Избранное

3. Так же поступают добрые сыновья и справедливые отцы. Прекрасный и благородный юноша не предпочтет родному отцу чужого человека, а истинный отец не полюбит чужое дитя, пренебрегая родным. Полные любви к своим детям, отцы отводят им особое место среди всех прочих, и им кажется, что их сыновья самые красивые, самые сильные, самые безупречные. И мне думается, каждый, кто иначе судит о своем сыне, смотрит на него не отцовскими глазами.

4. Нет слова ближе и дороже, чем слово «отчизна», как нет для нас ничего дороже отца. Если юноша полон должного почтения к отцу (таково повеление закона и природы), разве он тем самым не почитает и родину? Ведь и отец его — частица родины, и отец отца, и все предки, пращуры и отчие боги, до чьих имен мы дойдем, поднимаясь от поколения к поколению.

5. Сами боги любят свою родину: как им и подобает, они наблюдают за людскими делами, считая всю землю и море своим владением; однако среди всех городов каждый из бессмертных больше всего почитает тот, в котором появился на свет.

Конечно, города, где родились боги, особенно священны, и благословенны острова, на которых празднуется рождение богов. Даже жертвы, которые человек приносит, приехав на родину бога, считаются угодными небожителям. И если имя отчизны дорого самим богам, то как же людям не дорожить родиной особенно сильно?

6. Ведь и Солнце каждый человек увидел впервые на родине. И хотя Солнце — общий бог всех людей, каждый считает его отчим, так как в первый раз поднял на него взор с родной земли; и говорить каждый начал в отчем краю, раньше всего научившись лепетать на родном языке, и там же познал богов.

Если же человеку в удел досталась родина, из которой ему приходится уехать в чужие края для приобретения больших познаний, то пусть будет он благодарен отчизне и за скромную науку: ведь он не знал бы даже слова «город», если бы на родине не постиг, что существуют города.

7. Я думаю, что все навыки, все знания люди накапливают для того, чтобы принести больше пользы родине; и богатства они умножают из честолюбивого стремления истратить их для блага отчизны. И по-моему, они правы: не следует быть неблагодарным, получив такие великие блага. Ведь если мы благодарны одному человеку, который сделал нам добро (так требует справедливость), то гораздо больше должны мы платить родине подобающей ей любовью.

В городах существуют постановления, карающие дурное обращение с родителями; родину же следует считать общей для всех матерью и приносить ей дары в знак признательности за то, что она вскормила и вспоила людей и дала им знание законов.

8. Никому еще не довелось увидеть человека, настолько забывшего родину, чтобы не думать о ней в чужой земле. Те, чьи дела на чужбине складываются неудачно, в один голос восклицают, что родина — самое великое из благ. И даже преуспевающие считают, что при всем их благоденствии им не хватает главного, ибо они живут не на родине, а в чужой стране. В жизни на чужбине есть даже доля бесчестья. И часто можно наблюдать, как те, кто, живя на чужой земле, прославился, приобрел большие богатства или снискал почет и всеобщее признание подлинным мужеством или обширными знаниями, всей душой стремится на родину, словно не находя в чужих краях свидетелей, достойных оценить их успех. И чем большей славы достиг человек в другой стране, тем сильнее он рвется в объятия родины.

9. Родина желанна для юношей. Но у стариков тяга на родину настолько же сильнее, насколько сами они мудрее молодых. Каждый старец стремится и желает окончить жизнь там же, где начал ее, и сложить свой прах во вскормившую его землю, и разделить отчую гробницу.

10. Лишь по коренным жителям ты сможешь судить, с каким благоговением относятся к родине подлинные ее уроженцы. Иноземцы же, словно незаконнорожденные, с легкостью переселяются, то ли не ведая слова «отечество», то ли не дорожа им, считая, что всюду они сыщут себе пропитание, они измеряют благополучие радостями желудка. Тем, кому отечество — мать, дорога сама земля, на которой они родились и возмужали, даже если земля эта не обширна, «камениста и скудна плодородною почвой». 22 И даже если нелегко найти, за что хвалить землю, — все же не будет у них недостатка в похвалах родной стране. А услышав, как иноземцы похваляются широкими равнинами и лугами, изобилием всевозможных растений, они и тут не преминут воздать хвалу своей родине; пренебрегая землей, вскармливающей коней, они восславят землю, «питающую добрых юношей». 23

11. Каждый человек стремится на родину: даже если он островитянин 24 и если чужая сторона сулит ему вечное блаженство, он не примет предлагаемого бессмертия, предпочитая ему погребение в родной земле. И дым отечества покажется ему светлее огня на чужбине.

12. Кажется, отчизна столь дорога всем людям, что законодатели повсюду высшей мерой наказания за величайшие преступления положили изгнание. И не только законодатели, но и полководцы, ободряющие войско, держатся того же мнения: ведь в сражениях самый великий призыв для стоящих в строю — призыв идти в бой за отчизну. И никто, услышав его, не захочет оказаться недостойным, ибо и в робкого вселяет мужество слово «родина».

РАЗГОВОРЫ БОГОВ

25

1. Прометей. Освободи меня, Зевс: довольно я уже натерпелся ужаса.

Зевс. Тебя освободить, говоришь ты? Да тебя следовало бы заковать в еще более тяжелые цепи, навалив на голову весь Кавказ! Тебе шестнадцать коршунов должны не только терзать печень, но и глаза выклевывать за то, что ты создал нам таких животных, как люди, похитил мой огонь, сотворил женщин! А то, что ты меня обманул при разделе мяса, подсунув одни кости, прикрытые жиром, и лучшую часть сохранил для себя, — что об этом нужно говорить?

Прометей. Разве я не достаточно уже поплатился, терпя столько времени мучения, прикованный к скалам Кавказа, и питая собственной печенью эту проклятую птицу, орла?

Зевс. Это даже не самая малая часть того, что ты заслужил.

Прометей. Но ты меня не даром освободишь: я тебе, Зевс, открою нечто весьма важное.

2. Зевс. Ты со мной хитришь, Прометей.

Прометей. Что же я этим выиграю? Ты ведь будешь прекрасно знать, где находится Кавказ, и у тебя не будет недостатка в цепях, если я попадусь, что-нибудь замышляя против тебя.

Зевс. Скажи сначала, какую важную услугу ты мне окажешь?

Прометей. Если я скажу тебе, куда ты сейчас идешь, поверишь ли ты мне, что и в остальном мои прорицания будут правдивы?

Зевс. Конечно.

Прометей. Ты идешь к Фетиде на свидание.

Зевс. Это ты верно угадал; что же дальше? Тебе, кажется, действительно можно верить.

Прометей. Не ходи, Зевс, к этой нереиде: если она родит тебе сына, то он сделает с тобой то же, что ты сделал…

Зевс. Ты хочешь сказать, что я лишусь власти?

Прометей. Да не сбудется это, Зевс. Но сочетание с ней угрожает тебе этим.

Зевс. Если так — прощай, Фетида. А тебя за это пусть Гефест освободит.

1. Эрот. Но если я даже провинился в чем-нибудь, прости меня, Зевс: ведь я еще ребенок.

Зевс. Ты ребенок? Ведь ты, Эрот, на много лет старше Иапета. Оттого, что у тебя нет бороды и седых волос, ты хочешь считаться ребенком, хотя ты старик и притом негодяй?

Эрот. Чем же, по-твоему, я, старик, обидел тебя так сильно, что ты хочешь меня связать?