«Воистину, люди, — вы одни,
и вместе с вами мудрость умрет!
Но у меня есть ум, как у вас, —
и кто же не знает того, что вы?
Смешон я стал для друга моего —
я, кто к Богу взывал, внимаем им;
да, смешон праведный и простой!
Кто в покое, смеется чужой беде,
толкает того, чья нога скользит!
Благополучны разбойничьи шатры,
раздражающие Бога имеют покой,
потому что им Бог — сила их.
Но спроси-ка у скота — он скажет тебе;
у птицы — и она возвестит тебе;
у земли — и она вразумит тебя;
и поведают тебе рыбы морей, —
есть ли тот, кто не узнал бы от них,
что это все сотворил Господь,
в чьей руке — дыхание всего, что живет,
и всякой человеческой плоти дух?
Не пробует ли ухо слова,
как рот, что отведывает вкус яств?
Разве в старцах мудрость живет
или в дряхлолетних явлен ум?
И мудрость и мощь — все у Него:
у Него — совет, у Него — ум.
Что Он разрушит, но воздвигнется вновь;
кого Он заточит, не выйдет вновь.
Он сдержит воды — и придет сушь;
пустит — и они взроют прах.
Сила и удача — в Его руке;
обман, и обманувшийся — во власти Его.
Мужей совета помрачает Он
и делает глупцами судей земли;
расторгает узы царей
и возлагает запор на чресла их;
священников понуждает босыми идти
и могучих повергает во прах;
отнимает речь у опытных мужей
и лишает старцев силы ума;
обильно изливает на знатных срам
и ослабляет пояс борцов!
Отверзает Он сокрытое во тьме
и выводит затененное на свет:
умножает народы и губит их,
расселяет племена и обращает в ничто,
отнимает ум у народных вождей
и ведет в пустыню, где нет пути, —
ощупью, без света бредут они,
как пьяные, шатаются в темноте!
Вот, все это видело око мое,
мое ухо слыхало и приметил ум;
что знаете вы, знаю и я
и не отстал от вас ни на пядь!
Жалобу Крепкому хочу принесть
и с Богом спорить о праве моем;
а вы — слагатели поддельных слов,
худые лекари вы все!
Хоть бы вы, по крайности, умели смолчать!
И это слишком мудро для вас.
Выслушайте же доводы мои,
вникните в укоризну моих уст!
Или вы для Бога будете лгать
и неправду возвещать ради Него,
в угоду Ему кривить душой,
в споре выгораживать Его?
Что будет, если Он испытает вас?
Как человеку лгут, солжете ль Ему?
Рассудит и осудит вас Он
за то, что вы таитесь и кривите душой.
Иль величие Его не грозно для Вас
и страх перед Ним не нападает на вас?
Ваши умствования — зола,
и оплот ваш — глиняный оплот.
Замолчите, и я буду говорить,
пусть, что будет, то будет со мной!
Плоть мою я взял в зубы мои
и душу мою держу рукой моей!
Пусть убьет Он меня — я надеюсь на Него;
только б защитить мне пред лицом Его
пути мои!
И это было б спасением мне,
ибо отступник не пойдет пред лице Его.
Слушайте, выслушайте слово мое,
пусть речь моя дойдет до ваших ушей!
Вот, судебное дело начал
и знаю, что добьюсь правды моей.
Кто может оспорить меня?
Тогда бы я затихнул и угас!
Только двух вещей не делай со мной,
чтобы не прятаться мне от лица Твоего
сними с меня руку Твою
и ужас Твой пусть не мучит меня!
Тогда окликай, а я отзовусь;
или я спрошу, а Ты отвечай!
Сколько у меня пороков и грехов?
Вину мою и грех мой покажи мне!
Для чего скрываешь Ты лицо Твое
и почитаешь меня Твоим врагом?
Это значит крушить опавший лист
и гоняться за соломинкой сухой,
что распадается, словно гниль,
словно съеденная молью ткань, —
когда Ты пишешь горькое на меня
и грехи юности вспоминаешь мне,
забиваешь в колодки ноги мои,
подстерегаешь каждый мой шаг,
выслеживаешь ног моих следы!
Человек, рожденный женой,
скуден днями, но скорбью богат;
он выходит и никнет, как цветок,
ускользает, как тень, и не устоит.
И на него Ты отверзаешь очи Твои?
И меня требуешь к суду с Тобой?
Кто родится от нечистого чист?
Ни один!
Если сосчитаны дни его
и число его месяцев у Тебя,
если Ты положил ему предел,
которого он не перейдет, —
отойди от него, чтоб он отдохнул,
как наемник, порадовался своему дню!
Да, для дерева надежда есть,
что оно, и срубленное, оживет
и побеги станет пускать вновь;
пусть одряхлел в земле корень его
и обрубок ствола омертвел в пыли —
чуть дохнет влагой, зеленеет оно,
как саженец, выгоняет ветвь в рост.
А человек умирает — и его нет;
отходит — и где его искать?
Если воды в озере пропадут,
иссякнет и высохнет ручей;
так человек — ложится, и не встанет вновь,
не проснется до скончания небес,
не воспрянет от своего сна.
О, пусть бы Ты в преисподней сокрыл меня
и прятал, покуда не пройдет твой гнев,
на время — а потом вспомнил меня!
Но будет ли по смерти жив человек?
Я ждал бы все отсчитанные мне дни,
покуда не придут меня сменить;
но отзовусь, когда Ты окликнешь меня,
умилившись над творением Твоих рук!
Более б Ты шагов моих не считал,
перестал бы выслеживать мой грех;
была б вина моя упрятана под сургуч,
и провинность мою Ты бы покрыл.
Но рушится, изничтожается гора,
и скала сходит с места своего;
камни подтачивает ток струи,
землю смывает разлив воды, —
так надежду человека ничтожишь Ты!
Теснишь его до конца, и он уйдет;
исказишь его лик и отошлешь прочь.
В чести ль его дети, не знает он;
обижают ли их, не приметит он;
лишь о себе тело его болит
и о себе плачет его душа!»
