История

1 См. 1138,5; VI 59,3.

2 VIII30,2.

3 См. I 89,2.

63. Между тем и хиосцы и пелопоннесцы в Милете получили больше свободы действий на море, и Астиох приободрился, узнав об исходе морской битвы и об отплытии эскадры Стромбихида. С двумя кораблями он направился вдоль побережья на Хиос, чтобы присоединить находившиеся там корабли, и затем объединенными силами направился на Самос. Но так как афиняне, не доверяя друг другу, не вышли ему навстречу в море, то Астиох возвратился в Милет. Ведь около этого времени (или даже раньше) демократия в Афинах была уничтожена. После возвращения Писандра и остальных послов¹ от Тиссаферна на Самос они не только еще более прочно заручились поддержкой в войске, но и побудили наиболее влиятельных самосцев² сделать попытку ввести на Самосе с помощью их, афинян, олигархию (хотя самосцы только недавно подняли восстание и уничтожили олигархию). Одновременно афинские заговорщики³ на Самосе, договорившись между собой, решили оставить Алкивиада в стороне, так как тот не желал присоединиться к ним (да и вообще был не из числа людей, подходящих для олигархии). Теперь, когда они зашли слишком далеко в своей опасной затее, им было важно самостоятельно найти способ довести дело до конца. Вместе с тем они решили энергично продолжать войну и в случае необходимости вносить деньги на общественные нужды из собственных средств, так как теперь они несут тяготы войны для самих себя, а не в интересах других.

1 Ср. VIII56.

2 Т. е. виднейших представителей демократической партии на Самосе.

3 В пользу олигархии (ср. VIII48,2; 49,1).

64. Итак, ободрив друг друга, заговорщики немедленно отправили в Афины Писандра и половину послов с поручением устанавливать на пути в зависимых городах олигархическое правление. Другую половину послов они направили в разные стороны к остальным зависимым городам. Диитрефа, находившегося тогда на Хиосе, избранного теперь начальником на Фракийском побережье, они отправили во Фракию для принятия должности. Прибыв на Фасос¹, Диитреф уничтожил там демократическое правление. Однако уже приблизительно на втором месяце после его отъезда фа-сосцы начали укреплять свой город². Они не желали больше аристократического правительства, зависимого от Афин, так как со дня на день ожидали, что их освободят лакедемоняне. Действительно, изгнанные афинянами фасосские аристократы, жившие в Пелопоннесе, прилагали все усилия, чтобы с помощью единомышленников на острове поднять там восстание, добившись посылки кораблей. И вот произошло как раз то, чего они так желали: сами афиняне без всякого риска для них восстановили олигархическое правление на острове, уничтожив демократическую партию, которая могла бы им противодействовать. Таким образом, дела на Фасосе, а также, думается, и во многих других городах, подвластных афинянам, приняли оборот как раз противоположный замыслам афинских заговорщиков. Ведь эти города, установив у себя умеренное правительство и не опасаясь, что у них потребуют отчета за их поступки, стремились к подлинной свободе, предпочитая ее показной свободе по милости афинян.

1 См. 1100,2.

2 По договору с Афинами (1 101) фасосцы должны были срыть свои укрепления.

65. Между тем Писандр и его спутники продолжали плавание и по пути, как было условлено¹, уничтожали во всех городах демократические правительства. Из нескольких городов они взяли себе в помощь гоплитов, с которыми и возвратились в Афины. По прибытии они узнали, что их сторонники в тайных обществах почти уже завершили задуманный переворот. Действительно, несколько молодых заговорщиков тайно убили некоего Андрокла², одного из главарей народной партии, главного виновника изгнания Алкивиада. Они покончили с Андроклом как с влиятельным народным вождем, но особенно потому, что надеялись этим угодить Алкивиаду, который, как они ждали, по возвращении обеспечит им союз с Тиссаферном. Они покончили также тайком и с некоторыми другими опасными для них лицами. После этих злодеяний заговорщики внесли в народное собрание предложение, чтобы впредь получали жалованье из государственной казны³ только граждане, несущие военную службу, и чтобы в государственных делах участвовало не более 5000 граждан, именно тех, кто лучше всего может служить городу в силу своих личных качеств или своим имуществом.

1 Ср. VIII 64,1.

2 Ср.: Plut. Ale. 19.

3 За участие в народном собрании, в совете и суде присяжных.

66. На деле, однако, эти предложения были лишь благовидным предлогом, предназначенным ввести в заблуждение большинство граждан¹, не принадлежавших к тайным обществам, так как заговорщики, естественно, желали полностью взять власть в свои руки. Народное собрание и Совет Пятисот, избранный по жребию, тем не менее все еще собирались, но обсуждали лишь предложения, заранее одобренные заговорщиками. Выступавшие ораторы были людьми из их среды и к тому же предварительно наученные тому, что им следует говорить. Никто из прочих граждан не осмеливался им возражать из страха перед многочисленностью заговорщиков. А вздумай кто на самом деле противоречить им, тот мог быть уверен, что при первой возможности заговорщики найдут способ устранить его. Убийц не разыскивали, и подозреваемых не привлекали к суду. Народ хранил молчание, и люди были так запуганы, что каждый считал уже за счастье, если избежал насилия (хотя и соблюдал молчание). Сильно преувеличивая действительную численность заговорщиков, афиняне стали падать духом. Точно выяснить истинное положение граждане не могли, потому что жили в большом городе и недостаточно знали друг друга. По этой же причине человек не мог найти ни у кого защиты от заговорщиков, так как не мог поверить свое горе или возмущение другому. Ведь при этом пришлось бы довериться человеку неизвестному, или хотя и известному, но ненадежному. Сторонники демократической партии при встрече не доверяли друг другу: всякий подозревал другого в том, что тот участвует в творимых бесчинствах. Действительно, были среди демократов и такие, о ком никто бы и не подумал, что они могут примкнуть к олигархам. Эти-то люди главным образом и возбуждали недоверие и подозрительность народа, что было на руку олигархам.

1 Т. е. граждан, не участвовавших в заговоре.

67. Таково было положение дел в Афинах, когда прибыли Писандр с товарищами и немедленно принялись завершать переворот, начатый их сторонниками. Прежде всего созвали народное собрание и предложили выбрать комиссию из 10 человек с неограниченными полномочиями. Эта комиссия должна была к определенному дню представить собранию писаный проект наилучшего устройства для города. Когда этот день наступил, они созвали народное собрание в Колоне¹ (на замкнутом священном участке Посейдона, стадиях в 10 от города). Комиссия поставила на голосование только одно положение — о том, что впредь каждый гражданин может безнаказанно вносить любые предложения. Вместе с тем члены комиссии угрожали суровыми карами всем, кто обвинит автора такого предложения в противозаконном нарушении² или иным способом повредит ему. Только после этого было открыто внесено предложение: отменить впредь все существующие государственные должности и жалованье за них из государственной казны; выбрать коллегию из пяти человек³, а этим последним избрать еще сто человек, которые должны выбрать себе еще по три человека. Эти «Четыреста» должны заседать в здании совета⁴ и управлять городом по своему усмотрению с неограниченной властью⁵, а также собирать (когда найдут это своевременным) 5000 граждан.

1 Холм и дем (округ) в Аттике с храмом Посейдона, рощей Евменид и могилой Эдипа.

2 Путем предложения изменить его. Обвинение в противозаконном предложении было в Афинах главной опорой демократии, так как посредством его можно было остановить всякое антидемократическое предложение в народном собрании.