Дневник

Комната, предназначенная для сопровождающих советника Санэнари, находилась возле покоев государыни. Поверх щита, разгораживающего помещение, можно было видеть кромку бамбуковой шторы, которая вызвала столько разговоров в прошлый раз. Были слышны приглушенные голоса: «Госпожа Саке, кажется, чувствует себя вполне свободно с дамами из свиты Гиси, старшей супруги государя», – сказал Правый советник Канэтака, выдавая свое давнишнее с ней знакомство. Минамото-но Масамити, носивший звание сесе, также знал ее: «Госпожа Саке прошлой ночью сидела в восточном крыле вместе с другими дамами». Дамы из свиты государыни нашли эту новость весьма занятной.

«Нет, мы не можем это так оставить. Зачем она прокралась во дворец? Она не хотела, чтобы ее узнали! Нужно разоблачить ее». Определенно замышляя что-то, они из множества вееров государыни выбрали один с изображением горы Хорай. Не знаю только, поняла ли Саке намек. На крышку ларца положили раскрытый веер, парик, изогнутый гребень и пудру. «Она уже не столь юна. Этот гребень ей не подходит», – говорили дамы, выгибая гребень по нынешней моде, – но до неприличия, так, что его концы почти соединились друг с другом. Приготовили также палочку благовоний, грубо обрезав ее с концов, и завернули в два листа белой бумаги на манер письма. Госпожу Таю попросили написать стихотворение:

Государыня изволила сказать: «Сюда следует положить что-то еще в том же духе – еще один веер, например».

Ей отвечали: «Нет, этот подарок не должен быть слишком хорош. Если бы он был от вас, тогда другое дело. А здесь мы уж сами постараемся».

К Саке отправили горничную, лицо которой она вряд ли помнила. Горничная почтительно преподнесла подарки, громко сказав: «Письмо от госпожи Тюнагон из покоев Гиси для госпожи Саке».

Все беспокоились, как бы ее не разоблачили, но она благополучно добежала обратно. Все же кто-то спросил ее там, кто послал ее, но она ответила, что Гиси отправила ее, и это не вызвало никаких подозрений.