Развеянные чары

А теперь наш рассказ пойдет об императоре Жэнь-цзуне [167] , правившем иод девизом Счастливое летосчисление. Хоть и был он мудрым и просвещенным государем, однако, введенный в заблуждение своим коварным сановником Ся Суном, приблизил к себе Ван Гунчэня, Юй Чжоусюня [168] и других ничтожных людишек, которые распространяли клевету и творили беззакония, изгоняли и губили преданных и честных людей. За короткое время им удалось изгнать шестерых мудрых сановников: Вэнь Яньбо, Хань Ци, Фу Би, Фань Чжунъяня [169] , Оуян Сю [170] и Бао Чжэна, которые славились своей честностью и не жалели сил ради блага государства. После их ухода Ся Сун занял должность главы Тайного государственного совета и окончательно погряз во взяточничестве. Поэтому в округах и уездах появилось множество взяточников и казнокрадов, и не стало в Поднебесной покоя. В Сися [171] взбунтовался Чжао Юаньхао [172] , в Гуаннане [173] – Нун Чжигао, то и дело вспыхивали мятежи в других местах. Их не успевали усмирять. И вот теперь восстал Ван Цзэ в Бэйчжоу. Причиной же всех беспорядков была алчность продажных чиновников.

Итак, мы уже упоминали о том, что из Бэйчжоу удалось бежать только двум чиновникам – помощнику правителя округа Дун Юаньчуню и тюремному надзирателю Тянь Цзину. Они добрались до столицы и доложили государю о вспыхнувшем в Бэйчжоу бунте.

Сын Неба выслушал доклад и вызвал сановников Тайного государственного совета, дабы обсудить положение.

– Бэйчжоуский правитель Чжан Дэ не выдавал войскам жалованья, – докладывал государю Ся Сун, – и воины взбунтовались. Однако жители к бунту не примкнули. Не беспокойтесь, государь, я знаю человека, который быстро разделается с мятежниками. Это Лю Яньвэй, правитель округа Цзичжоу, военачальник весьма способный, к тому же хорошо разбирающийся в делах гражданских.

Жэнь-цзун принял предложение и незамедлительно издал высочайший указ, повелевая Лю Яньвэю подавить бэйчжоуский мятеж и обещая ему в случае успеха награду и повышение в должности.

Лю Яньвэй происходил из образованной семьи потомственных военных, хорошо владел военным искусством и отличался храбростью. Получив государев указ, он пригласил на совет цензора Жу Гана.

– Смуту в Бэйчжоу, как я слышал, затеяли колдуны, обладающие сверхъестественной силой, – доложил ему Жу Ган. – Тут нужна осторожность, без сильного войска в поход выступать нельзя.

Лю Яньвэй рассмеялся.

– Еще в древних книгах сказано: «Ложь не может одолеть правду!» Чего же бояться?! Уничтожить мятежников мне поможет само Небо!

Он выбрал счастливый день для выступления, произвел смотр своему пятитысячному войску и приказал Жу Гану возглавить передовой отряд из полутора тысяч воинов, помощнику командующего Дуань Лэю – тыловой отряд численностью в тысячу человек, сам же он взял на себя командование основными силами, насчитывавшими три тысячи воинов.

В назначенное время войско выступило.

Между тем бэйчжоуские лазутчики доложили обо всем Ван Цзэ. Тот, хотя и обучался некогда военному делу, однако в боях не участвовал и потому не на шутку встревожился и призвал на совет Цзо Хромого, Чжан Луаня и Бу Цзи.

Читатель! Ты спросишь, почему он не пригласил хэшана Яйцо?

А вот почему. Когда хэшан похитил у Юань-гуна в пещере Белых облаков Небесную книгу и молился перед яшмовой курильницей, то дал обет во имя Неба творить только справедливость и никогда не причинять людям зла. Затем, обучаясь вместе с Хромым искусству волшебства у Святой тетушки, он искренне поверил в то, что по велению Неба в тридцати шести округах к северу от реки Хуанхэ должен смениться правитель, который уничтожит всех продажных чиновников и казнокрадов и избавит народ от страданий, и что поэтому они должны помогать Ван Цзэ. Он даже пожертвовал тремя тысячами связок монет, выманенных у Добряка Вана, чтобы Ван Цзэ смог привлечь на свою сторону воинов. Но потом, когда начали убивать подряд всех окружных чиновников, он предпочел скрыться.

Вы спросите – почему? Во-первых, потому, что ему, как последователю учения Будды, к тому же человеку доброму, было свойственно чувство милосердия и сострадания, к насилию же он питал отвращение. И, во-вторых, он не забывал о клятве творить только добро. Даже досаждая Бао Чжэну, он делал это не из желания причинить ему зло, а только потому, что тот хотел его схватить. Кроме того, хэшан был хитер: предначертаниям Неба он, конечно, верил, но считал, что лучше все же оставаться в тени и со стороны наблюдать, как будут развиваться события, Вот почему он тайком ушел из города и поселился в храме Сладкого источника, находившемся неподалеку…

Итак, Ван Цзэ созвал на совет трех своих ближайших помощников.

– Разузнали, сколько войск у врага? – спросил Хромой.

– Пять тысяч, – отвечал Ван Цзэ.

– Пусть даже пятьдесят, все равно беспокоиться незачем, – сказал Хромой. – У нас в двух лагерях шесть тысяч воинов – половину мы оставим охранять город, а половину двинем навстречу неприятелю, и вы увидите, на что я способен!

Ван Цзэ решил сам сделать смотр войскам. Едва он прибыл в лагерь, как навстречу ему вышли назначенные недавно начальниками отрядов Чжан Чэн и Доу Вэньюй, поклонились и заявили:

– Все наши воины удостоились ваших великих милостей, за которые до сих пор не имели возможности вас отблагодарить. Разрешите каждому из нас напасть с полу-торатысячным отрядом на врага, пока он не успел укрепиться, и сбить с него боевой пыл! Ручаемся, после этого Лю Яньвэй больше не посмеет зариться на Бэйчжоу!