Религии народов современной России. Словарь

Кроме княгини Ольги были канонизированы еще 11 женщин. Наиболее известны из них княжна Ефросинья Полоцкая (ум. 1173), отвергшая притязания женихов и постригшаяся в монахини; Анна Кашинская (ум. 1368), жена канонизированного князя Михаила Тверского; жена Дмитрия Донского Евдокия-Ефросинья (ум. 1407), а также несколько др. княгинь, основавших монастыри и закончивших жизнь инокинями. Популярные уже с древнерусского времени муромские святые Петр и Феврония олицетворяли в русском К. с. семейную гармонию и супружескую верность. В Новгороде местночтимой святой считалась княгиня Анна, супруга Ярослава Мудрого, и новгородская девица Гликерья, у гроба к-рой в 1572 происходили чудесные исцеления. К св. мирянам следует отнести такую группу святых, как юродивые, к-рых по месяцеслову известно 36 чел. В притворном безумии они обнажали суровую правду, особенно в отношении власть имущих. Их подвиг заключался в аскетическом попрании тщеславия и всяких материальных благ, в проповеди христ. заповедей, в прорицании будущего. Наибольшую известность имели св. юродивые: новгородец Николай Качанов (14 в.), Прокопий Устюжский (16 в.), москвичи Василий Блаженный и Иван Большой Колпак (16 в.).

Наиболее многочисленную группу русских святых составляют монахи и затворники. Образцом русской аскетической святости стал второй из канонизированных отечественных святых — Феодосий Печерский (ум. в 1074). Культ его установлен в 1091–1108.

Нестор, составивший «Житие Феодосия», в нач. 11 в. сформулировал одну из наиболее радикальных мировоззренческих концепций, противопоставлявших духовный и плотский планы бытия, как онтологически несовместимые. Правда, в самом «Житии» соблазн полного отрешения от мира, политики и культуры преодолен. Типичные для агиографического произведения житийные штампы не вытеснили реальной биографической основы, в к-рой мало чудесного и много правдоподобного. Присутствует нехарактерное для житий описание детства. Культ Феодосия пропагандировал аскезу строгую, но доступную, лишенную крайностей чрезмерного истязания плоти. Достаточными считались пост, лишение сна и постоянные труды. В отличие от отшельников Афона, в подвигах уединения стремившихся к личному спасению, Феодосий дает пример служения миру. Труд оказывается жертвой Богу, пользой об-ву, а монашество не является способом изоляции от мира. На онтологическом принципе несущности материального, формировавшем пренебрежение ко всему мирскому и плотскому, основано нестяжательство Феодосия и его последователей (Сергия Радонежского, Нила Сорского, Паисия Ярославова). В образах этих святых, отвергавших наказание и насилие, воплотился русский идеал любви и милосердия, исключающий необходимость как мирской, так и божественной казни.

В дальнейшем церковь отошла от отечественного идеала заземленной святости. В житиях большинства из почти 30 почитавшихся к 13 в. монахов, прославленных «Киево-Печерским патериком» (11–13 вв.), уже практически нет отражения живой действительности. Образы святых в большинстве образцово трафаретны и насквозь пронизаны мистикой чудес.

Важное место в пантеоне русских угодников занимают святители, почитающиеся за особые заслуги перед церковью в деле христианизации (Леонтий Ростовский, Иоаким Корсунянин в Новгороде), в храмостроительстве (Евфимий Новгородский), в утверждении авторитета духовной власти (Нифонт Новгородский, Кирилл Туровский, Иоанн Новгородский), в искоренении ересей (Дионисий Суздальский, Г еннадий Новгородский, Иосиф Волоцкий).

Одним из наиболее известных и почитаемых русских святых является преподобный Сергий Радонежский. С именем св. Сергия связывается возрождение нестяжательства и подвижничества иноков в миру. Его ученики уходят в леса, на освоение новых земель, на жертвенное учительное служение людям. Своим духовным авторитетом Сергий освятил начавшуюся борьбу за свержение татарского ига, даже благословив монахов на пролитие крови. Отечественное монашество в большей части заботит не столько личное спасение, сколько спасение мирян через служение им. Эти принципы воплощены в подвижничестве учеников Сергия, осваивавших русский Север. Они внесли огромный вклад в церк. монастырское строительство, обеспечившее мощнейший рывок в развитии отечественной культуры. В рамках этой культуры сложился особый тип русской монашеской святости. Напр., Кирилл Белозерский (ум. 1427) основатель одноименного монастыря, в продолжение традиции Феодосия Печерского исповедовал идеал общественного служения и послушания, запрещая чрезмерную аскезу как самоцель. Он прославился как наиболее строгий последователь нестяжания. Как и Кирилл, отказ от землевладения и собственности проповедуют св. Дионисий Глушицкий и св. Дмитрий Прилуцкий. Эстафету нестяжательства переняли Нил Сорский (14331508) и идеолог нестяжания Паисий Ярославов. Нестяжатели северного пустынножительства избрали средний путь между анахоретством и киновией, соединяя аскезу с полезным трудом. Особое чувство меры в стремлении гармонизировать духовное и материальное было основой убеждений нравственной достаточности добродеяния и умеренности во всем, в т. ч. и в отношении зла. Поэтому нестяжателям чуждо наказание инаковерия и инакомыслия. Вместо насилия предлагается убеждение собственным примером. Независимость от мира давала право судить и учить мир. Культ Зосимы и Савватия Соловецких воплощал в себе образец культурно-хозяйственного подвига. Наметилась тенденция стяжания церк. имуществ. Идеологом силового вразумления шатких в вере и одновременно яростным сторонником церк. стяжания был св. Иосиф Волоцкий (1439–1515) — строгий законник и примерный хозяйственник, известный как искоренитель ереси «жидовствующих». Сначала он был канонизирован как местночтимый, а в 1591 как общерусский святой. Это особый тип святого. Милостыня, к-рую он творит, проистекает не из сострадания, а из чувства исполнения формального христ. долга. Внушение чувства страха и покорности, привносившееся в общественное сознание культом этого святого, явно дисгармонирует с установками на любовь, всепрощение и личный пример канонизированных церковью нестяжателей. Как видим, церк. канонизация игнорировала различия идейно-религ. традиций. Нил Сорский, видимо в силу лояльности к еретикам, только в 18 в. стал местночтимым святым, а общерусская его канонизация была санкционирована Синодом в 1903. С победой в сер. 16 в. иосифлянского формализма ученики Волоцкого возглавляют церковь, но из их среды кроме самого Иосифа не выходит ни одного святого.

И при господстве в руководстве церкви иосифлян осн. типом св. подвижника остается пустынножитель: Нил Столбенской (ум. 1555), Антоний Сийский (ум. 1558), Никандр Псковский (ум. 1582). Практически полностью отсутствуют в месяцесловах канонизированные представители белого духовенства. Исключение составляют Максим Тотемский (ум. 1650) и Симеон Малопинежский (ум. 1585).

С 18 в. право канонизации переходит к Синоду. Начиная с эпохи Петра I новая канонизация почти прекращается и вновь активизируется при Николае II (7 новых святых), затем после перерыва, связанного с тяжелыми для церкви послереволюц. годами, последние соборы Русской Правосл. церкви инициируют новый виток канонизации. Поместный собор Русской Правосл. церкви 1988 канонизировал новых святых: великого князя Московского Дмитрия Донского (1350–1389), иконописца Андрея Рублева (13601430), преподобного Максима Грека (1470–1556), митрополита Московского и всея Руси Макария (1482–1563), издателя «Добротолюбия» схиархимандрита Паисия Величковского (1722–1794), блаженную Ксению Петербургскую (18 нач. 19 в.). В 1994 Архиерейский собор РПЦ 1994 принял решение о канонизации в лике святителя митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова; 1782–1867); в лике священномучеников, пострадавших от безбожной власти (в сонме новомучеников Российских), протоиерея Иоанна Кочурова (1871–1917) и протопресвитера Александра Хотовицкого (1872–1937). Архиерейский собор РПЦ 1997 причислил к лику священномучеников Патриаршего местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра (Полянского; 1862–1937), митрополита Серафима (Чичагова; 1856–1937) и архиепископа Фаддея (Успенского; 1872–1937).