Сочинения

Да! Рим — владыка, если богов почтит:

От них начало, в них и конец найдем.

За нераденье боги много

Бед посылают отчизне горькой.

Монез с Пакором, дважды отбившие

10 В недобрый час задуманный натиск наш,

Гордятся, пронизи на шее

Римской добычей себе украсив.

Междоусобьем Риму объятому

Уже грозили дак и египтянин,

Один — летучими стрелами

Грозный, другой — корабельным строем.

В грехом обильный век оскверняются

Сначала браки, семьи, рождения;

Отсюда выйдя, льются беды

20 В нашей отчизне, во всем народе.

Едва созревши, девушка учится

Развратным пляскам, хитрым ласкательствам

От малых лет в глубинах сердца

Мысль о нечистой любви лелея.

А выйдя замуж, юных поклонников

За чашей ищет, — даже без выбора,

Кого б запретною любовью,

Свет погасив, одарить украдкой, —

О нет, открыто, с мужнина ведома

30 Бежит по зову — кликнет ли лавочник

Или испанский корабельщик,

Щедро платящий за час позора.

В таких ли семьях выросли юные,

Что кровью пунов море окрасили,

Сразили Пирра, Антиоха

И беспощадного Ганнибала?

То были дети воинов-пахарей,

В полях ворочать глыбы привыкшие

Киркой сабинской, и по слову

40 Матери строгой таскать из леса

Вязанки дров в тот час, когда тени гор

Растянет солнце, снимет с усталого

Вола ярмо и, угоняя

Коней своих, приведет прохладу.

Чего не портит пагубный бег времен?

Ведь хуже дедов наши родители,

Мы хуже их, а наши будут

Дети и внуки еще порочней.

64

К Астериде

Астерида, зачем плачешь о Гигесе?

Ведь с весною его светлый Зефир примчит

Вновь с товаром вифинским,

Верность свято хранящего.

Южный ветер, Козой бешеной поднятый,

Запирает его в гавани Орика,

Где бессонные ночи

Он проводит в слезах, томясь.

Искушает его вестник, подосланный

10 От хозяйки, о нем страстно вздыхающей;

Уверяет, что Хлою

Жжет любовь, горемычную;

Поминает о том, как вероломная

Наговором жена Прета подвигнула

Против Беллерофонта,

Чтоб сгубить его, чистого;

Как чуть не был Пелей передан Тартару,

Ипполиту когда презрел, магнезянку,

И речами иными

20 На любовный склоняет грех, —

Но вотще, ибо глух Гигес к словам его,

Как Икара скала… Лишь берегись сама,

Чтоб тебя к Энипею

Не влекло больше должного

Хоть и нет никого, кто бы искуснее

Гарцевал на коне по полю Марсову

И чрез Тусскую реку

Переплыл бы проворнее,

Ночь придет — дверь запри и не выглядывай

30 Из окна, услыхав жалобный флейты звук,

И, хотя бы жестокой

Звали, будь непреклонною.

65

К Меценату

Ты смущен, знаток языков обоих!

Мне, холостяку, до Календ ли марта?

Для чего цветы? С фимиамом ларчик?

Или из дерна

Сложенный алтарь под горящим углем?

Белого козла и обед веселый

Вакху обещал я, когда чуть не был

Древом придавлен!

В этот светлый день, с возвращеньем года,

10 Снимут из коры просмоленной пробку

С кувшина, который в дыму коптился

С консульства Тулла.

Выпей, Меценат, за здоровье друга

Кружек сотню ты, и пускай до света

Здесь горят огни, и да будут чужды

Крик нам и ссора.

Брось заботы все о державном Риме:

Полегли полки Котизона-дака,

Мидянин, наш враг, сам себя же губит

20 Смертным оружьем,

Стал рабом кантабр, наш испанский недруг

Укрощенный, пусть хоть и поздно, цепью

И, расслабив лук, уж готовы скифы

Край свой покинуть.

Бремя сбрось забот: человек ты частный;

Не волнуйся ты за народ; бегущим

Насладися днем и его дарами, —

Брось свои думы!

66

К Лидии

— Мил доколе я был тебе

И не смел ни один юноша белую

Шею нежно рукой обвить,

Я счастливее жил, нежели персов царь.

— Ты доколе не стал пылать

Страстью к Хлое сильней, нежели к Лидии,

Имя Лидии славилось,

И знатней я была римлянки Илии.

— Покорен я фракиянкой, —

10 Хлоя сладко поет, лире обучена.

За нее умереть готов,

Только жизни бы срок душеньке Рок продлил.

— Мы взаимно огнем горим,

Я и Калаид, сын эллина Орнита.

Дважды ради него умру,

Только жизни бы срок юноше Рок продлил.

— Что, коль вновь возвратится страсть

И железным ярмом свяжет расставшихся?

Что, коль рыжую Хлою — прочь

20 И отворится дверь брошенной Лидии?

— Хоть звезды он прекраснее,

Ты же легче щепы, непостояннее

Адриатики бешеной, —

Жить с тобою хочу и умереть любя!

67

К Лике

Лика, если бы ты в скифском замужестве

Влагу Дона пила, — все же, простертого

На ветру пред твоей дверью жестокою,

Ты меня пожалела бы!

Слышишь, как в темноте двери гремят твои,

Как шумит во дворе, ветру ответствуя,

Сад твой, как леденит Зевс с неба ясного

Стужей снег свежевыпавший?

Брось — Венера велит — гордость надменную,

10 Чтоб не лопнул канат, туго натянутый!

Ведь родил же тебя не Пенелопою

Твой отец из Этрурии!

И хотя бы была ты непреклонною

Пред дарами, мольбой, бледностью любящих,

Пред тем, что твой муж юной гречанкою

Увлечен, — все же смилуйся

Над молящим! Не будь дуба упорнее

И ужасней в душе змей Мавритании;

Ведь не вечно мой бок будет бесчувственным

20 И к порогу и к сырости!

68

К Меркурию и лире

О Меркурий-бог! Амфион искусный,

Обучен тобой, воздвигал ведь стены