История

108. Когда противники уже сошлись в рукопашной схватке, левое крыло пелопоннесцев начало обходный маневр для окружения правого крыла врага. Тогда акарнаны, выбежав из засады, ударили на них с тыла. Пораженные страхом пелопоннесцы, прекратив всякое сопротивление, обратились в бегство и увлекли за собой большую часть войска: видя, в какой смертельной опасности оказался отряд Еврилоха, лучшая часть их войска, остальные воины потеряли мужество. Таким образом, мессенцы во главе с Демосфеном были главными вершителями победы на этом участке сражения. Напротив, ампракиоты и остальные воины правого крыла¹ одолели врагов и оттеснили их к Аргосу; ведь ампракиоты — лучшие воины в этих местах. Однако при возвращении, заметив, что главная часть их войска разбита, а на них самих наседают победоносные акарнаны, ампракиоты начали также отходить и лишь с трудом, потеряв многих убитыми, добрались до Ольп. Только мантинейцы еще держали сомкнутый строй и лишь они одни из всего войска отступили в порядке. Битва эта кончилась поздно вечером.

1 Т. е. смешанные отряды ампракиотов и пелопоннесцев.

109. На следующий день Менедай¹ принял на себя командование, так как Еврилох и Макарий пали в бою. После столь сокрушительного поражения Менедай не знал, что ему предпринять. Он не надеялся выдержать осаду, оставаясь в городе, запертый на суше и блокированный с моря афинской эскадрой. Поэтому Менедай начал переговоры с Демосфеном и акарнанскими военачальниками о перемирии, о дозволении ему отступить и о выдаче тел павших. Афиняне и акарнаны выдали ему тела убитых, поставили трофей и подобрали около 300 своих убитых для погребения. Однако они не согласились открыто позволить всему войску противника свободно отступить. Вместе с тем Демосфен и его акарнанские товарищи заключили с Менедаем тайное соглашение, по которому предоставили мантинейцам, Менедаю и другим военачальникам и важным лицам возможность немедленно уйти. Демосфен и акарнаны сделали это отчасти потому, что хотели оставить без защиты ампракиотов и их наемников², но в особенности для того, чтобы опорочить лакедемонян и пелопоннесцев в глазах тамошних эллинов, выставив их своекорыстными предателями. Так пелопоннесцы, подобрав своих покойников, стали поспешно хоронить их как пришлось; те же, кому было разрешено уйти, начали тайно готовиться к отступлению.

1 100,2.

2 На ампракиотов и наемников, вероятно, не распространялось соглашение о перемирии.

110. Между тем Демосфен и акарнаны получили известие, что ампракиоты, вызванные из города Ампракии на помощь, со всеми своими силами идут на соединение с войском в Ольпах через Амфилохию, еще ничего не зная о последних событиях. Поэтому Демосфен немедленно отправил часть войска устроить засады на дорогах и занять стратегически важные пункты, а сам с остальным отрядом тем временем готовился прийти на помощь.

111. Тем временем мантинейцы и другие пелопоннесцы, получив разрешение на выход, одни за другими, маленькими группами, тайком стали покидать город. По дороге они собирали хворост и зелень, за которыми они, по их словам, будто бы и вышли. Отойдя на значительное расстояние от Ольпы, они, однако, ускорили шаг. Когда же ампракиоты и другие, которые вышли вместе с ними, заметили уход пелопоннесцев, то бегом кинулись догонять беглецов. Акарнаны, думая сначала, что все неприятели отступают без разрешения, начали преследовать отступающих¹. Когда некоторые военачальники пытались удержать их, объясняя, как обстоит дело в действительности, то какой-то воин, заподозрив измену, метнул в них даже свой дротик. В конце концов акарнаны поняли приказ военачальников и позволили мантинейцам и пелопоннесцам уйти, но зато стали убивать ампракиотов. При этом, конечно, воины спорили, не зная точно, кто ампракиот, а кто пелопоннесец. Ампракиотов было перебито около 200 человек. Пелопоннесцам же удалось спастись в соседнюю Агрейскую область², где их принял царь Салинфий, бывший с ними в дружеских отношениях.

1 Большинство акарнанов не знало о перемирии.

2 106,2.

112. Между тем ампракиоты из города Ампракии прибыли к Идомене¹. Идомена представляет собой два высоких холма. Больший из них был незаметно занят под покровом ночи отрядом Демосфена, посланным вперед. Меньший же уже раньше заняли ампракиоты и провели там ночь. После обеда, под вечер, Демосфен выступил с остальным отрядом (причем половину отряда он сам вел к проходу между горами, другая же половина шла через амфилохские горы). На рассвете Демосфен атаковал ампракиотов, которые еще спали и настолько ничего не подозревали, что даже приняли воинов Демосфена за своих. Действительно, Демосфен нарочно поместил мессенцев в первых рядах и приказал им приветствовать врагов на своем дорийском диалекте² (чтобы внушить доверие часовым), тем более что по виду их в темноте нельзя было отличить. Так Демосфен атаковал врагов, и его воины обратили их в бегство и многих перебили. Остальные бросились искать спасения в горах. Однако горные проходы уже были заняты противником. К тому же амфилохи, при их знании местности и будучи легковооруженными, имели перевес над вражескими гоплитами. Так ампракиоты, не зная, куда идти, попадали в овраги и засады и, блуждая по неизвестной местности, погибали. Они пробовали спастись всеми средствами; иные бежали даже к морю, которое было недалеко. Увидя аттическую эскадру, крейсировавшую вдоль побережья в самый момент битвы, они в смертельном страхе бросились вплавь к кораблям, предпочитая, если придется, пасть под ударами афинских воинов с кораблей, чем погибнуть от руки варваров-амфилохов, своих злейших врагов. Так ампракиоты были почти совершенно уничтожены, и лишь немногим удалось спастись в свой город. Акарнаны же сняли доспехи с павших врагов, поставили трофей и возвратились в Аргос.

1 Идомена — гора в Амфилохии.

2 См. IV 3,3; 41,2.

113. На следующий день к акарнанам прибыл глашатай от остатка войска ампракиотов, бежавшего к агреям из Ольпы, с просьбой о выдаче тел своих воинов, павших после первой битвы¹, когда они пытались уйти с мантинейцами и другими, получившими по договору разрешение отступить. Увидев оружие и доспехи ампракиотов из города, глашатай подивился, что их так много. Ведь он ничего не знал еще о поражении² и полагал, что это оружие и доспехи воинов его отряда, павших при отступлении от Ольпы. Кто-то, думая, что глашатай пришел из отряда ампракиотов, разбитого при Идомене, задал ему вопрос: почему он так удивлен и сколько, по его мнению, погибло людей из его отряда? На это глашатай ответил: «Около двухсот». Спросивший возразил: «Нет, как видно, это оружие и доспехи не двухсот воинов, а более чем тысячи». Глашатай же ответил ему: «Тогда это оружие не тех, которые сражались вместе с нами». — «Именно тех, — сказал собеседник, — если только вы вчера сражались при Идомене». — «Но вчера ведь мы вообще не сражались, — сказал глашатай, — это было позавчера при отступлении». — «А мы вчера, — сказал собеседник, — сражались, насколько я знаю, с теми, кто шел на помощь вам из Ампракии». Услышав эти слова, глашатай понял, что и вспомогательное войско из города уничтожено врагом. Ошеломленный этой вестью, он тяжко застонал и тотчас же ушел ни с чем и даже не попросив выдать тела павших для погребения. И действительно, во всю войну³ никакому другому эллинскому городу за столь короткий срок не пришлось испытать столь великое несчастье. Число павших я не привожу, потому что сведения о потерях могут показаться невероятными по сравнению с величиной города. Однако я уверен, что, последовав совету Демосфена и афинян захватить Ампракию, акарнаны и амфилохи могли бы взять ее с первого приступа. Однако акарнаны опасались, что афиняне, захватив город, будут еще более опасными соседями, чем ампракиоты⁴.

1 108.

2 112.

3 Вероятно, этот пассаж Фукидид писал после 420 г., и эти слова относятся к Архидамовой войне.