Жизнь и приключения Али Зибака

— Я сегодня собираюсь в баню, но я боюсь козней этого проклятого — ведь он хитрее самого лукавого сатаны.

Помощники Салах ад Дина сказали ему:

— Мы захватим баню для тебя, ты войдешь и будешь мыться, а мы будем ждать тебя снаружи.

— Вы правы, это удачное мнение и верное решение, — одобрил Салах.

Салах ад-Дин отправил одного из своих молодцов к банщику, приказав ему очистить баню от всех посетителей для предводителя Салах ад-Дина и его людей. Что же касается Али Зибака, то он узнал, что Салах собирается идти в баню. Он улучил момент, когда уста Раджаб был чем-то занят, и удрал от него к банщику. Зайдя к нему, Али схватил его и обнажил кинжал. Банщик, дрожа от страха, спросил:

— Чего ты хочешь от меня?

Али ответил:

— Я хочу, чтобы ты отдал мне ключ от бани, а сам оставался сегодня вечером дома.

Потом Али добавил:

— А если к тебе придет посыльный от предводителя Салах ад-Дина, скажи ему, что послал в баню своего племянника, потому что сам ты болен. Смотри, если не послушаешь меня, можешь заранее готовить себе саван!

Банщик ответил:

— Слушаю и повинуюсь, — и отдал Али ключ от бани.

Али Зибак направился к бане, открыл ее и стал дожидаться. Когда наступила ночь, пришел предводитель Салах ад-Дин и вместе с ним десять его молодцов. Али вежливо встретил их и спросил:

— Почему вы не войдете и не помоетесь? Ведь баня — одно из благ сего мира.

— Мы боимся проделок Али Зибака, — ответили они.

Али воскликнул:

— Кто такой этот Али Зибак, чтобы его опасался предводитель Салах ад-Дин, которого боятся арабы и неарабы?

Потом Али запер дверь бани и сказал:

— Теперь он может только свалиться на нас с неба или вылезти из труб, по которым идет вода. Если с вами что-нибудь случится, я буду отвечать.

Так Али убеждал их, пока они не поддались обману и не вошли в мыльню. Салах ад-Дин спросил своих телохранителей, почему они вошли. И те ответили ему:

— Не опасайся этого разбойника, он ведь не может пройти через стену!

Салах успокоился, уверился в своей безопасности и разрешил им помыться.

Что же касается Али, то он взял два листа стекла, растолок их и рассыпал толченое стекло по полу. Потом он собрал одежду телохранителей Салаха и вышел из бани. На улице он увидел носильщика, который вел в поводу осла. Дли попросил его ссудить на время осла, сказав:

— Знай, что в этой бане находится предводитель Салах ад-Дин и с ним вместе десяток его молодцов. Я прошу тебя, через полчаса зайди в баню и крикни так громко, как только сможешь: «Эй, Салах, твой слуга Али Зибак посылает тебе привет и просит со-считать, сколько ты еще ему должен, уплатив второй раз за бычка». А когда я вернусь и возвращу тебе осла я заплачу пять динаров.

Тот человек очень обрадовался и сказал:

— Ради тебя я скажу ему все, что ты пожелаешь.

Зибак унес одежду. А носильщик, подождав полчаса, вошел в баню и крикнул то, что ему велел Али Зибак.

Услышав эти слова, Салах ад-Дин испугался и вскочил с места как безумный. Он выбежал туда, где Али рассыпал стекло, поскользнулся и упал навзничь. Осколки стекла впились ему в тело, и он завопил. Его молодцы, задрожав от страха при мысли, что на него неожиданно напал Али, сбежались к нему, и он сказал им:

— Я упал на пол, и мне в тело впилось что-то, как острия иголок.

Вынесли его из предбанника и стали вытаскивать стекло у него из кожи.

Что же касается носильщика, то, выйдя, он увидел, что его осел привязан у бани. Он взял его и ушел. А Салах ад-Дина унесли из бани в Зал молодцов. Он был весь в крови и стонал от сильной боли и по-тому, что боялся упасть в глазах сильных и могущественных людей и лишиться своей должности.

А Али Зибак на следующее утро отправился в Зал молодцов, переодевшись в ту одежду, которую он обычно надевал там. Когда уста Раджаб увидел его, он сказал ему:

— Где ты был вчера?

— Я ходил по неотложному делу, но с нынешнего дня я не сделаю ни шага, не спросив у тебя разрешения, — ответил Али.

Уста Раджаб велел ему:

— Тогда отправляйся в дровяной сарай.

Али вошел в сарай, а в это время Салах стонал я жаловался на боль. Обратившись к своим молодцам, он сказал им:

— Приведите ко мне Шамиу, лекаря, чтобы он вынул осколки стекла, которые застряли у меня и теле.

Они отправились исполнять его приказание, а Зибак, улучив момент, когда Раджаб был чем-то занят тоже побежал к лекарю. Войдя к нему, Али вынул кинжал из ножен и грозно крикнул. Шамиа спросил его:

— Что тебе надо? Может быть, я прописал такое лекарство, которое тебе повредило?

— Нет, но я хочу, чтобы ты дал мне одно из своих платьев, свои инструменты и ключ от аптеки, а сам остался дома и никуда не выходил. Ты должен также держать все это в тайне, — заявил Али. — А если ты не исполнишь этого, то я тут же без промедления покончу с тобой, ведь я — Али Зибак!

Лекарь Шамиа испугался, потому что имя Али стало широко известно и его боялись, стар и млад. Он дал Али все, что тот требовал, и Али направился в аптеку Шамии, переоделся в его платье, и всякий, кто его видел, нисколько не сомневался в том, что — это и есть Шамиа-лекарь.

Тут к аптеке подошел один из молодцов Салаха, который сказал Али:

— Предводитель молодцов Салах ад-Дин приветствует тебя и приказывает взять свои щипцы и другие инструменты и тотчас идти к нему, потому что ты ему нужен.

Али, взяв щипцы и очки, которые он отобрал у Шамии, отправился к Салаху. Войдя, он приветствовал его и поцеловал ему руки, а потом стал щупать ему пульс. Затем он сказал:

— О господин мой, я вижу, что твоя болезнь внешняя, она может происходить оттого, что тебе в тело попало стекло.

Салах ад-Дин ответил ему:

— Ты сказал сущую правду!

А мнимый Шамиа, взяв щипчики, стал вытаскивать из тела Салаха осколки стекла. В это время в зале находилось несколько телохранителей Салаха. Али сказал себе: «Если я не сумею удалить их отсюда, то мне не удастся выполнить то, что я задумал». Он обратился к Салаху:

— Те, что присутствуют здесь, дышат на тебя, и — это отягощает тебя и увеличивает твои страдания.

Салах ад Дин приказал своим людям уйти, и они вышли. Али же взял бумагу и прописал предводителю лекарство — мазь, составленную из «стеблей воздуха, пыльцы воды, листьев скалы, лунного света и сол, немного запаха». Потом он отдал эту бумагу предводителю Амину и велел ему принести лекарство. Тот ушел, а Зибак сказал Салаху:

— Я слишком долго рассчитываюсь с тобой, теперь я хочу, чтобы ты заплатил мне оставшуюся часть долга!

Салах подумал, что лекарь говорит о плате за посещение или за лекарство, которое он ему когда-то прописывал. Он возразил:

— Но я тебе ничего не должен за прошлое!

— Ты должен мне деньги за того бычка, я ведь получил с тебя только самую малость! — ответил Али.

Потом, приставив кинжал к горлу Салаха, Али сказал:

— Только попробуй открыть рот — и я убью тебя.

Затем Али связал Салаха по рукам и ногам, заткнул ему рот, взял его платье и все деньги, что у него были — и в золотых и в серебряных монетах, и сказал:

— Это третий раз ты платишь мне за бычка.

Затем он вышел, закрыл за собой дверь и отправился к Шамие, которому велел:

— Отправляйся тотчас же к Салаху и скажи ему: «Господин предводитель, у меня отобрали аптеку и украли множество лекарств. Я желаю взыскать за украденное с тебя, потому что ты — хранитель города и начальник гвардии и стражи».

Шамиа тотчас отправился исполнять то, что ему сказал Али.

Что же касается самого Али Зибака, то он отправился к банщику и сказал ему:

— Иди к Салах ад-Дину и скажи ему: «Прошлым вечером я отправил своего племянника в баню, и он до сих пор не вернулся. Я пошел в баню посмотреть, что с ним, и увидел, что он одурманен банджем и лежит словно мертвый. Я дал ему противоядие, он очнулся, и я спросил его: „Почему ты лежишь здесь? Он ответил мне: „Когда я открыл баню, ко мне подошел какой-то мальчик и угостил меня лакомством, и вот я очнулся только сейчас. Услышав его словаря стал ходить по бане и увидел, что все купальные простыни и полотенца украдены, и я должен получить их стоимость только с тебя, потому что ведь ты — глава стражников в нашем городе».