Повесть о великом мире

Он пришпорил доброго коня на разлившееся мелководье и, подняв волну, пустил его вплавь.

Увидев это, в воду один за другим въехали пять всадников: Акума Куродзаэмон, Ито-таю, Каварабаяси Дзиро, Кодэра-но Сагами и Уноно Куниёри, губернатор провинции Ното. Уно и Ито, понукая своих коней переправились по прямой, как знак «I», линии. Кодэра-но Сагами развернулся, и его коня отнесло течением. На волнах был виден только купол его шлема. Он то плыл поверх волн, то погружался под воду, но переправился раньше всех и, стоя на другом берегу, выливал воду из доспехов. Посмотрев на то, как ведут себя эти пять человек, и решив, что они также не одиноки, двадцать с лишним тысяч всадников Рокухара на своих конях подались кто куда, и не было среди них никого, кто пожелал бы вступить в сражение.

Кроме того, у них заколыхались края щитов, а Нории-сукэ, губернатор провинции Синано, и Саданори, губернатор провинции Этидзэн, видя, что противник бежит, воскликнули:

— Не дадим же пострелять своих, вперёд! — и больше трёх тысяч всадников под командой Саё и Кодзуки все, как один, разом въехали в реку, так что вода покрыла противоположный берег, разделившись на многие струи, сразу же устроила на суше пучины и отмели.

Три с лишним тысячи всадников вынеслись на противоположный берег, и войско Рокухара видя доблестных воинов, которые продвигаются вперёд, нимало не задумываясь о смерти, подумало, что вряд ли справиться с этими воинами будет им по силам. Прежде, чем начать сражаться, то войско побросало щиты, потащило за собой знамёна — одни отступали на север по дороге Цукуримити в сторону Восточного храма, Тодзи, иные же вверх по ложу реки Такэда, бежали по тракту в направлении храма Победы дхармы, Хоссёдзи. По этой дороге на протяжении двадцати-тридцати тё брошенные доспехи устилали землю и утопали в пыли от конских копыт.

Тем временем, войска, верные прежнему императору, на западе Седьмой линии, Ситидзё, — воины Саэмон-но-сукэ, сына младшего полководца Такакура, а также Кодэра и Кинугаса — быстро входили в столицу и в пятидесяти с лишним местах в стороне Омия, Инокума, Хорикава и Абуранокодзи зажгли сигнальные огни.

Кроме того, чувствовалось, что между Восьмой и Девятой линиями, Хатидзё и Кудзё также происходят стычки — всадники на взмыленных конях скачут кто на восток, кто на запад, боевые кличи оглашают небо и землю. Казалось, что одновременно случается три вида великих бедствий [592], будто весь мир поглощает всепожирающий огонь [593]. Сражение внутри столицы происходило среди ночи поэтому в ночной темноте ничего не было видно, боевые кличи слышались то тут, то там; ни размеров войска ни его построения было не разобрать — куда ни направишься, неизвестно, как следует вести сражение. Войска, бывшие в столице, первым делом собирались на берегу реки в районе Шестой линии, Рокудзё и толпились там, сбитые с толку.

3

О ПОСЕЩЕНИИ РОКУХАРА ЕГО ВЫСОЧЕСТВОМ, ОСОБОЙ ИЗ ПАВИЛЬОНА ДЗИМЁИН

Советник среднего ранга Хино Сукэна и Старший Левый управляющий Хино Сукэакира ехали вдвоём в одном экипаже, а когда въехали в пределы императорского дворца, все четверо ворот там были раскрыты, и возле них не было ни одного караульного. Император [594] удалился в Южный дворец Он спросил: «Кто там?» Но охрана и придворные чиновники, управляющие и гражданские служащие куда-то удалились, и кроме двух человек — свитского письмоводителя и юного пажа — при особе императора никого не было.

Сукэна и Сукэакира вдвоём предстали перед особой его величества и промолвили:

— Правительственные войска ослабели в сражениях, и мятежники, не теряя времени, вторглись в столицу. Если Вашему величеству будет угодно так же оставаться на Вашем месте, то мятежники, как нам кажется, могут по ошибке внести беспорядки и в императорский дворец. Скорее соблаговолите забрать три священные регалии [595] и проследовать в Рокухара.

Император срочно вызвал паланкин, украшенный драгоценными каменьями, и проследовал от речного берега [596] в районе Второй линии, Нидзё в Рокухара. После этого в пути его сопровождали больше двадцати лунных вельмож и гостей с облаков под началом Старшего советника Хорикава, Действительного Старшего советника Сандзё Минамото, Советника среднего ранга Васиноо и Государственного советника Бодзё.

Когда слухи об этом распространились, в Рокухара направились также экс-император [597], монашествующий император [598], принц из Весеннего павильона [599], императрица [600] и даже принц второго ранга Кадзаи, которые, смешавшись с войсками, как и свитские вельможи и гости с облаков, направились в Рокухара. Часто были слышны голоса высшей знати, чем в Рокухара все были изумлены. Внезапно там открыли северные покои и устроили в них палаты императора. Шум от всего этого был большой.

Вскоре на берегу реки возле Седьмой линии, Ситидзё оба Рокухара ожидали неприятеля. Увидев главные его силы, они подумали, что у противника их действительно неисчислимое количество. Однако противник, рассыпавшись тут и там, зажигал огни и издавал боевые кличи, сам же находился на одних и тех же позициях.

«Что делать? — подумали оба Рокухара, — мы считали, что неприятелей мало. Надо их рассеять!». Придав Суда и Такахаси больше трёх тысяч всадников, они направили их к въезду на Восьмую линию, Хатидзё. Две с лишним тысячи всадников придали Коно Куродзаэмону и Суяма Дзиро и направили их к павильону Короля Лотосового Цветка [601].

Обращаясь к Коно, Суяма проговорил:

— Если мы будем сражаться, смешавшись с этим недостойным сборищем нападающих, мы станем без толку чинить себе помехи и вряд ли сможем свободно двигаться вперёд и назад. Если войска, которые нам передали их милости Рокухара, послать на берег реки возле Хатидзё и велеть им издавать там боевые кличи, то мы с нашими собственными вассалами вторгнемся от восточного крыла павильона Короля Лотосового цветка в ряды неприятеля, охватим его «паучьими лапками», разделим крест-накрест, погоним раздроблённого на части и вдогонку ударим из луков.

Коно согласился:

— Да, это будет лучше всего!

Больше двух тысяч всадников из приданного войска послали к дороге перед дорогой Сионокодзи [602], от них отделились войско Коно в триста с лишним всадников и войско Суяма в сто пятьдесят с лишним всадников, окружив с востока павильон Короля Лотосового цветка.

Когда урочный час наступил, войско на берегу реки возле Хатидзё издало боевой клич, и противник, чтобы встретиться с ним, повернул своих коней на запад, а более четырёхсот всадников Суяма и Коно неожиданно издали боевой клич в тылу и вклинились в гущу превосходящих сил противника, ударяли с востока, с запада, с юга и с севера. Не нападая на противника в одном только месте, они сражались, то отходя, то ударяя, то снова отходя и опять ударяя, — и так делали многократно. Коно и Суяма сходились вместе и разделялись на две части; разделившись, сходились опять и ударяли так раз семь-восемь.

Пешие воины, утомлённые долгим путём, следовали за теми, кто сидел верхом, так что стрелявшие в них не знали их числа. Раненых бросали, и они валялись на дорогах. Войско начало в беспорядке отступать.

Суяма и Коно не обратили внимания на отступающего противника и со словами: «Беспокоимся, нет ли сражения в районе западной Ситидзё», — повернули на запад, поскакали наискось к берегу реки возле Седьмой линии, Ситидзё и остановили коней у святилища Ситидзё. Когда же они посмотрели в сторону дороги Красной Птицы, три с лишним тысячи всадников Суда и Такахаси стояли там в конном строю, остановленные двумя с лишним тысячами всадников Такакура Саэмон-но-сукэ, Кодэра и Кинугаса. Увидев это, Коно сказал: