Тайны горного Крыма

В этих строчках сонета "Дорога над пропастью в Чуфут-кале" гениально передано молниеносное озарение поэта, заглянувшего не просто в бездну ущелья, а как бы в бездну времени, в глубины доистории. Чуфут-кале — наиболее посещаемый и лучше других сохранившийся из "пещерных городов": последние жители оставили его в прошлом веке. С него (еще с екатериненских времен) начинали знакомство с «пещерными» городами и монастырями европейские путешественники, воображение которых они поражали и своей необычностью, и загадочностью пещер, и окутанной мраком неизвестности историей, дававшей простор легендам и домыслам. Преувеличивая сложность высекания пещер (в действительности местные известняки, особенно увлажненные, не столь трудны в обработке), они видели в них дело рук «доисторических» народов, искали аналогий с пещерными поселениями так называемых «троглодитов» Индии, Египта, Кавказа. Этот "полет воображения", рожденный неосведомленностью, уводил внимание и от наземных сооружений, тесно связанных с пещерными, которые еще существовали на Чуфут-кале в прошлом веке, и от конкретной истории этого и других городищ, находившихся на перекрестках исторических событий. Но не будем излишне строги к путешественникам прошлого века — их изумление поймет всякий, впервые, по выражению Павла Сумарокова, увидевший "с содроганием приткнутые к самоей бездне жилища… каменистого острова… городок, достойный по единственному своему положению великого внимания". [75]

Чуфут-кале расположен на плато горного отрога, господствующего над тремя долинами. Человек использовал подготовленную самой природой вершину скалы, экономно усилив ее продуманными оборонительными сооружениями. Эпизодически проводившиеся исследования плато показывают, что оно было заселено еще в неолите, не менее 7 тыс. лет назад. В I тыс. до н. э. оно служило убежищем обширного таврского поселения в Ашлама-дере. Путешественник Эвлия Челеби, побывавший здесь в 1666 г., писал в цветистых восточных выражениях, что крепость расположена на обрывистой скале, "верхушкой своей неба достигающей… Однако во времена неверных (т. е. до татар — Т. Ф.) искусные в своем деле каменотесы вырубили здесь глубокий и большой ров, потом над внутренним берегом этого рва вознесли огромную стену длиной в сто аршин, три могучие башни построили и в средней из них сделали железные ворота крепостные… С внутренней стороны этих ворот на расстоянии трехсот шагов на север от них протянули они одинарную стену от одной глубокой долины до другой и на той же стене также три могучие башни вознесли… Кроме этих двух стен, нет там иных укреплений. Впрочем, они там вообще не нужны, ибо со всех сторон крутые скалы тянутся. Если с тех скал человек — да сохранит Аллах! — посмотрит вниз, то потеряет отвагу и в пропасть низринется. Однако если под ноги не смотреть, то страха нет". [76]

Время основания оборонительных сооружений — прежде всего Средней оборонительной стены, Орта-капу — после долгих сомнений и споров все же отнесено к VI в. Если точнее, то нижние ярусы кладки относятся, по мнению ее иследователей А. Г. Герцена и Ю. М. Могаричева, к тому виду "раннесредневековой фортификации, расцвет которой приходится на VI–VII вв., причем не только в Таврике, но и на Балканах, в Северной Африке, Месопотамии, Малой Азии, Западном Кавказе, то есть в регионе, находившемся под политическим и культурным влиянием Восточной Римской империи, Византии". [77] Постройкам византийского периода предшествовало поселение и, видимо, укрепленное убежище. Об этом говорят найденные во время раскопок обломки амфор, лепной посуды позднеантичного и раннесредневекового времени. Более того, эпизодически проводившиеся исследования плато Бурунчак свидетельствуют, что оно было заселено еще в неолите, не менее 7 тысяч лет назад.

Сармато-аланское население

Окрестности Чуфут-кале издавна населяли сармато-аланы. Это могущественное ираноязычное племя сарматского круга постепенно проникало в Крым с первых веков пашей эры. Им принадлежал раннесредневековый могильник в Марьям-дере, неподалеку от Южных ворот, который использовался со второй половины VI по Х век: в склепах найдены характерные бронзовые и серебряные пряжки, фибулы, височные кольца, бусы. Найдены также известняковые надгробия, на которых высечены кресты, на некоторых изображены орудия казни Спасителя. Одному из надгробий придана форма базилики, прямоугольной в плане с закругленной в торце апсидой: возможно, оно воспроизводит форму раннесредневекового храма-крепости. Если добавить к этому находки нательных крестов, перстней с христианскими символами, то можно сделать вывод о распространении христианства среди населения. В окрестностях найдены и другие могильники с чертами аланского погребального обряда.

Ранние описания города

О том, что округа была населена аланами, единогласно повествуют греческие, арабские, турецкие источники. Самое раннее упоминание содержится в "Аланском послании епископа Феодора" (1-я половина VIII в.). Епископ был направлен для проповеди христианства в Кавказскую Аланию. Путь лежал через Херсон. Отсюда, преследуемый недругами, он спасается в аланском селении, "ибо близ Херсона живут аланы, столько же по своей воле, сколько по желанию херсонесцев, словно некое ограждение и охрана города". [78] По мнению исследователей, эти малые аланы родственны большим северокавказским аланам. В арабских и турецких источниках они известны под именем асы, ассы (вероятно, самоназвание; ср. русское — языги, яссы, осетины): татары называли их также "племенем черкес". Обосновавшись в горном Крыму, аланы смешивались с местным греческим и тавроскифским населением. Несколько более поздними пришельцами были в этих краях готы. С именами этих двух народов связано этническое и географическое разграничение областей раннесредневекового горного Крыма: по словам венецианского купца и дипломата Иосафато Барбаро, "За Кафой по изгибу берега находится Готия, за ней Алания, которая тянется по острову (Крым — Т. Ф.) в направлении Монкастро". Однако разграничению сопутствовало смешение обоих народов, в немалой степени благодаря распространению христианства. "Благодаря соседству готов с аланами, — продолжает Барбаро, — произошло название готаланы. Первыми в этом месте были аланы, затем пришли готы, они завоевали эти страны и смешали свое имя с именем алан. Таким образом, ввиду смешения одного племени с другим, они и называют себя готаланами; и те, и другие следуют обрядам греческой церкви". [79]

Фуллы и Кырк-ор

Главной крепостью крымской Алан был Кырк-ор. Одно из самых ранних его описаний принадлежит арабскому географу Абульфеде, побывавшему здесь в 1321 г.: "Кырк-ор находится в стране асов (аланов), его имя значит по-турецки сорок крепостей; это сильно укрепленный замок, основанный на неприступной горе. Наверху горы есть площадь, где жители страны в минуты опасности находят убежище". [80] Татары, разграбившие крепость в 1299 г. при Ногае, превратили ее в свою цитадель где-то в середине XIV в. Ее тюркское название Кырк-ор — "сорок крепостей" звучит странно в применении к одной крепости: по-видимому, дело в том, что это выражение употреблялось для характеристики всего горного края и было перенесено на город, ставший для татар новым административным центром после Солхата. Само по себе перенесение названия страны на главный город и наоборот — факт, распространенный в истории: достаточно вспомнить, что татарское название города Солхата — Крым — постепенно распространилось на весь полуостров. Однако Кырк-ор — топоним тюркоязычный: могла ли крепость алан-асов, принадлежавших индоиранскому языковому семейству, носить тюркский топоним? Конечно, тюркская топонимика могла появляться здесь уже в период владычества хазар (VII-Х вв.). Об этом свидетельствует источник Х в. "Еврейско-хазарская переписка", где перечисляются крымские города отнюдь не под греческими названиями. Возможно, среди них были древние местные названия, по отношению к которым и греческие являлись новообразованиями; возможно, некоторые из них «переводились» на тюркский, татарский, другие же, непонятные — искажались. Как могло звучать не-тюркское название крепости?]