Сага о людях из Лаксдаля

О Хаскульде рассказывают, что он созвал людей, когда узнал о нападении, и поскакал домой. Сразу же после этого вернулись домой его слуги. Они рассказали, как плохо им пришлось. Хаскульд, услыхав это, рассвирепел и сказал, что Хруту больше не удастся грабить его и убивать его людей. Весь день собирал он вокруг себя людей. Тогда Йорунн, его хозяйка, завела с ним беседу и спросила о его намерениях. Он сказал:

– Нет у меня никаких особых намерений, но я бы хотел, чтобы люди чаще говорили о чем-нибудь другом, чем об убийстве моих слуг.

Йорунн ответила:

– Твой замысел чудовищен, если ты замыслил убить такого человека, как твой брат. Ведь многие говорят, что если бы Хрут раньше получил часть имущества, то это было бы не без законного основания. А теперь он показал, что не хочет более быть ущемленным в своих законных правах, как и подобает людям его происхождения. Вступить в борьбу с тобой он решился, конечно, лишь после того, как обеспечил себе некоторую поддержку каких-либо могущественных людей, потому что мне говорили, что Торд Ревун и Хрут не раз втайне сносились друг с другом. Такие вещи кажутся мне немаловажными. А этот случай что-либо предпринять против тебя должен был показаться Торду благоприятным, раз само дело столь ясно. Ты знаешь также, Хаскульд, что с тех пор, как была тяжба между Тордом Годди и Вигдис, ты не так дружен с Тордом Ревуном, как раньше, хотя ты и умерил его враждебность подарками. Я думаю также, Хаскульд, – продолжала она, – они полагают, что ты и твой сын Олав уж слишком дали им почувствовать свое превосходство в силе. Теперь было бы благоразумнее, чтобы ты предложил брату своему Хруту договориться на почетных условиях, потому что от голодного волка следует ожидать нападения. Я думаю, что Хрут хорошо примет это предложение, потому что, как мне говорили, он человек разумный; он, верно, поймет, что это почетно для вас обоих.

Речи Йорунн очень умерили пыл Хаскульда. Ему показалось, что она говорит правильно. Теперь от одного брата к другому стали ездить люди, которые были дружественны им обоим, и передали Хруту от Хаскульда условия примирения. И Хрут принял их хорошо. Он сказал, что, конечно, хочет примириться с Хаскульдом, что давно они могли бы поладить, как подобает родичам, если бы Хаскульд поступал с ним по закону» Хрут также сказал, что возместит Хаскульду ущерб, который он неоднократно наносил Хаскульду. И этот спор между братьями, Хаскульдом и Хрутом, был теперь разрешен и улажен. С тех пор они ладили друг с другом, как подобает родичам.

Хрут занялся теперь своим хозяйством и стал именитым мужем. Он не стремился принимать участие во многих делах, но в чем он участвовал, там он решал дело. Хрут перенес свой двор в местность, что теперь зовется Хрутсстадир (жилище Хрута), где и жил до самой старости. У него около дома было капище, следы которого еще видны. Это место зовется теперь Тролласкейд (дорога Троллей). Там пролегла теперь большая дорога. Хрут женился и взял себе в жены женщину по имени Унн, дочь Марда Скрипицы. Унн развелась с ним. Из-за этого началась распря между людьми из Лаксдаля и людьми с Фльотсхлида. [11] У Хрута была вторая жена, она звалась Торбьярг и была дочерью Армода. И третья жена была у Хрута, и десять дочерей от этих двух жен. Как рассказывают люди, одним летом случилось так, что Хрут явился на тинг, и с ним было четырнадцать сыновей. Упоминается о'б этом потому, что это придавало ему величин и силу. Все его сыновья были достойными людьми.

XX

Теперь Хаскульд живет в своем дворе и приближается к глубокой старости, а сыновья его уже взрослые. Торлейк поселился в дворе, что зовется Камбснес, и Хаскульд выделил ему его долю. После этого он женился и взял в жены женщину по имени Гьявлауг, дочь Арнбьярна, сына Бьярна Увертки, и Торлауг, дочери Торда из Хавди. Это был почетный брак. Гьявлауг была женщиной красивой и очень гордой. Торлейк был человеком не обходительным и чуть что брался за оружие. Хрут и Торлейк не очень хорошо ладили. Бард, сын Хаскульда, оставался дома со своим отцом. Дел по хозяйству было у него не меньше, чем у Хаскульда. Мало что говорится здесь о дочерях Хаскульда. Но и они оставили потомство.

Олав, сын Хаскульда, теперь вырос и стал красивее всех людей, которых когда-либо видели. Отменными были его оружие и одежды. Мелькорка, мать Олава, жила в Мелькоркустадире, как было написано раньше. Хаскульд заботился о хозяйстве Мелькорки меньше, чем прежде. Он говорил ей, что это не в меньшей степени дело ее сына Олава, а Олав сказал, что окажет ей такую помощь, какую только сможет. Мелькорка полагала, что Хаскульд постыдно обходится с ней. Она обдумывала, как бы совершить что-нибудь такое, что Хаскульду было бы не по душе. Больше всего помогал Мелькорке в ее хозяйстве Торбьярн Хилый. Он предложил ей стать его женой, после того как она некоторое время там прожила, но Мелькорка отклонила сватовство.

У причала в Бордейре, в Хрутафьорде, стоял корабль. Его хозяином был Арн. Он был дружинником конунга Харальда, сына Гуннхильд. Мелькорка завела речь со своим сыном Олавом, когда они были вместе, о том, что она хотела бы, чтобы он отправился в дальние края навестить своих знатных родичей:

– Потому что я сказала правду, что Мюркьяртан мой отец и что он король ирландцев. Тебе теперь легко попасть на корабль в Бордейре.

Олав сказал:

– Я уже говорил об этом с моим отцом, и он не очень к этому склонен. Да и имущество моего приемного отца таково, что оно состоит больше в землях и скоте, чем в исландских товарах. [12]

Мелькорка ответила:

– Я не хочу, чтобы тебя продолжали называть сыном служанки, и если путешествие задерживается из-за того, что у тебя, как ты полагаешь, не хватает богатства, то я скорее соглашусь выйти замуж за Торбьярна, если это даст тебе возможность отправиться в путешествие, потому что я надеюсь, что он, получив мое согласие, ссудит тебя товарами, в которых ты нуждаешься. Хорошо и то, что Хаскульда постигнут таким образом два огорчения, когда он узнает обе вести: что ты отправляешься в путешествие и что я выхожу замуж.

Олав сказал матери, что на то ее воля. Затем Олав сказал Торбьярну, что он хотел бы взять у него в долг товаров и готов отблагодарить его. Торбьярн ответил:

– Это может случиться, только если я получу согласие Мелькорки. Мне думается, что тогда мое имущество будет в твоем распоряжении.

Олав сказал, что все будет так, как следует. Тут они обсудили все, что было нужно, и договорились, что все это должно произойти втайне.

В беседе с Олавом Хаскульд сказал, что он должен поехать с ним на тинг. Олав ответил, что не может поехать из-за дел. Он сказал, что хочет построить загон для овец близ Лаксы. – Хаскульду понравилось, что он хочет трудиться по хозяйству. Затем Хаскульд отправился па тинг, а в Ламбастадире [13] стали готовиться к свадьбе. Олав один заключил брачный договор. Олав получил вперед тридцать сотен в товарах и не должен был ничего за это заплатить. Бард, сын Хаскульда, был на свадьбе. Он был с ними в сговоре. И когда празднество закончилось, Олав отправился к кораблю, обратился к его хозяину Арну и договорился о месте на корабле. Прежде чем Мелькорка рассталась с ним, она передала Олаву большой золотой перстень и сказала:

– Это сокровище подарил мне мой отец на зубок, и я думаю, что он узнает его, если увидит.

Еще вложила она в его руку нож и пояс и попросила его передать это ее приемной матери.

– Я полагаю, что она признает эти вещи, – сказала она.

И еще сказала Мелькорка!

– Я тебя хорошо снарядила, как только могла, и научила тебя говорить по-ирландски, так что тебе будет безразлично, где бы ты ни оказался в Ирландии.

После этого они расстались. Когда Олав взошел на корабль, сразу поднялся попутный ветер, и они вышли на парусах в море.