Религии народов современной России. Словарь

Среди тувинцев, большей части бурят и незначительной части алтайцев распросг ранился ламаизм. Наиболее ранние следы его проникновения в Туву относятся к 11 началу 12 в., в Забайкалье к 13–14 вв., но утвердился он среди тувинцев в нач. 17 в., а среди вост. бурят в кон. 17 нач. 18 в. Обращение в ламаизм вначале встречало сопротивление приверженцев религии предков; в свою очередь, ламаистское духовенство преследовало шаманов, порой с помощью полиции. Но в целом политика ламаизма по отношению к местным культам была гибкой: традиционные божества объявлялись принявшими буддизм или же отождествлялись с широко известными буддийскими божествами. Ламаистские миссионеры обычно были выходцами из среды местного населения и жили вместе со своими соплеменниками. Переход в буддизм не требовал у новообращенных смены привычного образа жизни. Вероучение и ритуальная практика ламаизма утверждались постепенно. Так, у бурят, обитавших в бассейне р. Селенги, ламаизм укрепился прочнее, чем у мн. др. групп, однако в их Уложении (1823) говорилось, что нек-рые роды еще поклоняются шаманам и шаманкам, призывая их для лечения больных. Повсеместно ламаизм жил в тесном переплетении с древними местными верованиями. У ряда групп бурят этот синкретизм дополнялся и идеями христ-ва. Такая картина остается во многом неизменной и в наши дни.

К западносибирским татарам в 16 в. при хане Кучуме проник ислам; в 18 в., уже при российской администрации, эта религия распространилась и среди барабинских татар.

Т. обр., в течение последних столетий (гл. обр. после вхождения Сибири в состав Российской империи) религии аборигенов подвергались воздействию мировых религий, в первую очередь христ-ва, и утрачивали мн. прежние черты. Источники позволяют проследить неуклонное отмирание местных культов. Изменения в религ. воззрениях народов Сибири были вызваны и существенными преобразованиями, внесшими немало нового в их традиционный жизненный уклад. На почве старых верований появились и новые идеи, к-рые были своеобразным откликом народа на изменения в условиях жизни. Так, мотивы социального протеста отчетливо различимы в бурханизме, возникшем на Алтае в 1904.

Упадок религии в советский период в разной степени проявился у всех народов края, в т. ч. и у аборигенных. Причины этого явления многообразны, но главная среди них — коренные преобразования в традиционной культуре местного населения, неизбежные при его включении в орбиту современной цивилизации, в особенности при целенаправленном внедрении в его жизнь новых общественных отношений, новых условий хозяйствования, образования и многочисленных достижений совр. техники. Еще в сер. 20 в. мн. представления и культы, основанные на традиционном мировоззрении, в той или иной степени бытовали у народов Сибири. Но к кон. столетия процесс утраты самобытных аборигенных культур, сопровождаемый растворением малочисленных народов среди русских, якутов, бурят, стал особенно заметным. При этом такие народы, как якуты и буряты, продолжали сохранять немало прежних традиций, в т. ч. и религиозных.

Распад Советского Союза повсеместно способствовал бурному росту национального самосознания. Широкую популярность получил лозунг национального возрождения, понимаемый, в частн., как возвращение в жизнь мн. этнических традиций. Национальная интеллигенция немало способствовала оживлению старых нехрист. религ. культов. Так, буряты в наши дни совершают многолюдные торжественные моления (тайлаган), якуты отмечают как всенародный праздник свой древний Ысыах; были попытки придать массовый характер старым религ. праздникам и у хакасов. У якутов и тувинцев среди интеллигенции обсуждаются задачи поиска т. наз национальной идеологии, основу к-рой видят в прежнем религ. мировоззрении, в особенности в шаманстве. К сожалению, совр. состояние религ. жизни у аборигенных народов Сибири практически не изучено.

В.Н. Басилов, З.П. Соколова

«Наука и религия» ежемесячный научно-популярный журнал, издается с сент. 1959. Был учрежден как массовое издание для пропаганды материализма и свободомыслия. С начала общественно-политич. изменений в стране активно участвовал в выработке новой концепции государственно-церк. отношений, в налаживании диалога верующих и атеистов. Сегодня, в новых условиях, журнал старается развивать межконфессиональный диалог. Отвечая на духовные запросы об-ва, журнал обращается и к «вечным» темам: смысл жизни и смерти, тайны бытия, загадки космоса и т. п., предоставляя свои страницы как ученым, так и богословам различных религий. Большое место в журнале занимают материалы о традиционных в России религиях православии, исламе и др. Основные рубрики: «Заглянуть в новое тысячелетие», «Из истории Отечества», «Православная иконография», «Великие святыни», «Понять ислам», «Тайноведение», «Священная география», «Загадки Вселенной» и др. Распространяется в России, странах СНГ, ближнего и дальнего зарубежья. С 1985 главный редактор Правоторов В. Ф.

О.Т. Брушлинская

Национальное (этническое) и религиозное. В российском обществознании нет общепринятого понимания этноса, нации, их классификации. Автор исходит из того, что этнос исторически устойчивая социальная общность, образовавшаяся на базе общности территории, языка, материальной и духовной культуры, единого самосознания. С развитием цивилизации из одного или группы этносов складывается более сложное образование нация, имеющая наряду с этническим также соц. — политич. содержание. Говоря о национальных традициях, мы имеем в виду их этнокультурные устои.

При рассмотрении взаимосвязи Н. и Р. следует учитывать, что нет полного совпадения объема этих понятий. Даже в случае мононациональной религии (таковыми в России являются иудаизм, армяно-григорианская церковь) немало представителей данной нации являются последователями др. религий, индифферентными, неверующими. Сказанное тем более справедливо по отношению к крупным нациям (русской, татарской), традиционно существующим в России полиэтническим религиям (православие, ислам, буддизм). Т. обр., речь может идти о доминантной для данной нации религии, доминантной конфес. традиции, каковыми являются для русских православие, татар ислам, бурятов буддизм и т. д.

Национальные (этнические) и религ. чувства и представления, имея одних и тех же носителей, тесно связаны между собой благодаря осознанию индивидами, соц. группами своей принадлежности к одним и тем же этническим и религ. обществам. Осознание своей этнической и религ. принадлежности сплачивает людей, повышает их дух, дает им единообразную жизненную ориентацию, в т. ч. нередко и по злободневным социально-политич. вопросам, служит мощным мобилизующим фактором. Многое здесь зависит от характера конфессии, объективных задач, стоящих перед данным этносом, его интересов, от конкретных обстоятельств, обусловливающих первенствующее значение религ. и этнических факторов. Во всех случаях взаимодействие и взаимопроникновение Н. и Р. способствует росту их влияния в общественном сознании. Историческую связь Н. и Р., симпатии к единоверцам и этнически родственным людям используют в своих интересах деятели национальных и конфес. общественных течений. Особую актуальность эта проблема имеет для многонациональной и поликонфес. России, где ныне происходит рост и активизация как религ. орг-ций, так и национальных движений, нередко совпадающих с региональным сепаратизмом. Разрешению возникающих противоречий и напряженностей во взаимоотношениях различных наций и конфессий способствует знание истории, особенностей взаимодействия этнического и религ. сознания, его конкретного содержания в разные периоды.

Стабильный характер взаимосвязи Н. и Р. Религиозные и этнические чувства и представления в большой мере подвержены силе традиций. На протяжении веков они остаются неизменными, на них мало действует не только смена политич. режимов, но и общественных систем. Консервации традиционных религ. и этнических ценностей способствует не только их осознанная поддержка представителями данного народа и данной конфессии, но также все еще недостаточно исследованные инстинктивные установки, психологические процессы, крые остаются стабильными на протяжении длительного исторического времени. Усваиваясь с «материнским молоком» и находя опору в глубинных установках, автоматических поведенческих навыках, устойчивых групповых стереотипах, они становятся неотъемлемыми характеристиками этноса, атрибутами национальной культуры (опираясь при этом на прочную спайку рационального и эмоционального, сознательного и бессознательного), основой пристрастия людей в вопросах, касающихся их религии, их нации.