Иранская сказочная энциклопедия

Слуги тотчас зажгли факелы, и стало светло, как днем. Стражники же, связав вероотступников, притащили их к Махиршаху, то есть к малике. Малика приняла приветствие стражников и, гневно взглянув на дервиша, повелела:

— Держите сих злодеев связанными, пока не доставим их к падишаху.

И, уже обращаясь к своим слугам, прибавила:

— Проследите, чтобы никто не сбежал — завтра Аллах воздаст им за все содеянное. — И счастливая оттого, что враг ее повержен, спокойно уснула.

На следующее утро Курданшах призвал кутвала во дворец и спросил его, что за шум был ночью.

— В полночь, — отвечал ему кутвал, — в дом купца Барзаха пробрались злодеи и унесли все добро Махиршаха. Меня же известили обо всем заранее. Поэтому мне удалось схватить злодеев и привести к Махиршаху. Однако Махиршах повелел доставить их к тебе, о мудрейший, вместе со всем ими украденным. Ныне они находятся здесь, и, если будет на то твое высочайшее соизволение, я немедля их к тебе приведу.

Как раз во время этого разговора появился Махиршах.

— О сын мой, — обратился к нему падишах, — говорят, этой ночью в твой дом пробрались воры?

— Да продлится срок твоей жизни и твоего владычества, — молвила малика, — Слава Аллаху, при этом позорном деле присутствовал кутвал. Пусть этих нечестивцев приведут к тебе, дабы ты мог взглянуть на их лица.

Падишах повелел доставить воров во внутренние покои дворца, и вскоре они предстали пред шахские очи. Однако Курданшах не сразу уразумел, кто виновники содеянного.

Когда они подошли поближе и падишах разглядел их более тщательно, то пришел в великое изумление. Он узнал в ворах мюридов. В главном же из них, на шее у коего висел золотой павлин, — своего обожаемого наставника — дервиша Азрака.

— О сын мой! — молвил он, повернувшись к Махиршаху. — Неужто сей презренный есть наш муршид?

— Может, он, а может, и не он, — отвечала малика. — Случаются люди столь схожие между собой, что их не различишь.

Оглядев воров, у каждого из коих за плечами висели краденые вещи, и узнав всех их в лицо, падишах испытал и неловкость и раскаяние. Уронив голову на грудь, он предался тяжким раздумьям. После же, обратясь к малике Хуснбану, спросил:

— Что это за штука висит на шее у коварного дервиша?

Сняв золотого павлина с шеи дервиша, кутвал подал его Курданшаху.

— Дорогой отец, — молвила малика, — этот павлин — пара тому, коего твой покорный раб некогда уже тебе показывал.

Курданшаха одолела страшная ярость, и он приказал, чтобы все украденные вещи у воров отобрали и проверили, что содержится у них в поясах. И хаджибы развязали те пояса и увидели в них разные воровские принадлежности и усыпляющие снадобья.

Унесенное дервишем добро падишах возвратил Махиршаху и повелел коварного дервиша и его приспешников со связанными руками провести по всему городу, после же всех их забросать камнями.

Услышав такие слова, малика пошла на место, отведенное для просителей, и, прижав руки к груди, молвила:

— О справедливый и могущественный падишах! Да будет тебе известно, что твой названый сын Махиршах — не кто иной, как дочь купца Ходжи Барзаха, изгнанная тобой с позором из-за этого подлого вероотступника.

Поведав падишаху от начала до конца свою печальную историю, малика сказала:

— Дорогой отец! Прошу тебя все похищенное у меня прежде вернуть мне немедля, дабы мое добро не служило нечестивцам утехой на том свете.

Падишах, прикусив от изумления палец, молчал. После же он похвалил малику за мудрость, ум и прозорливость и раскаялся в своем легковерии к дервишу.

— Эй, хаджибы, — повелел он. — Ступайте в обиталище того нечестивца, отыщите все вещи малики и верните их ей!

Хаджибы, сказав «слушаем и повинуемся», пошли в обиталище дервиша и, собрав награбленное им добро, вернули его истинной владелице.

Дервиша, коего именовали Азраком, и его приспешников повели по улицам, тем самым приумножив его посрамление. После же всех предали повешению. Так «благочестивый» муршид расстался с сим миром и взамен рая угодил прямиком в ад.

Курданшах же, взяв малику за руку, проводил ее в харам и, обратясь к своим женам, молвил:

— О жены и служанки! Сию девушку я почитаю своей дочерью. Устройте в ее честь большой пир.

И те ответствовали:

— Слушаем и повинуемся!

Курданшах попросил малику еще раз поведать ее историю.

Малика встала со своего места и, вознеся падишаху звонкоголосые хвалы, рассказала обо всем, что с ней приключилось, в конце же добавила:

— Уповая на милость твою, о великодушный падишах, решаюсь я пригласить тебя и всех твоих приближенных в город, мною воздвигнутый, дабы ты осчастливил его своим посещением и тем самым еще больше прославил меня в глазах моих горожан. Я же весь путь ваш усыплю жемчугом и драгоценностями.

Курданшах обещал прибыть тотчас по получении приглашения малики. Испросив разрешения удалиться, малика возвратилась в Хуснабад и стала готовиться к приезду Курданшаха. Украсив и город и пригороды подобающим образом, она направила к падишаху своего посланца с просьбой пожаловать к ней в гости. Собрав своих визирей и придворных, падишах отправился в город Хуснабад. Узнав о приближении падишаха, малика Хуснбану поторопилась ему навстречу. Слугам же своим она повелела устлать дорогу от ворот дворца на целый фарсанг пути златотканой материей. Падишах и его свита достигли дворца малики и воссели на роскошных коврах. Гости вознесли Аллаху молитву о продлении счастливых дней малики Хуснбану и приумножении ее богатства. «Хвала мудрости и благородству малики!» Вскоре слуги малики разостлали богатый дастархан, на коем красовались великолепные чаши и подносы с разными яствами. Протянув руку к тем яствам, падишах приступил к трапезе, и тут же все прочие последовали его примеру.

Потом малика поднялась со своего места и, указав на огромный кованый сундук, молвила:

— О справедливый шах, прикажи своим слугам все драгоценности, коими усыпано твое подножие, и сверх того клад, находящийся в сем сундуке, унести к тебе во дворец.

Курданшах улыбнулся малике Хуснбану и, обратясь к главному визирю, повелел:

— Прими все эти драгоценности и отправь в нашу казну.

Визирь тут же подошел к сундуку и поднял крышку того сундука и, заглянув внутрь, застыл в великом изумлении: все золото, серебро и драгоценности у него на глазах превратились в змей, скорпионов и прочих гадов. Визирь бросился в ноги шаху и молвил:

— О великий падишах, щедрые дары прельстительной малики превратились в чудовища, кои свирепо на нас зашипели. Каково будет твое высочайшее повеление?

— Оставьте все это на прежнем месте! — отвечал падишах и, обратясь к малике Хуснбану, добавил:

— О благородная малика, не печалься. Все, что ныне произошло, указует на безмерную милость к тебе Аллаха. Клад сей не простой, а чудесный. Одна лишь ты можешь владеть им. Мы же на него не заримся, ты вольна поступать с ним по своему разумению.

— О падишах, — взмолилась, преклонив колена, малика. — Если будет на то твое соизволение, я раздам все это богатство нищим и бедным скитальцам.

— Да будет по-твоему! — отвечал Курданшах.

Семь дней и семь ночей провел падишах со своей свитой во дворце малики Хуснбану, предаваясь пирам и веселью, а потом, весьма довольный оказанными ему почестями, покинул гостеприимный Хуснабад. По прошествии нескольких дней он прибыл в свой город. С того времени малика четыре раза в месяц являлась к Курданшаху на поклон, и тот принимал ее с превеликой любезностью и почтением. В городе Хуснабаде, как нам уже известно, малика построила большой и красивый караван-сарай, служивший пристанищем для приезжих и скитальцев. И всех она кормила и потчевала, а в честь прославленных гостей задавала пиры, нищих же щедро оделяла золотом и серебром. Молва о гостеприимстве малики и ее беспредельной щедрости достигла самых отдаленных уголков света. Мало-помалу всему миру стало известно, что в государстве Хорасан, неподалеку от шахской столицы, мудрая и прекрасноликая дочь купца Барзаха малика Хуснбану воздвигла великолепный город Хуснабад, что стала она названой дочерью шаха Хорасана — Курданшаха, замуж идти не собирается, а посвятила свою жизнь добрым деяниям, и всякий, изведавший на себе ее благодеяние, никогда больше не испытывает нужды, столь велики ее щедрость и гостеприимство. Куда бы ни доходила весть о чудесном граде Хуснабаде, она вызывала у людей неистребимое стремление воочию увидеть малику.