Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй

– Надула меня потаскушка, – ворчал Боцзюэ. – Раз поспорили – ничего не поделаешь, придется пить.

Симэнь без лишних слов наполнил до краев чару и протянул Боцзюэ.

– Сам говорил, чтоб тебя за человека не считали, если нарушишь уговор, – сказал Симэнь.

Боцзюэ взял чару. Вслед за Симэнем протянул кубок Се Сида. Не успел Боцзюэ осушить второй кубок, как к нему подошел У Дяньэнь.

– Да что вы делаете? – не выдержал Боцзюэ. – Меня ж мутит. Дайте хоть немного закусить.

Бай Лайцян подал сладкое.

– Чтоб тебе провалиться! – заругался Боцзюэ. – Мне чего поострее, а он сладкое сует.

– Да у тебя ж в чарке острое, – засмеялся Бай. – Не торопись, острое с кислым еще впереди.

– Вот болтун! – ругался Боцзюэ. – Языком доконает.

Тут Чан Шицзе протянул кубок, но Боцзюэ медлил. Ему хотелось сбежать, однако будучи в окружении Симэня и певиц, он был не в состоянии шевельнуть ногой.

– Чтоб тебе провалиться, проклятая Дун Цзяоэр! – завопил он. – На какие ж муки обрекла ты старика!

Гости захохотали.

Бай Лайцян велел Дайаню подать другой кувшин вина. Тот сунул горлышко в кубок, и снова, булькая, полилось вино.

– Когда глупые гости хозяина спаивают или потаскуха потешается – это одно, – говорил Боцзюэ, глядя на Дайаня. – Ну, а ты что делаешь?! Ты бы уж весь кувшин в кубок засунул. Нет, дядя Ин теперь тебе сватать не будет. Век бобылем проходишь.

Хань Цзиньчуань и У Иньэр поднесли Боцзюэ по чарке вина.

– Приканчивайте! – крикнул Боцзюэ. – Режьте как курицу! На колени встану.

– Нечего кланяться! – заявила Цзиньчуань. – Пей, раз подносят!

– Что ж ты перед сестрицей Дун на колени не падал? – спрашивает Иньэр. – Надо было ее как следует попросить.

– Не смейтесь! – говорил Боцзюэ. – В глотку больше не идет.

Певицы хотели было насильно влить ему в рот вино, но он взял у них кубки и, поспешно их осушив, стал скорее закусывать.

– Довели вы меня! – приговаривал он, густо багровея. – Пить полагается не спеша, а вы передышки не дадите.

Гости не унимались и продолжали наполнять кубки.

– Брат, еще раз прошу тебя! – встав на колени перед Симэнем, взмолился Боцзюэ. – Сжалься! Прости несчастного! Не губи! Кто вас угощать будет? Свалюсь, тогда весь интерес пропадет.

– Ладно уж! – смилостивился Симэнь. – Сбавим тебе! По две чарки с брата, и достаточно. А пока дадим ему передышку.

– Благодарю тебя, милостивый батюшка! – говорил, вставая, Боцзюэ. – Враз от тяжкого бремени избавил.

– Ладно! Прощаю тебя на сей раз! – заявил Симэнь. – Но помни, как уговаривались. Выходит, человеком в полной мере тебя считать не приходится.

– Я пьян! – бормотал Боцзюэ. – И куда занесло эту потаскуху!

– Гм! В гостях солидное лицо, почтенный господин, а хозяин вздумал шутки шутить. Где это видано? – подсмеивалась Иньэр. – И Дун Цзяоэр почему-то не пришла.

– Она же самая известная среди здешних певиц, – тоже не без издевки отвечал Боцзюэ. – Ее ведь не так-то легко и заполучить.

– Чем же это она известная? – вставила Цзиньчуань. – Может, тем, что в именитые дома норовит попасть?

– А ты ей давно завидуешь, знаю, – заметил Боцзюэ.

Симэнь вспомнил историю, которая приключилась как-то ночью с баричем Цаем, и посмотрел на Цзиньчуань.

Но не о том пойдет речь.

Боцзюэ был слишком пьян. А шутки шумных певиц, продолжавших перебрасываться остротами, скоро приелись, и гости заскучали.

– Хоть бы спели, – обратился Бай Лайцян к Цзиньчуань.

– Можно спеть! – поддержала Иньэр. – Пусть Цзиньчуань начинает.

– Я у брата Бая веер выиграл, планки крепкие, – говорил Чан Шицзе. – Можно такт отбивать.

– А ну, дай попробую! – попросила Цзиньчуань и стала рассматривать веер. – У меня такого нет. Надо бы мне выиграть. Подари, а?

– Верно, подари! – поддакнул Симэнь.

Все начали упрашивать Шицзе, и ему, наконец, пришлось уступить веер певице.

– Неловко мне брать, ведь со мной сестрица Иньэр, – сказала Цзиньчуань. – Ты цвет загадай. Кто отгадает, той и веер поднесешь.

– Вот верно! – согласился Шицзе.

Выиграла Иньэр, и Цзиньчуань передала ей веер.

– Но как же так! – воскликнул Шицзе, и на лице его изобразилось деланное огорчение. – Тогда барышне Хань я поднесу платок, хорошо?

– Сколько щедрости! – принимая подарок, проговорила Цзиньчуань.

– Жаль, я не захватил с собой прекрасный сычуаньский веер, – заметил Симэнь. – А то бы тоже мог похвастаться.

– Тогда б ты меня перещеголял, – сказал Шицзе.

– Ой, совсем было запамятовал, – вдруг вскочил как бешеный Се Сида. – Хорошо, про веер заговорили.

Он велел Дайаню наполнить большой кубок и поднес его У Дяньэню.

– Ты же пари проиграл, пей! – сказал он.

– Опоздал, брат, опоздал! – отвечал У Дяньэнь. – Ишь, когда спохватился! Тут вон сколько выпили, а ты чарку помнишь.

Но Се Сида настоял на своем, и У Дяньэню пришлось осушить кубок.

Цзиньчуань запела арию на мотив «Чайной розы аромат»:

Запела У Иньэр на мотив «Зелен абрикос»:

Когда она кончила петь, вышли Ли Мин и У Хуэй.

– Да здесь оказывается и певцы! – воскликнул Се Сида. – А ну-ка, покажите свое мастерство!

Зазвучали аккорды лютни, запела свирель и послышался романс на мотив «Островок прохлады»: