Сага о Ньяле

XCVIII

Жил человек по имени Лютинг. Его двор назывался Самсстадир. Он был женат на Стейнвар, дочери Сигфуса, сестре Траина. Лютинг был высок ростом, силен, богат и крут нравом.

Однажды случилось, что у Лютинга в Самсстадире были гости: он пригласил к себе Хаскульда и сыновей Сигфуса, и они все приехали. Еще там были Грани, сын Гуннара, Гуннар, сын Ламби, и Ламби, сын Сигурда.

У Хаскульда, сына Ньяля, и его матери был двор в Хольте, и он всегда ездил туда из Бергторсхваля через Самсстадир. У Хаскульда был сын по имени Амунди. Он родился слепым, но был высок ростом и силен. У Лютинга было два брата. Одного звали Халльстейн, другого – Халльгрим. Они всегда и везде затевали ссоры и постоянно жили у своего брата, потому что другие люди не могли с ними ладить.

Однажды Лютинг был на дворе, но время от времени заходил в дом. Он только подошел к своему сиденью, как вошла женщина, которая была на дворе. Она сказала:

– Жаль, что вас не было на дворе, потому что сейчас через двор проехала одна важная птица.

– О какой это важной птице, – спросил Лютинг, – ты говоришь?

– Хаскульд, сын Ньяля, проехал через двор, – сказала она.

Лютинг сказал:

– Он часто проезжает через наш двор, и мне это не очень нравится. Я предлагаю тебе, Хаскульд, поехать со мной, если ты хочешь отомстить за своего отца и убить Хаскульда, сына Ньяля.

– Не хочу я этого, – сказал Хаскульд Хвитанесгоди, – я отплатил бы тогда Ньялю, моему воспитателю, хуже, чем он заслуживает. Чтоб ты поплатился за твое приглашение!

Он выскочил из-за стола, велел подвести своих лошадей и поехал домой.

Тогда Лютинг сказал Грани, сыну Гуннара:

– Ты был при том, как убили Траина, и помнишь об этом убийстве, и ты также, Гуннар, сын Ламби, и ты, Ламби, сын Сигурда. Я предлагаю, чтобы мы сегодня же вечером напали на него и убили.

– Нет, – сказал Грани, – я не пойду против сыновей Ньяля и не нарушу договора, который был заключен при посредничестве достойных людей.

То же самое сказали и сыновья Сигфуса и все другие, и они решили уехать. Когда они уехали, Лютинг сказал:

– Все знают, что я не получил никакой виры за своего шурина Траина. И я не примирюсь с тем, что он не отомщен.

Затем он велел своим двум братьям и трем работникам поехать с ним. Они поехали по дороге, по которой должен был ехать Хаскульд, и стали ждать его в засаде, к северу от двора, в одной лощине. Они. ждали его до вечера. Вечером Хаскульд подъехал к ним. Они выскочили с оружием в руках и набросились на него. Хаскульд защищался так смело, что они никак не могли одолеть его. Он ранил Лютинга в руку и убил двоих из его людей, но в конце концов был убит. Они нанесли Хаскульду шестнадцать ран, но голову ему не отрубили. Затем они поехали в леса, к востоку от реки Ранги, и спрятались там.

В тот же вечер пастух Хродню нашел Хаскульда мертвым, поехал домой и сказал Хродню об убийстве ее сына. Она сказала:

– Он, конечно, еще жив. Разве голова отрублена?

– Нет, – сказал он.

– Я поверю лишь, если сама увижу, – сказала она, – приведи мою лошадь и повозку.

Он так и сделал и собрал все, что было нужно, и затем они поехали туда, где лежал Хаскульд. Она осмотрела его раны и сказала:

– Я так и думала: он еще не совсем умер, а Ньяль может лечить раны и потяжелее этих.

Затем они взяли тело, положили его на повозку и поехали в Бергторсхваль. Там они внесли его в овчарню и посадили у стоны. Затем они оба пошли к дому и постучали в дверь. На стук вышел работник, и Хродню прошла мимо него прямо в каморку, где спал Ньяль. Она спросила, не спит ли он. Он сказал, что спал, но сейчас проснулся, и спросил:

– Зачем ты пришла так рано? Хродню сказала:

– Вставай с постели, оставь мою соперницу и выйди из дома. Пусть выйдет и она и твои сыновья.

Они встали и вышли из дома. Скарпхедин сказал:

– Возьмем с собой оружие.

Ньяль ничего не сказал на это, и они вошли обратно в дом и вышли с оружием. Хродню шла впереди и привела их к овчарне. Она вошла внутрь и попросила их пройти за ней. Она подняла светильник и сказала:

– Вот твой сын Хаскульд, Ньяль! Он весь изранен, и ему нужна помощь.

Ньяль сказал:

– Признаки смерти вижу я на его лице, а не признаки жизни. Почему ты не закрыла ему ноздри?

– Я хотела, чтобы это сделал Скарпхедин, [55] – сказала она.

Скарпхедин подошел к нему и закрыл ему ноздри. Затем он сказал своему отцу:

– Кто, по-твоему, убил его?

Ньяль ответил:

– Наверное, Лютинг из Самсстадира со своими братьями убил его.

Хродню сказала:

– Я поручаю тебе, Скарпхедин, отомстить за твоего брата, и я жду, что ты поступишь как должно и отдашь этому все силы, хотя он и не рожден в браке.

Бергтора сказала:

– Странные вы люди! Вы убиваете людей, когда на то у вас нет причин, а сейчас будете жевать жвачку, пока дело так ничем и не кончится: ведь эта весть сейчас же дойдет до Хаскульда Хвитанесгоди, и он предложит заплатить вам виру и помириться, и вы должны будете согласиться. Надо действовать сейчас же, если вы вообще хотите действовать.

Скарпхедин сказал:

– Вот и мать подстрекает нас законным подстрекательством. [56]

И они выбежали из овчарни. Хродню пошла домой с Ньялем и пробыла там ночь.

XCIX

Теперь надо рассказать о Скарпхедине и его братьях. Они шли по дороге к реке Ранге. Скарпхедин сказал:

– Постоим и послушаем. Затем он сказал:

– Тише! Я слышу там, у реки, человеческие голоса. Кого вы больше хотите взять на себя, Лютинга или его двух братьев?

Они сказали, что им бы больше хотелось взять на себя одного Лютинга.

– Но он для нас и всего важнее, – сказал Скарпхедин. – Плохо будет, если он уйдет от нас. И я думаю, что он скорее всего не уйдет, если я его возьму на себя.

– Когда подберемся к нему поближе, мы постараемся прицелиться так, чтоб ему не уйти от нас, – сказал Хельги.

Затем они пошли туда, где Скарпхедин слышал человеческие голоса, и увидели, что у ручья стоят Лютинг и его братья. Скарпхедин перепрыгивает на другой берег, покрытый галькой. Там стоит Халльгрим со своими братьями. Скарпхедин ударяет Халльгрима в бедро так, что сразу же отсекает ногу, а другой рукой хватает Халлькеля. Лютинг хочет ударить Скарпхедина копьем, но тут подоспел Хельги и подставил свой щит, и удар приходится в щит. Лютинг поднимает камень и кидает его в Скарпхедина так, что тот отпускает Халлькеля. Халлькель хочет взбежать на склон, покрытый галькой, но при этом падает на колени. Скарпхедин кидает в него секиру и разрубает ему хребет. Лютинг пускается бежать, но Грим и Хельги бросаются вслед за ним и оба ранят его. Лютинг бросается от них в реку, добирается до своих лошадей и скачет в Оссабёр.

Хаскульд был дома и сразу же вышел к нему. Лютинг рассказал ему, что случилось.

– Ты должен был ждать этого, – говорит Хаскульд. – Ты совершил безумство. Видно, правильно говорится, что недолго радуется рука удару. Трудно сказать, уцелеешь ли ты.

– Верно, – говорит Лютинг, – что я с трудом спасся, но я все же хочу, чтобы ты помирил меня с Ньялем и его сыновьями и чтобы' я сохранил свое добро.

– Пусть будет по-твоему, – говорит Хаскульд.

Затем Хаскульд велел оседлать своего коня и поехал в Бергторсхваль с пятью спутниками. Сыновья Ньяля уже вернулись и легли спать. Хаскульд разыскал Ньяля, и они начали разговор. Хаскульд сказал Ньялю:

– H приехал сюда просить за моего родича Лютинга. Он совершил тяжкое преступление против вас: нарушил мир и убил твоего сына.

Ньяль сказал:

– Мне думается, что Лютинг уже поплатился за это смертью своих братьев. Если я и пускаюсь в разговоры о мире, то только из дружбы к тебе. И я ставлю условием мира, чтобы за убийство братьев Лютинга вира не платилась. Лютинг также не получит виры за свои раны, но заплатит полную виру за Хаскульда.