Исландские саги. Ирландский эпос

Рано поутру пошел Эохайд Иул к ручью, чтобы умыть руки. Кухулин узнал его по плечу, просвечивавшему под плащом. Он метнул в него копье, и оно пронзило Эохайда и еще тридцать трех воинов, стоявших позади него. Тогда ринулся на него Сенах Призрак, и долго бились они, но под конец одолел Кухулин и его.

Тем временем подоспел Лабрайд, и враги обратились в бегство пред ними.

Лабрайд попросил Кухулина прекратить побоище. Тогда Лойг сказал ему:

— Я боюсь, как бы господин мой не обратил свой боевой пыл против нас, ибо он еще не насытился битвой. Пойдите и приготовьте три чана с холодной водой, чтобы он остудил в них свой пыл. Он прыгнет в первый чан — и вода закипит в нем; прыгнет затем во второй — и вода в нем станет нестерпимо горяча; и лишь когда он прыгнет в третий чан, вода станет в меру горячей.

Когда женщины увидали Кухулина, возвращающегося с битвы, Фанд запела ему:

Затем запела Либан, приветствуя его:

После этого Кухулин разделил ложе Фанд и пробыл целый месяц подле нее. По прошествии же месяца он простился с ней. Она сказала ему:

— Куда бы ты ни призвал меня на свиданье любви, я приду.

Вскоре после возвращения Кухулина в Ирландию он призвал Фанд на свиданье любви в Ибур-Кинд-Трахта. Проведала об этом Эмер, жена Кухулина. Она взяла нож и отправилась в назначенное место в сопровождении пятидесяти женщин, чтобы убить девушку.

Кухулин и Лойг сидели в это время и играли в шахматы, не замечая приближения женщин. Но Фанд увидела их и сказала Лойгу:

— Погляди, о Лойг, что я там вижу!

— Что там может быть? — молвил Лойг и посмотрел.

Сказала ему Фанд:

— Оглянись, о Лойг, назад. Тебя подслушивают прекрасные мудрые женщины. Их грудь разукрашена золотом, и у каждой из них по острому ножу голубой стали в правой руке. Подобны свирепым воинам, устремляющимся в бой, эти прекрасные женщины. Вижу я, это — Эмер, дочь Форгала. Изменила она свой пол и нрав.

Сказал Кухулин, обращаясь к Фанд:

И, обращаясь к Эмер, он продолжал:

— Скажи мне, о Кухулин, — сказала Эмер, — что заставило тебя покрыть меня позором пред лицом всех женщин Улада, пред лицом всех женщин Ирландии, пред лицом всех людей чести? Тайно пришла я сюда, но с твердой решимостью. Ибо, при всей гордости своей, ты не можешь покинуть супругу, как бы сильно ни желал этого.

— Скажи мне, о Эмер, — отвечал Кухулин, — для чего ты хочешь помешать мне побыть немного подле этой женщины? Чиста, благородна, светла, достойна короля эта женщина, что прибыла сюда по великим, широким волнам из-за моря. Прекрасна она собой и из высокого рода, искусна в вышивании и всяком рукоделии, разумна, тверда в мыслях, рассудительна. Богата она конями и всяким скотом, и нет ничего под сводом небесным, чего бы она не сделала ради своего милого друга, как бы трудно ни было ей это, если бы он того пожелал. А ты, Эмер, не сыщешь другого бойца прекрасного, не боящегося ран, победоносного в сече, который был бы равен мне.

— Женщина, к которой ты ныне привязан, — сказала Эмер, — без сомнения, не лучше, чем я. Но поистине: ведь все красное красиво, новое бело, высоко лежащее желанно, все привычное горько, все недостающее превосходно, все изведанное презренно — в этом вся человеческая мудрость. О супруг мой, некогда была я в чести у тебя, и это могло бы опять быть так, если б ты захотел!

И она впала в великую скорбь.

— Клянусь тебе, — воскликнул Кухулин, — ты мне дорога и будешь дорога мне, пока живешь!

— Значит, ты покидаешь меня? — спросила Фанд.

— Вернее, меня покидает он, — сказала Эмер.

— Нет! — воскликнула Фанд. — Это меня он покидает. Мне уже давно угрожало это.