Славянские хроники

45 (43). Вот что происходило в последние годы Лиавицо Старшего, при герцоге Бернгарде, сыне Бенно ¹⁴⁸, который жестоко угнетал славянский народ. В это же время в присутствии папы Сергия завершилась тяжба верденского епископа Бернхара ¹⁴⁹ по поводу Рамельсло [Schol.33].

46 (44). В 22-й год [служения] архиепископа [Лиавицо] умерли Бенно, герцог Саксонии, и его брат Лиутгер, который вместе со своей женой, достопочтенной Эммой, сделали Бременской церкви очень много добра ¹⁵⁰. А в Магдебурге архиепископу Гизилеру наследовал Тагино ¹⁵¹, после которого кафедру получил Вальтард ¹⁵². Между тем наш архиепископ, заботясь о своей миссии к язычникам, рукоположил очень многих епископов, чьи имена и престолы нам неизвестны, ибо продолжалось время гонений. Как мы узнали из рассказов отцов, Поппо в Шлезвиге наследовал Эзи-ко ¹⁵³, а Одинкар, о котором мы говорили выше, был поставлен в Рибе. Как говорят, после смерти архиепископа Адальдага и вплоть до нашего времени вся территория Ютландии оставалась разделённой на две епархии, ибо третья в Орхусе была ликвидирована. В землю славян архиепископ рукоположил Фолькварда ¹⁵⁴, а затем Ре-гинберта ¹⁵⁵. Первый из них был изгнан из земли славян и отправлен архиепископом в Швецию или Норвегию; там он привлёк к Господу очень многих и радостный возвратился назад. После этого, уладив все свои дела, блаженный архимандрит Лиавицо умер вместе с епископом Верденским ¹⁵⁶ в 1013 году Господнем и был погребён посреди хора, перед ступенью санктуария; это было 4 января, 11-го индикта.

47 (45). Архиепископ Унван ¹⁵⁷ пребывал в должности 16 лет. Посох он получил от Генриха, а паллий - от папы Бенедикта Старшего [Schol.34]. Он был взят из Падерборнского хора и происходил из славнейшего рода Иммедингеров ¹⁵⁸. Он, кроме того, был богат и щедр, угоден всем людям, но особенно благоволил к духовенству. Последнему он по указанию Лиавицо, тогдашнего приора, передал поместье Баден ¹⁵⁹, повинности которого приходились на дни рождества апостолов.

48 (46). Унван первым из всех привлёк духовные общины к каноническому уставу, ибо прежде они жили по смешанному уставу - не то монахи, не то каноники. Решив полностью уничтожить все языческие обычаи, которые ещё оставались в этом крае, он велел пустить на восстановление церквей по всему диоцезу те рощи, которые из глупого почтения посещали жители наших болот. Так, он приказал построить из них базилику св. Вита вне городских стен и восстановить сгоревшую часовню св. Виллехада.

В это время, как говорят, вокруг Бременской крепости был воздвигнут очень укреплённый вал для защиты от козней и вторжений вражеских королей и, в особенности, из-за того, что герцог Бернгард, дерзнув восстать против императора Генриха, устрашил и обеспокоил все церкви в Саксонии ¹⁶⁰. Ибо с того времени, как этот герцог был поставлен во главе названного края, между двумя домами, а именно между домом архиепископа и домом герцога, никогда не прекращались раздоры; последний нападал на короля и церковь, а первый, напротив, сражался за благо церкви и верность королям. Это соперничество сторон, прежде незаметное, с этого времени обрело силу и возросло неимоверно. Ибо герцог Бернгард, забыв о дедовском смирении и отцовском благочестии, сначала из жадности жестоко притеснял народ винулов, чем вынудил их вернуться к язычеству, а затем из гордыни, не помня благодеяний, вместе с собой подвигнул на восстание против цезаря всю Саксонию. Выступив в конце концов против Христа, он, не колеблясь, напал на церкви своей родины, в особенности же на нашу, которая была в то время богаче прочих и находилась вдалеке от императора. Однако наш архиепископ Унван со свойственным ему великодушием дал, как говорят, такой отпор названному мужу, что тот, устыдившись мудрости и щедрости епископа, вынужден был примириться с церковью, с которой прежде враждовал, и уступить ей во всём. Итак, воспользовавшись советом нашего владыки, этот мятежный князь склонился наконец в Шальксбурге ¹⁶¹ и смиренно подчинился цезарю Генриху. (47). Вскоре благодаря поддержке Унвана он подчинил славян и, обложив их данью, восстановил мир между нордальбингами и Гамбургской матерью-церковью.

49. Говорят, что после поражения достопочтенный митрополит построил в знак восстановления мира новый город и новую церковь; в то же время, избрав от каждого из своих мужских монастырей по три брата, - так что в целом их набралось 12, - он велел им жить в Гамбурге по каноническому уставу и отвращать народ от идолопоклонства. После смерти Регинберта он рукоположил в землю славян Бенно ¹⁶², мудрого мужа, который был избран из братьев Гамбургской церкви и своей проповедью «принёс много плодов в славянском народе» ¹⁶³. В Дании тогда всё ещё были живы богослов Поппо и тот благородный епископ Одинкар [Schol.35], которого архиепископ весьма ценил за веру и святость его жизни. Насколько удалось выяснить, в Ютландии тогда, прежде чем на престол вступил Кнут, были только эти два епископа. Из наших только Одинкар навещал иногда заморские церкви; Эзико сидел дома ¹⁶⁴, а прочих сдерживали гонения. Архиепископ рукоположил в Норвегию и Швецию также других весьма учёных мужей; тех же, которые были рукоположены в Англии, он, после того как они признали его права ¹⁶⁵, из расположения к королям использовал для создания местной церкви. Многих из них он оставил у себя; когда же они уходили, Унван осыпал их всех подарками, чем добровольно привлёк к подчинению Гамбургской церкви.

50 (48). Итак, будучи благороднейшим и в то же время знатным и щедрым мужем, Унван по праву получил это епископство, так что мог и проявлять величие души, и приносить церкви пользу в случае необходимости[Schol.36]. Поэтому церковные богатства, которые собирались долго и тщательно, но были не слишком полезны, если бы их держали внутри стен, он постарался использовать ко благу своей миссии, так что благодаря щедрости своих даров он всегда склонял к тому, чего хотел, самых суровых королей севера и усмирял их. Думаю, что он в этом деле не совершил ничего дурного, ибо «сеял телесное, чтобы пожать духовное» ¹⁶⁶. Более того, его щедрость к недавно обращенным язычникам оказалась весьма полезной и уж никак не повредила церкви, которая благодаря осмотрительности предыдущих отцов была чрезвычайно богата. Я верю также, что он следовал примеру св. Анскария ¹⁶⁷ и упомянутого в «Церковной истории» ¹⁶⁸ Теотима, из которых первый, как пишут, смирял дарами безбожных королей, а второй славился тем, что пирами и подарками укрощал диких по природе варваров. Думаю, что в оправдание епископа сказано вполне достаточно. А теперь вернёмся по порядку к церковной миссии, которая, как известно, развивалась во времена Унвана весьма успешно.