Так говорила она, а на крыльях темнеющих Гипнос
Сном охватил всю живую природу. Однако Кронион
Вовсе без сна был один. Тифоей, далеко распростерши
240 Вялые члены, на ложе покоился обремененном,
Матери Гее обузой; навстречу отверстому лону
Скалящих глубь пропастей потайные постели долбили,
Рылами почву копая, ехидны волос Тифоея.
Солнце взошло; Тифоей многомерный из всех своих глоток,
245 Вместе ревущих, гремел, вызывая великого Зевса,
В голос, ужасный настолько, что звуки его достигали
Вплоть до границ Океана, устойчивого в возвращенье,
Области мира четыре кругом обтекая, деля их
И опоясав всю землю кольцом, как повязкой венковой;
250 Вопль Тифоея, меняясь по ряду несходственных звуков,
Разнообразно гудел и будил многократное эхо:
Все нарастая по силе, различных оттенков по виду,
Он раздавался и воем волков, и рычанием львиным,
Хрипом кабана, мычаньем быков и шипеньем драконов,
255 Дерзким зевком леопарда и ревом из пасти медведя,
Ярым ворчаньем собак. И Гигант пополам с человечьим
Голосом так восшумел в своем крике угрозы на Зевса:
«Руки мои, забросайте дом Зевса, сдвигайте все корни
Мира, где царство блаженных, сломайте крутые засовы
260 Там — на Олимпе богов; пусть столб воздушный Атланта
Наземь падет и сам он бежит, потрясенный паденьем;
Звездосияющий свод отрывается пусть от Олимпа,
Не беспокоясь бежать по спирали; нет, я не позволю,
Чтобы сгибал сын Земли чересчур нагруженные плечи
265 Под неизбежным движеньем Эфира туда и обратно:
Пусть он с блаженными бьется, оставив богам —
каким хочет —
Их беспредельную ношу; пускай разрушает утесы,
Мечет дикие стрелы на небо, несущее звезды,
Прежде носимое им; пусть бегут с небес под ударом
270 Скал боязливые Горы, бессильные Солнца рабыни;
Пусть навыворот все обратится: смешайте с землею
Воздух и влагу с огнем, а морскую пучину — с Олимпом.
Я прекращу и насилье рабов — четырех этих ветров:
Исполосую Борея, и Нота прижму, и ударю
275 Эвра, Зефира прибью, а день перепутаю с ночью
Бурной. Родственник мой Океан, что глотает истоки
Многие, двинет к Олимпу высокоподъятые воды;
Пять параллельных кругов превышая движением влаги,
Он наводнит все созвездья, затопит Медведицы жажду
280 Неутолимую, под колесом Колесницы лежащей.
Громче мычите, быки мои, в небе дугу потрясая
Всех равноденных кругов, и рогами крутыми колите
В жертву подобного вам светового Тельца–рогоносца.
Пусть и Селены быки с своей влажной собьются дороги,
285 В страхе пред ревом бычачьих голов моих, громко гудящих.
Пусть мой огромный медведицы зев, моя грозная челюсть
Гонит слюной Тифоея Медведицу там, на Олимпе;
Лев мой пускай на воздушного Льва нападает и силой
Пусть отодвинет его далеко от путей зодиака;
290 Пусть от драконов моих затрепещет Дракон Колесницы,
Вооруженный огнями едва. Эти ярые волны
Моря, земные холмы, крутые мысы островные
Созданы мне как мечи, а щитами послужат мне горы;
Скалы мне — панцирь надежный, а копьями будут утесы,
295 Реки же будут гасить непригодные к делу перуны.
Я сохраню Иапета оковы — сковать Посейдона;
А на кавказской вершине пернатая некая птица
Лучше орла окровавит Гефеста, его пожирая
Печень, растущую вновь: как и тот, за огонь ведь страдает
300 Язвой такой Прометей с его печенью саморастущей.
В медный я брошу сосуд, точно отпрысков Ифимедеи,
Видом таких же, как я, осмотрительного сына Майи,
Неразрываемых пут плетуна; пусть кто–нибудь скажет:
Сеть развязавший Ареса, Гермес сам запутался в сети.
305 Пусть неприступные узы девичества ныне развяжет,
Став Ориона насильно супругой, сама Артемида;
Титию пусть по старинке стелит покрывало Латона,
Завлечена в принудительный брак; душегуба Ареса,
Что ограбляет щиты, им разбитые, и властелина
310 Битв, я свяжу и придам его голосу нужную мягкость;
Взяв как добычу Палладу, в замужество дам Эфиальту
Я, хоть и поздний то брак: посмотреть будет мне интересно,
Что за поденщик Apec и как мучится в родах Афина.
Взяв напряженным плечом всю тяжесть Атлантова неба,
315 В смене движения звезд понесет его дыбом Кронион;
Свадьбы моей гименей он услышит, захваченный тайной
Ревностью, как я возьму его Геру на брачное ложе.
Факелов будет мне вдоволь: блеск молнии
собственной силой
Будет гореть головней у чертогов моих; вместо сосен
320 Сам Фаэтон, прикрепивши огонь своего освещенья,
Рабски прострет Тифоею брачущемуся сиянье;
И, задрожав, точно искры на свадьбе, с Олимпа свергаясь,
Звезды светильницей будут любовных моих
наслаждений, —
Звезды, лампады ночей; с Афродитой, связующей браки,
325 Будет мне ложе стелить, услужая, Селена, супруга
Эндимиона; когда же понадобится омовенье,
Я искупаюсь в водах звездоносной реки Эридана.
Горы, идущие кругом, стелившие Зевсово ложе,
Соорудите теперь Тифоею эротову спальню;
330 Геба, Латона, Афина, Пафийка, Харис, Артемида —
Сестры, несите воды с Океана на брак Тифоея.
Свадебным плектром за трапезой пира моей услужая,
Пусть воспоет Аполлон Тифоея, а вовсе не Зевса.
То, что хочу, не чужая земля: управлять я намерен
335 Братом своим, что несет на спине все созвездья, — Ураном–Небом, имеющим дом материнский, отродием Геи.
Вновь извлекая на свет из подземной пропасти Крона,
Живоглотателя, я, как родного мне единоборца,
Освобожу от насильственных уз; возвращенных Титанов
340 Воздуху вновь я отдам, порождение Геи — Киклопов —
На небо жить приведу, покуем из огня мы оружье
Новое: много ведь мне будет нужно небесных перунов,
Чтобы сражаться двумястами рук, а не только их парой,
Зевсу Крониду подобясь во всем; я наделаю молний
345 Лучше, чем прежние были, других, поновее, сильнее
Воспламененных огнем; наверху я воздвигну другое
Небо, восьмое по счету, — и шире и выше всех прочих;
Более ясные звезды я дам ему, так как не может
Вовсе покрыть Тифоея ближайшая неба верхушка.
350 Вместо всего поколенья мужского и женского пола,
Что от Кронида пошло, воспитаю я новое племя —
Много богов многошеих; и сонмы созвездий бесплодных
Я не оставлю без брака скучать, но женщин я выдам
Всех за мужей, чтобы многих рабов для меня породила
355 Дева крылатая, ложе свое отдавая Бооту».