Велесова Книга

По нехоженному шли до Ильмер-озера. Там создали град Новый. Там пребываем. Тут северги первых пращуров молим, это роды, породившие Крынь, ее переспросим. То Дуба корень, хлеб наш, Сварог, который творит и свет — Бог есть свету. Бог Прави — Яви — Нави, это есть наши, переборовшие силы по тем сидящие. Благу ведут, когда пора отцов, в ведении творили всем,

15.б — II

которые это будут до зохождения солнца. Оттуда идут до солнца, до Днепра-реки, есть там Киев в утверждении, град, который обетовали Славене, роды иные. Там все оседлые огнищане творили Дубу. Снопу, которым тот есть Сварог, пращур наш.

Этот раз налез на них враг новый, в сосудах который кровь, щурясь, пьет. Это рати свои устремил Кий на них. Смотрит, без Сиверзи воины перуновы, воинов и ждет, это воргоча на них. Потрачивая силу их. Догола растащит, покажут зады они. Это племя незванное, налезло иное на них. Сеча была великая в походе, была до последнего. Наши воины, наблюдая, говорили:

— Боги наши ждут врагов наших, себе те, Вышень грядет на марицех до нас.

Говорит:

— Идите, гадятся града ваши, укрепите их, либо будет Зура. Крепка. То Сварог меня пошлет до вас, это темные те силы небесные. Завшивленные.

Также рассуждайте. Воинов бережет.

5.б

От времени до времени все.

Рождаются среди нас. Своих же сисек, либо есть по самую смерть. Назад забегаем мы, также ильмерцы, которые нас охраняли не единожды. С нами соединялись. Кровь свою давали и нам. Дривь была на Руси, хазары, сегодня свои варяги. Мы же сами русичи, никогда не были варягами.

Оставляем на солнце молоко, наше на травах, за нашими отличие, до их жалуются, ни травное, также говорит пора старости. Даем осуриться и отопьем трижды во Славу Богам, пятикратно за день. То наша старая традиция, Богам должная есть потребность. Треба та будет связью между нами и Богами. Ни Мара, ни Морока не смеем славить. Те Дивы ведь наше несчастье. Наш Дидо есть в ее Сиверзе.

Веда 10

об исходе из Ини

2.б-III

Это будет нового времени Оседень, огнищанин. Это его благо будет. Боги ему давали овец много, и скота опасности в степях. Это будет новая его пора в травах многих. Боги давали ему скотины приплод и умножали его. Так идет перед очами странник-муж и говорит ему:

— Изойдут сыны твои в земле той до края чудного, который и есть в захождении солнца. То солнце спит в одре золотом.

Это всадник скачет до него и говорит солнцу:

— Грядет солнце до лузы своей синей. То имеет уклон до повоза твоего и наблюдается от востока.

Так решено было скакать отсюда до иного края. Вечер скачет, близок его Инь, всадник рассуждает:

— Ежели солнце зайдет за горы свои, возницу свою золотую не покинет.

То вороги хотят утаить. Те приближаются, всадник скачет до иного края. Так заря идет. Ведет лучи свои и одежды Дажьбовы трясет. Лучи текут до края небесного и это говорят.

Так два сына шли до захождения солнца. Видели там много чудес. Травы злачные. Возвратились до отца, рассказали ему, как прекрасен край тот. Многие племена и роды изъявили волю стать до тропы той. Собрались все по Оседню. Тут говорит Орей отец сыновьям своим:

— Быть во главе у всех родов.

Не захотели они и разделились на этих и новых, это либо князь Иден ведет людей своих в полдень. Орей ведет в края морские. Тут была сушь великая и песка много. Дошли до горы и там осели на пол века, опережая в сотворении конницу великую, идя в земле чужой. Там воины стали на тропы его, до Сильча его прятались, были разведены. Таковыми шли дальше. Видели земли теплые. Не берегли их, так как многие чужие племена там сидели. Пошли дальше, это Боги ведущие, как люди, свои. Потекли вновь до горы великой. Там перо учили, во врагах идя дальше. Те многократно имели всем воспоминания на то, тянутся за своими также.

Отцы наши очищали мольбу омовением. Мылись, мольбы творя, очистив души свои и тела, как Сварог в Уставе том очищался, Купалец на то указывает. Не смеем того ослушаться. Все моем тела и умываем дух свой в чистой воде живой, то идем трудиться, все каждый день мольбы творя и сурью пьем, когда готовую имеем. Ту пятикратно выпиваем за день и хвалим Богов наших в радости той, так как всем в сурье молоко наше, на пропитание наше. Корм идет в крови до нас, тем живем. Травы злачные отвариваем, новые до молока. Так ожидаем каждый часа своего, текут то рекою те сыны мои, так как времен они утраченных, нежели его вечность перед нами. Там видим пращуров своих и матерей, которые отошли до Свароги. Там стада свои попасут. Мутят. Венки свои свивают. Жизнь имеют, так как наши там, ни есть иегунште, ни еланьште, нежели Правь княжит ими.

Та Правь — истина, так как Навь совлечена, нежели Явь дана и пребывает в веках вечных в Свентувиде. Это Заребог идет краями теми и разговаривает с пращурами нашими, так как живем в землях и так как страдаем. Ждем, из-за ожидания имеем зол много. Там зла не имеют. Травы зеленые встречаются им, встречается шелест свой в воле божественной и счастье людей тех. Так умеем видеть степи райские в Сварге, как синеву его. Та синь идет в Бога Сваргою и Велес идет править стадами их. Текут на золоте и водой живой. Никакой одерени в крае том. Рабов иных не имеется там и жертвы иные, когда хлеба не имеют. Это виноград и мед, и зерно дают до молебен тех.

Так провозглашаем Славу Богам, которые ведь отцы наши и есть мы сыны их. Достойными будьте в чистоте телесной и душе нашей, которая никогда не умирает. Не помирает за время смерти телес наших. Погибшему в поле, при перуннице, дает воду живую опыта и напоив им, идет до Сварги на коне белом. Там Перунько его встретит и ведет до благих своих чертогов. Там перебудут время они и достанут тела новые. Так живые имеются в радости при сне и до веков вечных, про нас мольбы творятся.

Веда 11

О междоусобице.

8

Так стала мерзка русам распря.

О междоусобице.

Жаля стала между нами. Почаще плакала. Ворчала им. Да не пойдем за ней, так как там стала беда, погибель наша. Дождались до той поры. Так как, ожидая, не уменьшится от нас ничего воспоминаниями о том, как об отце Орие, един род Славене. Поэтому трое сынов его разделились на троих. Так стало в Русколане. Винницкие тоже все разделились надвое. Та Ботева об боросах, которые были разведены надвое. Тогда имеем скоро десять. Пошли гряды городить. Границы обустраивать, те если бы имели все делящееся, до бесконечности. Та Борусь едина может быть. Не десять. То родится. Родичи все делятся. Потчуют.

Тот раз враг налез на нас, имамов браните, это Орцень. Не скажите, какого отца и матери. Еще либо имеете десять кровей. Сгинувшей от врага немного в учете есть. Пребывает в родах до конца твоего десять, ими сотворите тысячу, они годами теми, оглядывая коров, водили по степям.

Тем многократно говорили слова многие о родичах своих. Посчитай сам от себя, вычислишь пращуров. Орея отца, то-то вредного творить не будем сами, имена на стенах сидят, либо следы свои, не пойдем по Галарреху, его убудут годь до полуночи. Там исчезнут.

Берендеи шли до нас. Рассказывали нам, как Вельма велика, притеснения имели от ягов, которые поставили на след иегунов. Так Боллоярь и им говорил:

— Подождите прежде донь.

Ходила с пятью тьмами донь неожиданно. Били ягов, которых разогнали во все стороны, как блаженных, беря коров их. Дочерей, юношей и старших побили наскоро, мы семьи русичей имеем, гордитесь походу нашему. Держались едино одни. Примите это до смерти правило.

То еще помянем Дория нарицательно, того, который на нас учился. Побили нас за наши разделения, то-то либо варяжский Ерек. Асько уселся на границе нашей. Мерзячат нам до границы той своими потомками, роду славуней которые пришли до ильмерцев.