1«Deus, venerunt gentes», [1160]— то четыре,
То три жены, та череда и та,
Сквозь слезы стали петь стихи Псалтири.
4И Беатриче, скорбью повита,
Внимала им, подобная в печали,
Быть может, лишь Марии у креста.
7Когда же те простор для речи дали,
Сказала, вспыхнув, как огонь во тьме,
И встав, и так слова ее звучали:
10«Modicum, et non videbitis me;
Et iterum, любимые сестрицы,
Modicum, et vos videbitis me». [1161]
13И, двинувшись в предшествии седмицы, [1162]
Мне, женщине и мудрецу [1163]— за ней
Идти велела манием десницы.
16И ранее, чем на стезе своей
Она десятый шаг свой опустила,
Мне хлынул в очи свет ее очей.
19«Иди быстрей, — она проговорила,
Спокойное обличие храня, —
Чтобы тебе удобней слушать было».
22Я подошел, по ней мой шаг равня;
Она сказала: «Брат мой, почему бы
Тебе сейчас не расспросить меня?»
25Как те, кому мешает страх сугубый
Со старшими свободно речь вести,
И голос их едва идет сквозь зубы,
28Так, полный звук не в силах обрести:
«О госпожа, — ответил я, смущенный, —
То, что мне нужно, легче вам найти».
31Она на это: «Пусть твой дух стесненный
Боязнь и стыд освободят от пут,
Так, чтобы ты не говорил, как сонный.
34Знай, что порушенный змеей сосуд [1164]
Был и не стал; [1165]но от судьи вселенной
Вино и хлеб злодея не спасут. [1166]
37Еще придет преемник предреченный
Орла, чьи перья, в колесницу пав,
Ее уродом сделали и пленной.
40Я говорю, провиденьем познав,
Что вот уже и звезды у порога,
Не знающие никаких застав,
43Когда Пятьсот Пятнадцать, [1167]вестник бога,
Воровку и гиганта истребит
За то, что оба согрешали много.
46И если эта речь моя гласит,
Как Сфинга и Фемида, темным складом,
И смысл ее от разума сокрыт, —
49Событья уподобятся Наядам
И трудную загадку разрешат,
Но будет мир над нивой и над стадом. [1168]
52Следи; и точно, как они звучат,
Мои слова запомни для наказа
Живым, чья жизнь — лишь путь до смертных врат
55И при писанье своего рассказа
Не скрой, каким растенье ты нашел,
Ограбленное здесь уже два раза. [1169]
58Кто грабит ветви иль терзает ствол,
Повинен в богохульственной крамоле:
Бог для себя святыню их возвел.
61Грызнув его, пять тысяч лет и доле
Ждала в мученьях первая душа, [1170]
Чтоб грех избыл другой, по доброй воле.
64Спит разум твой, размыслить не спеша,
Что неспроста оно взнеслось так круто,
Таким наметом стебель заверша.
67Не будь твое сознание замкнуто,
Как в струи Эльсы, [1171]в помыслы сует,
Не будь их прелесть — как Пирам для тута, [1172]
70Ты, по наличью этих лишь примет,
Постиг бы нравственно, сколь правосудно
Господь на древо наложил запрет.
73Но так как ты, — мне угадать нетрудно, —
Окаменел и потускнел умом
И свет моих речей приемлешь скудно,
76Хочу, чтоб ты в себе их нес потом,
Подобно хоть не книге, а картине,
Как жезл приносят с пальмовым листом». [1173]
79И я: «Как оттиск в воске или глине,
Который принял неизменный вид,
Мой разум вашу речь хранит отныне.
82Но для чего в такой дали парит
Ваш долгожданный голос, и чем боле
К нему я рвусь, тем дальше он звучит?»
85«Чтоб ты постиг, — сказала, — что за школе [1174]
Ты следовал, и видел, можно ль ей
Познать сокрытое в моем глаголе;
88И видел, что до божеских путей
Вам так далеко, как земному краю
До неба, мчащегося всех быстрей». [1175]
91На что я молвил: «Я не вспоминаю,
Чтоб я когда-либо чуждался вас,
И в этом я себя не упрекаю».
94Она же: «Если ты на этот раз
Забыл, — и улыбнулась еле зримо, —
То вспомни, как ты Лету пил сейчас;
97Как судят об огне по клубам дыма,
Само твое забвенье — приговор
Виновной воле, устремленной мимо. [1176]
100Но говорить с тобою с этих пор
Я буду обнаженными словами,
Чтобы их видеть мог твой грубый взор».
103Все ярче, замедленными шагами,
Вступало солнце в полуденный круг,
Который создан нашими глазами,
106Когда в пути остановились вдруг, —
Как проводник, который полн сомнений,
Увидев незнакомое вокруг, —
109Семь жен у выхода из бледной тени,
Какую в Альпах стелет вдоль ручья
Вязь черных веток и зеленой сени.
112Там растекались, — мог бы думать я, —
Тигр и Евфрат из одного истока,
Лениво разлучаясь, как друзья. [1177]
115«О светоч смертных, блещущий высоко,
Что это за раздвоенный поток,
Сам от себя стремящийся далеко?»
118На что сказали так [1178]: «Тебе урок
Подаст Мательда». [1179]И, путем ответа
Как бы желая отвести упрек,
121Прекрасная сказала: «И про это, [1180]
И про иное с ним я речь вела,
И не могла ее похитить Лета».
124И Беатриче: «Больших мыслей мгла,
Ложащихся на память пеленою,
Ему, быть может, ум заволокла.
127Но видишь льющуюся там Эвною:
Сведи его и сделай, как всегда,
Угаснувшую силу [1181]вновь живою».
130Как избранные души без труда
Желанное другим желают сами,
Лишь только есть малейшая нужда,
133Так, до меня дотронувшись перстами,
Она пошла и на учтивый лад
Сказала Стацию: «Ты следуй с нами».
136Не будь, читатель, у меня преград
Писать еще, я бы воспел хоть мало
Питье, чью сладость вечно пить бы рад;
139Но так как счет положен изначала [1182]
Страницам этой кантики второй,
Узда искусства здесь меня сдержала.
142Я шел назад, [1183]священною волной
Воссоздан так, как жизненная сила
Живит растенья зеленью живой,
145Чист и достоин посетить светила. [1184]