Война и мир в терминах и определениях

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ «СТРАТЕГИИ СДЕРЖИВАНИЯ» совокупность взглядов, определяющая направленность военной политики и использование вооруженных сил в войне на основе реализации принципа нанесения агрессору неприемлемого ущерба в войне и поддержания собственных ВС на уровне оборонной достаточности. Распространяются на все традиционные элементы военной доктрины, военного строительства и подготовки ВС.

Важнейшие методологические подходы, вытекающие из Стратегии сдерживания, затрагивают такие идеологические установки, как отношение к войне, отношение к способам ведения вооруженной борьбы, отношение к применению средств военного насилия.

Отношение к войне — важнейший элемент военной политики и военной доктрины. Определяет место войны в достижении военно-политических и стратегических целей государства и обеспечении его безопасности.

До середины ХХ века большинством государств война рассматривалась в качестве одного из главных и решающих средств достижения целей политики, ее основным элементом. Такой подход соответствовал уровню развития производительных сил, соотношению сил в мире, внутренней сущности государств, их политическому курсу.

Наибольшее влияние на изменение подхода к этой проблеме оказал небывалый рост эффективности вооружений, особенно средств поражения, в результате чего проявились качества силового сдерживания и потенциальные возможности всеобщего уничтожения человечества.

Отношение к способам ведения вооруженной борьбы — совокупность принципиальных ограничений, определяющих возможные рамки использования ВС, исходя из основных политических идей, вытекающих из Стратегии сдерживания.

В ХХ веке наиболее рациональный способ применения ВС заключался в их предельно решительном использовании для достижения победы в кратчайшие сроки. С позиции Стратегии сдерживания такой подход становится неприемлемым. Использование вооруженных сил в войне и военных конфликтах должно быть ограничено определенными условиями с тем, чтобы снять угрозу перерастания возникшего военного столкновения в мировую катастрофу. Важнейшими из таких ограничений могут быть:

• неприменение ядерного и обычного оружия первыми;

• отражение агрессии ведением преимущественно оборонительных действий с нанесением ответных ударов с воздуха, на суше, с моря;

• отказ от проведения первыми крупномасштабных наступательных операций с началом войны;

• отказ от политических и стратегических целей, связанных с полным уничтожением вражеских государств и их ВС;

• перенос военных действий на территорию агрессора в ограниченном масштабе до определенного рубежа и лишь по стратегическим соображениям;

• принятие решительных политических и других мер для быстрейшего прекращения войны на компромиссной основе.

Отношение к применению средств военного насилия — совокупность факторов, способствующих возникновению, развитию и сдерживанию войн. Реализация этих факторов Стратегии сдерживания предполагает:

1. Открытие для мирового сообщества боеготовых к немедленному применению и боеспособных оборонительных и наступательных сил и средств.

Сущность этой установки состоит в следующем:

• если заведомо более сильное и склонное к агрессии государство сознательно вводить в заблуждение о реальной военной мощи миролюбивого государства, это может вызвать у агрессора либо иллюзию легкой победы, либо стремление к наращиванию в мирное время военной мощи с тем, чтобы «перекрыть» неопределенности в оценках оборонительной способности потенциальной жертвы;

• если между двумя государствами (коалициями) по разным причинам имеет место политическая настороженность, то сокрытие хотя бы одной из сторон своей военной мощи лишь обострит между ними чувство взаимной угрозы и вызовет неоправданное обоюдное наращивание военной мощи, вплоть до развития состояния «холодной войны»;

• если под контролем современных технических и агентурных средств разведки утаивать в мирное время «реализованную в металле» задействованную военную мощь сторон.

В современных условиях возрастает роль удержания секретов по новым, особенно по «прорывным» военным технологиям и технологиям «двойного применения», что связано не только с обеспечением военной безопасности государства, но и с решением проблем активного завоевания внешних рынков конкурентно способной военной продукцией.

2. Количественно-качественный уровень военной опасности должен определяться величиной военной мощи государства-агрессора (коалиции агрессивных государств). В то же время он является относительной величиной, зависящей от военной мощи противостоящей стороны (коалиции). Так, например, слабое в военном отношении государство для мощной державы опасно лишь теоретически. Но если оно входит в союз (коалицию) с другими государствами, то может оказаться опасным, если вовлечет в военный конфликт своих союзников. Следовательно, уровень военной опасности следует рассматривать лишь в системе международных отношений.

При проведении исследований с использованием количественно-качественных оценок степень военной опасности обычно связывается с вероятностью агрессии, т.е. вероятностью перехода от мира в отношениях между государствами к войне. При этом ряд факторов, таких как — наличие между государствами политических, экономических, идеологических, религиозных и других противоречий, в том числе, обусловленных территориальными притязаниями; высокий уровень материальной базы для ведения войны (развитые вооруженные силы, обладающие высокими наступательными возможностями, инфраструктура, обеспечивающая их эффективную реализацию); признание возможности со стороны отдельных государств применения военной силы для достижения своих политических целей — в совокупности обусловливают реальную возможность возникновения войны и потенциальную военную опасность для миролюбивого государства.

В современном мировом сообществе государств все перечисленные факторы существуют если не в открытых, то в скрытых формах, а, следовательно, существует и потенциальная опасность войны.

3. Военную угрозу следует рассматривать как вектор, имеющий конкретный модуль (степень угрозы) и направление на выбранную «жертву» агрессии, т.е. в качестве своеобразного индикатора состояния и уровня готовности задействованных военных факторов, а также и намерений государства-агрессора.

Степень военной угрозы определяется не только величиной военных «мускулов» агрессора, но и конечной целью его военных устремлений, т.е. долговременной политической мотивацией к свершению агрессии. Как особое состояние готовности к свершению агрессии военная угроза носит, как правило, односторонний характер. Военные устремления государства-агрессора могут оцениваться по:

• его заявлениям, определяющим внутреннюю и внешнюю политику, и, в частности, по пропаганде «образа врага» в лице намеченной жертвы;

• ограничениям в торговле, в экономических и культурных связях с потенциальной «жертвой агрессии»;

• провокационным акциям (задержка судов, железнодорожного транспорта, запрет на пролет самолетов и т.п.);

• началу скрытого мобилизационного развертывания вооруженных сил, а также интенсивному росту военного производства;

• установлению экономической блокады государства, намеченного стать «жертвой» агрессии и крупным военным учениям вблизи границ этого государства, вооруженным пограничным конфликтам.

4. В угрожаемый период, в ходе войны и военного конфликта сохраняется стремление к достижению компромисса между противоборствующими сторонами. Действительно, конфликтные процессы в любой общественно-социальной сфере, в том числе военной сфере, возникая и развиваясь под воздействием многих объективных факторов, преднамеренных действий и случайных обстоятельств, непременно отличаются такими свойствами, как потенциальная управляемость, обязательная склонность к поиску компромисса и конечность их эскалации.

Наиболее сложным в содержательном плане является военный (вооруженный) конфликт, являющийся высшей и последней стадией социально-политического противостояния. Он завершает логическую цепочку кризис — кульминация — развязка в динамическом сценарии поведения конфликтующих сторон. Это означает, что на всех этапах и стадиях развития социально-политического противостояния механизмы безопасности и компромиссного разрешения противоречий так и не были востребованы или оказались неэффективными.