Хосров и Ширин

Хоть есть Новруза ночь, есть ночь еще милей:

Она, сражая грусть, всех праздников светлей.

В шатре Хосрова шум. Под сводом величавым

Здесь собрались друзья с веселым, легким нравом.

И мудрецов они припоминают речь,

И от шутливых слов их также не отвлечь.

Вкруг шахского шатра, что в средоточье стана,

Разостланы кошмы из дальнего Алана.

Для вражеских голов угрозу затая,

Ко входу два меча простерли лезвия.

В шатре курения, все разгоняя злое,

Вздымают балдахин из амбры и алоэ.

Напитки зыблются, пленительно пьяня,

Жаровня царская полным-полна огня.

Армянский уголь здесь, он поднимает пламя,

Подобен негру он, вздымающему знамя.

Чтоб черный цвет затмить — где созданы цвета?

Лишь только от огня зардеет чернота).

Иль выучен огонь чредой времен упорных,

Что похищают цвет волос, как уголь, черных.

Сад пламени, а в нем садовник — уголь; он

В саду фиалки жнет, тюльпанами стеснен.

Так люб зиме огонь, как лету вздох рейхана

Рейханом зимним став, огонь взрастает рьяно

Тут кубки пышные подобны петухам;

Что вовремя зарю провозглашают нам.

Их огненным нутрам завидуя и сладким,

То утки на огне, то следом — куропатки.

Вот снеди жареной воздвигнута гряда.

Вот перепелками наполнены блюда.

Вот к яблокам уста прижали апельсины,

А к чашам золотым — рубиновые вина.

Нарциссы ясных глаз! Фиалки! Словно сад,

Всю эту ширь шатра воспринимает взгляд.

К гранатам нежно льнут те ветерки, в которых

Есть изворотливость, как в пляшущих танцорах.

Все пьют и полнят мир душой своей живой,

Все утро проведя за чашей круговой.

Звук чангов, проносясь во вздохах легкозвонных,

Завесы все сорвал: всех выдал он влюбленных.

О пехлевейский лад! О чанга грустный звон!

И в камне бы огонь зажег столь нежный стон.

Вздохнула кеманча, подобно Моисею,

И вымолвил певец: «Я с ней поспорить смею»

И песню он запел и струнам дал ответ:

Веселью мой привет и радости — привет!

О, как бы сладкий сад, сад жизни, был прекрасен,

Когда б осенний хлад был саду не опасен!

О, как бы весел был чертог, чертог времен,

Когда б на все века он мог быть сохранен!

Но ты не доверяй холодному чертогу:

Чуть место обогрел — тебя зовут в дорогу.

О праха монастырь! О мир — непрочный храм!

Так выпей же вина — предай его ветрам!

Дрошедший смутен день, грядущий день — неведом.

За днем умчавшимся другой умчится следом.

Хоть день сегодняшний как будто бы нам дан, —

Но вечер близится, и этот день — обман.

Так смейтесь же, уста! Так отлетай, кручина!

Пусть в мир и нам в сердца вливают радость вина!

На эту ночь одну промолви сну: «Долой!»

Ведь бесконечно спать придется под землей,