Классическая проза Дальнего Востока

Наполнив до краев чашу с вином из раковины "морского попугая", она подала его Ли и запела застольную песню:

( Стихи в повести даны в переводе Г. Ярославцева.)

Юноша слегка захмелел и попросил Чхунхян:

- Повесели меня еще!

И Чхунхян спела еще одну песню:

Ли тем временем осушал чарку за чаркой и до того опьянел, что понес всякий вздор: ведь когда начинает говорить вино - разум молчит.

- Что это Большую Медведицу так скрючило? - пробормотал он.

Чхунхян показалось это скучным.

- Луна уж опустилась, глубокая ночь, а вы все чепуху болтаете!

- Вот и хорошо! - воскликнул юноша. - Разденься, ляг!

- Нет, сперва вы, - промолвила Чхунхян.

Они стали было препираться, но тут Ли предложил:

- Я порядком захмелел, может, попробуем друг друга стихами утешить.

Они выпили вина, которое полагалось пить молодым на свадьбе, и юноша стал читать подряд все, что знал:

- Мне теперь все нипочем, как говорится, "большие Южные ворота стали, что вход в нору краба". А ведь любовь может быть все равно, что колокольчик на хвосте у сокола, что контора, где принимают налоговый рис, вроде мелкой монеты!

Небо и земля завертелись у него перед глазами, все смешалось, и, полный восторга, он проговорил:

- А мы с тобой связаны судьбой, вот почему и встретились друг с другом. Давай споем песню о судьбе, так, чтобы каждая строка заканчивалась словом "человек".

Уважаемый человек, большой человек, нищий человек, старый человек, молодой человек, многие люди связаны судьбами. Два человека соединены брачными узами и радуются бесконечно!

Чхунхян на это говорит:

- Молодой господин сочинил песню со словом "человек", а я попробую придумать песню, где в каждой строке будет слово "лета".

Один год, десять лет, тысяча лет, прошлый год, а в этом году нас случайно судьба связала на сто лет, а сто лет - ведь это, говорят, очень много лет!

- Мы с тобою связаны любовью на десятки тысяч лет, - согласился юноша. -