Славянские хроники

Кроме других подворий, было у епископа два [особенно] богатых, где он чаще всего останавливался, - одно в местечке ¹⁹², которое называется Босау, другое на реке Травне, в месте, именуемом Незенна ¹⁹³, где находился храм и каменный дом, развалины которого я видел в юности, неподалеку от подошвы горы, которую древние называли Ойльберг, современники же по крепости, на ней возведенной, - Зигеберг ¹⁹⁴.

Через много дней, в течение которых епископ Ваго, очень занятый другими [делами], редко посещал землю бодричей, вышеупомянутый Биллуг вместе с сыном своим Мечиславом, используя благоприятные условия, понемногу сплел хитрость, задуманную им против своего господина и пастыря. Тайком он начал опустошать грабежами владения епископа, которые тот ему, как верному человеку и своему шурину, отдал под надзор, и стал посылать в них своих слуг, которые украдкой похищали у колонов лошадей и различное имущество. Он стремился довести дело до того, чтобы епископ лишился прав как на десятину, так и на владения, [считая, что] если приведет в расстройство главу [церкви], то легче будет уничтожить служение.

Между тем епископ, прибыв в землю бодричей и учинив здесь со своими колонами розыск, с полной ясностью раскрыл, благодаря чьим козням причинено такое разграбление его владениям. Охваченный возмущением и ужасом, что неудивительно, так как в тех, кого он считал самыми близкими друзьями себе, он открыл злейших врагов, и опасаясь, как бы уже существующий новый рассадник веры не отпал, он начал сильно колебаться духом. Прибегнув [наконец] к средству, которое представлялось ему для этого времени наиболее безопасным, он стал испытывать, не удастся ли ему исцелить медленно подкрадывающуюся болезнь словами убеждения, и начал льстивыми речами уговаривать своего шурина, чтобы тот отказался от принятого намерения и не отдавал церковных владений на разграбление разбойникам, пугая его, что если он не образумится, то впадет в немилость не только у Господа, но и у императора. Тот, готовя в ответ на упреки новую хитрость, сказал, что никогда он против господина своего и пастыря, к которому всей душой всегда в высшей степени расположен, не предпринимал таких бесчинств; если что было, то все это произошло вследствие козней разбойников, которые, иногда приходя сюда от ран или вильцев, не щадят и его владений; он охотно примет участие и советом, и помощью, чтобы их задержать.

Легко убедить простодушного человека отказаться от имеющегося у него мнения. Когда удовлетворенный епископ удалился, они тотчас же, нарушив свои обещания, опять вернулись к начатым гнусным делам и к грабежу деревень присоединили еще поджоги. Кроме того, они пригрозили смертью всем колонам, на которых распространялось право епископа, если они как можно скорее не покинут поместье. Таким образом, в короткое время владения епископа были опустошены.

К этим злодеяниям прибавилось еще то, что этот самый Биллуг нарушил права супружества, а именно, прогнал от себя сестру епископа. Это [обстоятельство] послужило главным поводом к вражде, и дела церкви начали понемногу колебаться. Положение молодой церкви не могло поправиться, ибо Оттон Великий к тому времени уже давно покинул этот мир, а Оттон II и III были заняты войнами в Италии, и по этой причине славяне, используя удобное время, начали мало-помалу подниматься не только против законов Божеских, но и против императорских постановлений. Один только герцог саксонский, Бенно, сохранял, казалось, какую-то тень власти над ними, хотя и очень бледную. Уважение к нему славян сдерживало их движение, и они [пока] и от христианской религии не отпадали и не поднимали оружия.

Когда Ваго скончался, ему наследовал на кафедре Эзико ¹⁹⁵. Посвящение он получил от св. Адельдага, архиепископа гамбургского. Как мы узнали, до разрушения Ольденбургской церкви в ней перебывало четыре епископа, а именно: Марк, Эквард, Ваго и Эзико, во времена которых славяне твердо придерживались [христианской] веры ¹⁹⁶, «повсюду в славянских землях воздвигались храмы, было выстроено много монастырей для мужчин и женщин, [посвятивших себя] служению Богу» ¹⁹⁷. Свидетелем этому является магистр Адам, красноречивым языком описавший деяния епископов Гамбургской церкви ¹⁹⁸. Указывая, что «Славяния была разделена на 18 округов, - он утверждает, - все они, кроме трех, были обращены в веру Христову» ¹⁹⁹.

В то время «Болеслав, благочестивейший король польский, в союзе с Оттоном III обложил данью всю Славию», что лежит за Одрой, а также «Русь и земли прусов, где претерпел муки епископ Адальберт, останки которого Болеслав тогда перенес в Полонию» ²⁰⁰. Князьями у славян, называемых винулами, или винитами, «были в то время Мечислав, Након и Зедерих. При них сохранялся непрерывный мир и славяне платили дань» ²⁰¹.

Не следует, кажется, пройти мимо того, что этот самый Мечислав, князь бодричей, публично признавая веру Христову, а втайне ее преследуя, выкрал сестру свою, Богу предназначенную девицу Годику, из женского монастыря в Микилинбурге, соединив ее бесстыдным браком с неким Болеславом; остальных [же] девиц, которые там находились, [одних] своим рыцарям в жены отдал, [других] отправил в землю лютичей и ран, так что монастырь этот совсем опустел.

В эти же дни, попущением Божьим за грехи человеческие, нарушилось спокойствие среди данов и славян, и враг покусился посеять плевелы поверх прекрасных ростков Божественной религии. Ибо у данов Свен Оттон ²⁰², сын благочестивейшего короля Харальда, возбуждаемый дьяволом, начал ковать многочисленные козни против своего отца, желая лишить его престола, как человека якобы престарелого и слабого силами ²⁰³, а дело насаждения [христианства] из пределов Дании совсем устранить. Харальд же, как выше сказано, сначала язычник, потом благодаря наставлению великого отца Унни обратившийся в христианскую веру, проявил такое рвение в почитании Бога, что не было ему подобного среди всех королей Дании, который бы такую [большую] северную страну привел к познанию Божественной веры и украсил всю ее церквами и пастырями. Усердие этого мужа в делах Божественных было исключительным, но с не меньшим усердием постигал он и дела земные. В тех именно, которые, как считается, относятся к управлению государством, он столь отличался, что установил законы и права, которыми вследствие [большого] влияния этого мужа не только даны, но и саксы до наших дней пользуются ²⁰⁴. Подстрекаемые теми, которые отказывались служить Богу и мирно [повиноваться] королю, даны единодушно отреклись от христианства и, возведя нечестивого Свена на престол, объявили отцу его, Харальду, войну. Он, с самого начала своего правления всегда возлагавший надежду [только] на Бога, теперь тем более вверил Господу исход дела, скорбя не столько об опасности, ему угрожавшей, сколько о проступке сына ²⁰⁵ и о стеснении церкви. Понимая, что волнений не удастся подавить без войны, он против воли взялся за оружие, поощряемый теми, которые старались проявлять непоколебимую верность Господу и королю своему.