Песнь о Нибелунгах

И вот, пока они подымались на огромную скалу, оба порядком устали, особенно великан; тот охотно присел бы отдохнуть, ибо раны его давали себя чувствовать, но Зигфрид силой подгонял его идти вперёд.

Между тем благородный рыцарь Зигфрид завидел красавицу, чему возрадовался всем сердцем. Флоригунда же заплакала от радости, завидев отважного рыцаря, и молвила: «Этого рыцаря я не раз встречала при дворе моего отца», и она приветствовала его и пожелала узнать, как живётся её отцу, матери и трём братьям в Вормсе.

Коротко сообщив ей, что четыре дня тому назад, при его отъезде, они пребывали в добром здравии, он молвил: «Целомудренная дева, перестаньте печалиться и грустить, собирайтесь в путь-дорогу, ибо нам здесь недолго оставаться» — «Ах, мой благородный рыцарь, — молвила девица, — я весьма тревожусь за вас, что вам не удастся увезти меня отсюда без кровавого поединка, но боюсь, что вам не одолеть ужасного дракона, ибо это сам дьявол во плоти». — «Хоть бы он и был самим дьяволом, целомудренная дева, — молвил Зигфрид, — неужто все мои тяжкие труды и старания были впустую? Тому не бывать Либо я спасу вас, либо сложу голову Уповайте вместе со мной на господа в небеси, воззовите к нему сердцем и устами, чтобы он ниспослал мне силу и мощь».

Девица от всего сердца помолилась господу, дабы он ниспослал рыцарю силу и мощь избавить её наконец от жестокого дракона Она также поблагодарила рыцаря за то, что ради неё он взвалил на себя такие труды и опасности и поклялась ему в верности, если он спасёт её, как оно и случилось на самом деле. Зигфрид успокоил девицу и сказал, что ни в чём не уступит дракону, а, напротив, с божьей помощью одолеет его или расстанется с жизнью.

Тут великан, то бишь Вульфграмбер, говорит Зигфриду. «Взгляни, прямо перед тобой в стене ты найдёшь клинок необыкновенной красоты, выкованный самым искусным мастером на свете, а без него никаким другим тебе не одолеть дракона».

Зигфрид, не подозревая ничего худого, с жадностью протянул к мечу руку, как вдруг вероломный негодяй, чьё имя даже и повторять не стоит, нанёс благородному Зигфриду глубокую рану, так что тот едва удержался на одной ноге на Драконовой горе. Тут витязь, разъярившись, ринулся на предателя, и вновь начался такой бой, что от него содрогалась вся Драконова гора Красавица ломала руки, рвала на себе свои золотистые волосы и из глубины сердца взывала к господу, чтобы он поддержал праведника. Рыцарю же она крикнула «О, смелый витязь, сражайся за свою жизнь, как надлежит мужу, спаси меня, несчастную деву, вспомни о превеликих трудах, которые ты уже вынес ради меня!»

Услышав эти сетования девицы, Зигфрид молвил «Не горюйте, прекрасная дама, тому нет повода» А великан подумал: дело плохо, теперь — или пан, или пропал, и напряг все свои силы, которых, однако же, оставалось совсем немного Тут Зигфрид запустил руку в его раны и разодрал их так, что кровь ручьём заструилась с горы. Великан рухнул на землю, дрожащим голосом умоляя рыцаря дать ему восчувствовать его доблесть и подарить ему жизнь. И признал ещё, что трижды предал его. «Теперь, — молвил он, — когда вы видите, что я лежу обессиленный, вам нечего меня опасаться». Однако Зигфрид видя, что красавица отныне в его власти и ключ от Драконовой горы у него, не обратил внимания на мольбы великана, а сбросил его вниз с горы, так что тот разбился насмерть.

Тут красавица засмеялась и возликовала свыше всякой меры и возблагодарила господа за то, что он ниспослал рыцарю силу и мощь. Рыцарь же, ликуя, подошёл к девице, целомудренно обнял её и молвил: «Утешьтесь, прекрасная дама, ваши страдания скоро сменятся радостью и счастьем». Красавица от всей души поблагодарила рыцаря взволнованными словами, но напомнила ему, что этого ещё недостаточно, ибо она опасалась, что дракон ещё причинит им немало беспокойства. «Это не беда, — возразил рыцарь, — а вот что меня всего более печалит, это то, что я уже четыре дня ничего не ел и не пил, а спал и того менее».

Эти слова услышал карлик Эгвальд и, равно как и девица, испугался свыше всякой меры; он сразу же побежал и распорядился, чтобы витязю принесли поесть, вызвался снабдить его и красавицу едой и питьём по меньшей мере на две недели и сам прислуживал им за столом вместе со своими братьями и товарищами.

Зигфрид сел с девицей за стол, чтобы утолить свой голод и жажду, как вдруг является дракон и с ним ещё семь змеёнышей

Когда подали еду — какую уж могли приготовить в спешке, — Зигфрид сел с красавицей за стол, чтобы подкрепиться и вновь обрести свою прежнюю силу. Но не успел он сделать и глотка, как вдруг, откуда ни возьмись, из-за гор появился в воздухе ужасный дракон, а с ним семь змеёнышей, и горы от этого содрогнулись, словно бы готовы были рухнуть, так что немудрёно было бы и помереть со страху. Красавица страшно испугалась, так что пот выступил у неё на лице, а все карлики, прислуживавшие за столом, разбежались. Зигфрид же взял край своей шёлковой одежды и вместо носового платка вытер им заботливо девице пот с лица и молвил: «Не отчаивайтесь, моя красавица, господь нам поможет». — «Ах, дорогой мой господин, — воскликнула девица, — если бы даже вам помогал весь свет, всё равно теперь нам пришёл конец». — «Господь не допустит этого, моя дорогая, — молвил рыцарь, — это речь женщины, рыцарь же скажет по-иному; пока с вами господь бог и я, ничто не грозит вам, кто посмеет отнять у вас жизнь, которую дал вам господь?».

Пока влюблённые беседовали подобным образом, дракон подлетел совсем близко, извергая перед собой пламя на расстояние трёх копий, так что гора раскалилась, словно горела огнём. Дракон меж тем ударился о гору с такой силой, что она треснула и содрогнулась, как если бы собиралась рухнуть. Зигфрид с красавицей, находившиеся под горой, страшно перепугались, думая, что скала обрушится и завалит их (ибо они укрылись от великого жара внизу в пещере, чтобы выждать, пока пламя, которое дракон принёс с собой, без сомнения, из преисподней, немного не остынет и не угаснет).

Этот дракон некогда был прекрасным юношей и за любовные дела был проклят одной женщиной, так что при нём безотлучно находился сам дьявол во плоти, коему он должен был служить телом и душой. Но он сохранил человеческий разум и обладал дьявольской силой, поэтому он и похитил красавицу, которую собирался по прошествии пяти лет, когда вновь обретёт человеческое обличье, взять в жёны. Хотя красавица и жила надеждой, что он по прошествии пяти лет вновь примет человеческое обличье, всё же она испытывала перед ним такой ужас, как перед самим дьяволом, и легко можно вообразить, что она никогда и вовеки веков его бы не полюбила.

Дракон же разъярился сверх всякой меры из-за того, что у него хотят похитить его красавицу, которую он кормил и поил вот уже более четырёх лет, а зимой согревал своим жаром, защищая от холода, который на Драконовой горе был лютым и нестерпимым. Ибо зимой он ложился поодаль пещеры и удерживал ветер, мороз и холод, чтобы девице не приключилось от этого неудобства (кроме тех случаев, когда он отправлялся на поиски пищи). К тому же он собирался вскоре взять её в жёны, поэтому он чуть было не лопнул с досады.