Сага о Греттире

Греттир выбрал ехать на тинг. И вот он поехал. Наследники убитого возбудили тяжбу. Ударили по рукам, и Торкель обязался выплатить виру, но Греттира объявили вне закона и на три года изгнали из страны. Возвращаясь с тинга, прежде чем распрощаться, они остановились под Санным Холмом попасти лошадей. Тогда Греттир и поднял камень, что лежит там в траве и называется теперь Греттиров Подым [21]. Много народу туда хаживало смотреть этот камень, и все дивились, что такой молодой, а поднял такую скалу.

Греттир поехал к себе на хутор Скала и рассказал, как он съездил. Асмунд мало обрадовался рассказу и сказал, что из Греттира, верно, выйдет большой смутьян.

XVII

Хавлиди звали человека, жившего у Китовой Горы на Белой Реке. Он был купцом, и у него был торговый корабль. Корабль этот стоял в устье Белой Реки. С ним ходил на корабле человек по имени Бард. У него была жена, молодая и красивая. Асмунд послал к Хавлиди человека с просьбой взять с собой Греттира и присмотреть за ним. Хавлиди ответил, что ему говорили, будто много от Греттира беспокойства. Но ради дружбы своей с Асмундом он согласился. Греттир стал снаряжаться в путь за море. Асмунд ничем не захотел снабдить его, дал только питание в дорогу и сермяжин самую малость. Греттир попросил его дать ему какое-нибудь оружие. Асмунд отвечает:

— Ты не был мне послушен, и у меня нет уверенности, что ты употребишь оружие с пользой. Ничего я тебе не дам!

Тогда Греттир сказал:

— Нет подарка — не надо и отдарка.

Затем отец с сыном расстались друг с другом не очень ласково. Многие желали ему счастливого пути, да мало кто скорого возвращения. Мать вышла проводить его и, прежде чем им расстаться, сказала:

— Не так снарядили тебя из дому, родич, как мне хотелось и как подобает тебе по рождению. Больше всего, по-моему, недостает тебе оружия, которым ты мог бы воспользоваться. А чует мое сердце, что оно тебе понадобится. — Тут она достала из-под плаща меч, который для него припасла. Это было доброе оружие. Она сказала: — Этим мечом владел еще Ёкуль, мой дед, и первые жители Озерной Долины, и он приносил им победу. Хочу я теперь отдать меч тебе. Пусть он тебе послужит!

Греттир поблагодарил ее за подарок и сказал, что для него это лучше любого сокровища, пусть самого дорогого. Потом он отправился своим путем, и Асдис пожелала ему всяческих удач. Греттир поехал по взгорью на юг и не останавливался, пока не добрался до корабля. Хавлиди хорошо его встретил и спросил, как он снарядился. Греттир сказал вису:

Хавлиди сказал, что по всему видно, она больше всех о нем заботится. Собравшись в путь, они тотчас вышли в море, и им выдался попутный ветер. Выйдя из мелководья, они подняли парус. Греттир устроил себе под лодкой местечко и нипочем не хотел вылезать оттуда — ни черпать воду, ни к парусу, ни для какой другой работы, которую ему полагалось выполнять на корабле наравне со всеми. Не хотел он и откупиться.

Они обогнули с юга Мыс Дымов и поплыли на юг дальше. И когда земля скрылась из виду, им пришлось идти против сильного ветра. Корабль давал течь и плохо выдерживал непогоду. Трудно им приходилось. Греттир же знай осыпал их насмешливыми стишками. Очень не нравилось это людям. Раз как-то дул пронзительный ветер, и корабельщики снова позвали Греттира пособить им:

— А то у нас совсем окоченели пальцы!

Греттир сказал:

Так они и не добились от него помощи, и негодовали пуще прежнего, и заявляли, что он еще поплатится за свои стишки и за свое возмутительное поведение.

— Тебе больше нравится, — говорили они, — хлопать по животу жену кормчего Барда, чем выполнять свои обязанности на корабле. Это неслыханно!

Непогода расходилась все больше. Они день и ночь черпали воду. Стали тогда они угрожать Греттиру. И Хавлиди, услышав их разговоры, подошел к тому месту, где лежал Греттир, и сказал:

— Плохо ты ладишь с корабельщиками: поступаешь против их устава и еще забрасываешь их хулительными стихами, а они грозятся спихнуть тебя за борт. Это никуда не годится.

— Почему же они не делают, что задумали? — сказал Греттир. — Но хотел бы я, чтобы один или двое последовали за мною, прежде чем мне отправиться за борт.

— Это не дело, — сказал Хавлиди. — Мы никогда с тобой не договоримся, если у тебя такое в мыслях. Я хочу кое-что тебе посоветовать.

— Что еще? — сказал Греттир.

— Они сердиты на тебя за то, что ты порочишь их в стихах, — сказал Хавлиди. — Я хочу, чтобы ты сочинил какую-нибудь хулительную вису про меня. Может статься, они тогда лучше поладят с тобой.

— Никогда я не скажу о тебе ничего, — говорит Греттир, — кроме хорошего. Я не уподоблю тебя этому сброду.

Хавлиди сказал:

— Можно сочинить и так, что виса, если к ней прислушаться, окажется хвалебной, хотя с первого взгляда она далеко не хвалебная.

— Таких у меня тоже предостаточно, — сказал Греттир. Хавлиди подошел к корабельщикам, которые черпали воду, и сказал:

— Тяжело вам достается, и понятно, что вы недовольны Греттиром.

— Больше всего мы недовольны его стишками, — говорят они.

Тогда Хавлиди сказал громко:

— Они не доведут его до добра.

Когда Греттир услышал, что Хавлиди его бранит, он сказал вису:

Корабельщики очень возмутились и сказали, что ему это так не пройдет — порочить в висах хозяина Хавлиди. Хавлиди тогда сказал:

— Греттиру будет только по заслугам, если вы немножко его и проучите. Не хочу, чтобы моя честь зависела от его злобы и недомыслия. Сейчас, пока мы здесь в такой опасности, погодим ему мстить. Но если хотите, когда будете на берегу, можете ему это припомнить.

Они сказали:

— Неужто мы не выдержим того же, что и ты? Или нам обиднее его насмешки?

Хавлиди сказал, что так-то оно будет лучше. С тех пор корабельщики гораздо меньше, чем прежде, обращали внимание на его стишки. Тяжелым и долгим был их путь через море. Течь в корабле все больше давала о себе знать. Люди стали очень уставать за работой. Молодая жена кормчего повадилась завязывать Греттиру по утрам рукава рубашки [24], и корабельщики очень над ним подшучивали. Хавлиди пошел туда, где лежал Греттир, и сказал вису: