Дневник

Сгущались сумерки, слышалась прекрасная музыка. Сановники окружали государя. Исполнялись танцы – «Десять тысяч лет», танец «Великого мира» и «Дворца поздравлений». В самом конце последовал танец «Великая радость». Когда лодки с музыкантами скрылись за островом и исчезли вдали, звуки флейты и барабана, доносившиеся из-за деревьев, смешались с шумом ветра в ветвях сосен и слились в музыку удивительной красоты. Ручей, в котором расчистили русло, приятно журчал, стремя поток в озеро, где ветер с шумом гнал волны.

Становилось прохладно, а государь был одет слишком легко. Саке-но Мебу замерзла сама и потому, когда она осведомилась о самочувствии государя, дамы едва удержались от смеха.

«Когда вдовствующая государыня была еще жива, она частенько наведывалась сюда. Вот было времечко!» – молвила Тикудзэн-но Мебу и стала рассказывать о днях прошлых. Но это было явно не ко времени и не к месту, и потому люди стали молча перемещаться на другую сторону помоста, поскольку если бы кто-то только сказал: «Какие прекрасные то были времена!» – Тикудзэн разразилась бы слезами. Представление в честь государя было в самом разгаре, когда младенец разразился трогающим сердце плачем. Правый министр Акимицу воскликнул: «Послушайте! Он кричит в тон музыке «Десять тысяч лет!» Начальник Левой стражи Фудзивара-но Кинто и еще несколько человек стали читать «Десять тысяч лет, тысяча осеней».

Митинага, выступавший сегодня в роли хозяина, молвил: «Отчего это думают, что выезды государя в прежние времена превзойти уже нельзя? Чем сегодня хуже?» Тут он заплакал пьяными слезами. Конечно, говорить о том нужды не было, но то, что сам Митинага сказал так, было особенно чувствительно.

Митинага покинул помещение. Государь же скрылся за бамбуковой шторой и призвал Акимицу составить указ о пожаловании рангов. Повышение было даровано всем заслуживающим того – служившим во дворце государыни или же состоявшим в родстве с домом Митинага. Черновик приказа подготовил, кажется, главный делопроизводитель Митиката.

Чтобы выразить свою радость по поводу рождения принца, собрались сановники из рода Фудзивара. Но не все стали в ряд, а лишь те, кто принадлежал к северному дому [33] . Благодарственный танец исполнялся в следующем порядке: начальник Правой стражи, управляющий делами дворца государыни Таданобу, которого назначили управляющим делами наследника, помощник управляющего делами дворца советник Санэнари, также повышенный сегодня в ранге. За ними последовали и другие.

Не успел государь отправиться в покои государыни, как раздались крики: «Темнеет! Паланкин готов!», и государь покинул дворец.