не отелившаяся корова. Узнал Сырдон, что Урызмага нет дома, что отправился он на поиски мальчика, увел он его корову и зарезал ее.

У Сырдона было семеро сыновей. В этот вечер Сырдон, среди прочих мужчин, сидел на Нихасе. Прибежал на Нихас один из его сыновей и сказал Сырдону:

- Отец, черный вол не ест сена. И ответил ему Сырдон:

- Накрошите ему сена помельче, если он голоден, пусть ест. А если не хочет есть, пусть его самого съедят на поминках.

Эти слова Сырдона означали:

- Нарубите щепок помельче и наложите под черный котел.

Но юноши Ахсартаггата поняли это иносказание.

«Что бы это могло вариться в черном котле Сырдона?»

Побежали они по улице, будто бы забавляясь, и как бы невзначай забежали в дом к Сырдону. Глядят, - мясо их коровы во всю варится, кипит в котле.

В это время самого Сырдона дома не было, и юноши Ахсартаггата изловили семерых сыновей Сырдона и бросили их в кипящий котел. Дескать, варитесь там, вместе с нашей нетельной коровой.

Вернулся Сырдон домой и зовет сыновей своих:

- Где вы, мальчики, чтоб вы пропали!

Но никто не появляется на его зов, только котел кипит. Тут взял Сырдон большую вилку, которой достают мясо из котла, и сразу зацепил разварившееся тело одного из своих сыновей. Всю ночь оплакивал он детей своих, что было делать ему? А утром он вышел на улицу и закричал во все горло:

- Эй, собаки Ахсартаггата! Я одинок, и нетрудно было вам причинить мне зло. Но ведь в кузнице Бората гниет ваш мальчик, а вы, небось, напугались и не мстите Бората!

Опечалились и рассердились юноши Ахсартаггата. Но никого из взрослых мужчин не было дома, и не решились юноши без старших мстить роду Бората.

Совсем тут обнаглели Бората и не давали они проходу Ахсартаггата.

- Как бы еще поиздеваться нам над Ахсартаггата? - спросили Бората Сырдона.

И Сырдон им ответил:

- Откопайте в кузнице вашей труп их мальчика, отрубите ему голову и насадите ее на кол, а потом поставьте ее мишенью и стреляйте в нее. Ничего обиднее для Ахсартаггата вы не придумаете.

Так и сделали Бората.

К этому времени Урызмаг, Хамыц и Сослан, печальные, возвращались домой. Три года искали они своего мальчика. Не было на земле такого уголка, в который не заглянули бы они. Хамыц и Сослан еще задержались в поисках, а Урызмаг уже приближался к своему селению. Вдруг до слуха его донесся свист стрел.

«Не напал ли кто на наш дом?» подумал Урызмаг и погнал быстрее своего коня.

Прискакал он и видит: на месте состязаний потешаются Бората над черепом.

- Что это вы делаете? Во что вы стреляете? - спросил их Урызмаг.

И они ответили ему;

- В собачий череп стреляем мы, но никак попасть не можем.

- Дайте-ка мне тоже выстрелить, - сказал им Урызмаг.

- Стреляй, стреляй, - ответили ему Бората. И взмолился тут Урызмаг:

- О, боже, если это череп нашего мальчика, то пусть, как только пошлю я стрелу, он сам очутится в моих объятьях.

Так и случилось. Как только спустил стрелу Урызмаг, соскочил череп с кола и очутился в руках Урызмага.

Через некоторое время Хамыц и Сослан тоже вернулись. Каково было им узнать от Урызмага обо всем этом! И стали они задумывать месть пострашнее.

Тут весь народ поднялся и стал просить у Ахсартаггата, чтобы помирились они с Бората. И даже девица из рода Ахсартаггата просила братьев своих помириться с Бората. Но не давали согласия на мир распаленные местью мужи Ахсартаггата. Хоть сейчас пошли бы они войной на Бората, но во много раз превосходили их числом Бората. И, поняв, что не управиться им с Бората без помощи со стороны, сели они на коней и проехали мимо дома Бората, плетьми подхлестывая коней. Поехали они просить войск у Кафтисар-Хиандон-алдара. Узнала об этом девица из рода Ахсартаггата, которая хотела мира с Бората, и прокляла именитых мужей Ахсартаггата за то, что отправились они за помощью к чужеземцу: