Сокровенное сказание. Сокровенное сказание Монголов. Монгольская хроника 1240 г.. Монгольский обыден

§ 83. И опять уговариваются они о новых поисках, и опять советует Сорган-Шира: «Сынки Тайчиудцы [11]! Среди белого дня вы потеряли целого человека, как же можем мы найти его темною ночью? Давайте напоследок хорошенько просмотрим, на обратном пути, каждый свою долю, да и по домам; а завтра утром опять сойдёмся на поиски. Куда может уйти этот человек, с колодкой на шее?» Все согласились и пошли снова повторным поиском. Опять подъехал к нему Сорган-Шира и говорит: «Уговорились кончать поиски, утром будем искать. Теперь ты выжди, когда мы разойдемся, да и беги домой. Если же тебя кто увидит, смотри не проговорись, что я тебя видел». И с этими словами уехал.

§ 84. Выждав пока они разошлись, Темучжин пошел вниз по Онону разыскивать юрту Сорган-Ширая. Он размышлял так: «Ещё позавчера, когда мне пришла очередь ночевать тут, ночую я в юрте Сорган-Ширая. Сыновья его Чимбай с Чилауном жалеют меня. Ночью, видя мои мученья, ослабляют колодку и дают возможность прилечь. А теперь вот и Сорган-Шира хоть и заметил меня, а проехал мимо. Не донес. Не спасут ли они меня также и в настоящем положении?»

§ 85. Юрта Сорган-Ширая была приметная: все время переливали молоко и всю ночь до самого рассвета пахтали кумыс. Примета – на слух. Идя поэтому на стук мутовки, он и добрался до юрты. Только он вошел, как Сорган-Шира говорит: «Разве я не велел тебе убираться восвояси? Чего ты пришел?» Тогда оба его сына, Чимбай и Чилаун стали говорить: «Когда хищник загонит малую пташку в чащу, то ведь и чаща сама ее спасает. Как же ты можешь говорить подобные слова человеку, который к нам пришел?» Не одобряя слов своего отца, они сняли с него колодку я сожгли ее на огне, а самого поместили в телегу, нагруженную овечьей шерстью и стоявшую за юртой. Они поручили его заботам своей младшей сестры, по имени Хадаан, строго наказав ей не проговориться об этом деле ни одной живой душе.

§ 86. На третий день, подозревая, что его скрывает кто-нибудь из своих же, стали всех обыскивать. У Сорган-Ширая обыскивали в юрте, повозках и всюду вплоть до исподов сидений. Забрались потом и в телегу, загруженную овечьей шерстью, позади юрты. Разобрали шерсть сверху и стали уж добираться до дна, как Сорган-Шира говорит: «В такую-то жару как можно усидеть под шерстью?» Тогда люди, производившие обыск, слезли и ушли.

§ 87. Когда обыск окончился, Сорган-Шира говорит Темучжину: «Чуть было не развеял ты меня прахом. Ступай-ка теперь и разыскивай свою мать и братьев!» Он дал Темучжину беломордую рыжую яловую кобылу, сварил двухгодовалого барана, снабдил его бурдюком и бочонком, но не дал ли седла, ни огнива. Дал только лук да пару стрел. С таким снаряжением он его отпустил.

§88. Так выступивши, Темучжин добрался до тех мест, где они скрывались в устроенных заграждениях. Следом, по примятой траве, пошёл дальше вверх по течению реки Онона. След привел к речке Кимурха, впадающей в Онон с запада. Идя далее тем же следом, он нашел своих в урочище Хорчухуй-болдак, у Кимурхинского мыса Бедер.

§89. Соединившись там, они тронулись дальше и расположились кочевьем в Хара-чжируханском Коконуре, у речки Сангур, в глубине урочища Гулельгу, по южному склону Бурхан-халдуна. Там промышляли ловлей тарбаганов и горной крысы-кучугур, чем и кормились.

§ 90. Однажды явились грабители и, на глазах у всех, угнали восемь соловых меринов, находившихся недалеко от юрты. И видели, да ничего не могли поделать: на куцом бегунце савраске Бельгутай уехал на охоту, за тарбаганами. После заката солнца приходит Бельгутай, шажком ведя за собой куцого бегунца савраску, с навьюченными на нем тарбаганами. Когда ему рассказали об угоне соловых меринов, Бельгутай говорит: «Я еду в погоню». А Хасар говорит: «Ты не справишься, в погоню отправлюсь я». – «Вам не справиться,-говорит Темучжин. – Погонюсь-ка я». И с этими словами Темучжин сел на саврасого бегунца и поехал по следу, оставленному на траве соловыми меринами. Трижды он ночевал в пути, и вот рано утром встречает на следу, в шалаше при табуне, какого-то молодца, который в это время доил кобылу. На вопросы о соловых меринах парень отвечал: «Сегодня, рано утром, перед восходом солнца, тут действительно прогоняли восемь соловых меринов. След я отведу [12]». И с этими словами он пустил в табун куцого савраску, а Темучжина посадил на белоспинного вороного, Орох-шинхула. Сам же сел на буланого бегунца, Хурдун-хуби. Не заехав даже к себе домой, он бросил в степи свои подойники и бурдюки, кое-как их прикрыв, и говорит: «Друг, ты ведь сильно измаялся в пути, а у добрых молодцев горе-то общее. Поеду-ка я с тобой в товарищах. Мой отец прозывается Наху-Баяном. Я его единственный сын, зовусь Боорчу». И поехали они по следу. На четвертый день пути их, вечером, в ту пору, когда солнце начинает скрываться за горизонтом, они подъехали к куреню какого-то племени и тут увидели восьмерых соловых, которые паслись на краю этого большого куреня. Темучжин и говорит: «Ты, друг, постой здесь, пока я угоню вон тех соловых». – «Я, – отвечал Боорчу, – я ведь пошел с тобой в товарищах. Чего же это я буду стоять тут?» И они бросились вместе и угнали соловых меринов.

§ 91. Вслед за ними один за другим бросаются в погоню люди. Кто-то на белом коне, с укрюком в руке, уже настигает их в одиночку. «Товарищ, – говорит Боорчу, – давай мне лук и стрелы, я буду отстреливаться «Нет, – отвечает Темучжин. – Недоставало, чтобы ты еще из-за меня и погиб. Я сам буду отстреливаться!» И он, обернувшись, начал пускать стрелы назад. Всадник на белом коне приостановился и стал своим укрюком подавать знаки. Тогда задние бросились было к нему вскачь. Но к этому времени солнце уже закатилось и стало темнеть. Застигнутые темнотою, задние приостановились, и отстали все.

§ 92. Ехали они напролет всю ту ночь, ехали потом напролет еще три дня и три ночи, пока наконец не доехали. «Друг, – говорит Темучжин. – Разве я без тебя вернул бы этих своих лошадей? Давай разочтемся. Сколько ты хотел бы?» Но Боорчу отвечал на это: «Ведь я почему поехал с тобой? Потому что видел, как страдает мой добрый товарищ; потому что хотел оказать услугу своему доброму товарищу. Разве я за барышом, гнался? Ведь мой отец не зря зовется Наху-Баяном. И я не даром его единственный сын. Я ничего не возьму. Иначе моя услуга – что же это была бы за услуга? Ничего не возьму!»

§ 93. За этим разговором подъехали к юрте Наху-Баяна. А тот уже проливал слезы по своем пропавшем сыне Боорчу. Вдруг тот является. Глядя на своего сына, то плачет он, то бранится. А Боорчу говорит: «В чем дело? С горем приехал добрый товарищ, я и съездил с ним в товарищах. А вот и вернулся». С этими словами он слетал в степь и привез припрятанные там бурдюки и подойники. Затем они как следует снарядили Темучжина в дорогу: зарезали на харчи ягнёнка-кургашку, дали полный бурдюк питья, и говорит тогда Наху-Баян: «Вы оба – молодые ребята. Любите же друг друга и никогда друг друга не покидайте!» Простившись с ними, Темучжин в три ночи и в три дня доехал домой, на речку Сангур. Тем временем и мать Оэлун и Хасар с прочими братьями горевали, не находя себе места. За то и обрадовались, увидав теперь Темучжина.

§ 94. Потом Темучжин, вместе с Бельгутаем, поехал вниз по Келурену разыскивать Дэй-Сеченову Борте-учжину: он не видал ее с тех пор, как побывал у них еще девятилетним мальчиком. Дэй-Сечен, как и все Унгираты, по-прежнему оказался между урочищами Чекчер и Чихурху. Увидав Темучжина, Дэй-Сечен очень обрадовался и говорит: «Наконец-то вижу тебя. Я уж совсем было потерял надежду и загоревал, зная, как ненавидят тебя Тайчиудские братцы». Потом, обручив его с Борте-учжин, стал снаряжать проводы. Поехал провожать и сам, воротясь домой с Келуренских Урах-чжолнудов. А жена его, мать Борте-учжины, по имени Цотан, та, провожая свою дочь, доставила её прямо в семью мужа, когда кочевали на речке Сангур, в глубине урочища Гурельгу.

§ 95. Когда пришло время провожать домой Цотан, то он послал Бельгутая позвать в товарищи и Боорчу. Выслушав Бельгутая, Боорчу даже отцу своему не сказался: сел на своего горбатого савраску, бросил через седло свой серый армяк и явился вместе в Бельгутаем. Вот какие услуги он оказал и вот как стал другом.