Севастополь

Напряженно работали предприятия города. Люди от усталости валились с ног, но никто не роптал, все знали: фронт очень нуждается в их продукции, и они делали все, чтобы увеличивать ее выпуск.

Комсомольцы завода «Молот» явились зачинателями выполнения нескольких норм за рабочую смену. У них сразу же нашлось немало последователей. Включившись в социалистическое соревнование, они разрабатывали новую технологию, совершенствовали методы работы, внедряли рационализаторские предложения. И росло число трехсотников, пятисотников и даже семисотников — людей, достигших, казалось, невозможного.

А над городом одну группу фашистских бомбардировщиков сменяла другая. Свистели тяжелые артиллерийские снаряды, плотные облака пыли и дыма подпирали небо.

Бомбежки, обстрелы... С ожесточением начав их с первого дня наступления, фашисты не прекращали потом ни днем, ни ночью. Они стремились не только разрушить город, в бессильной злобе мстя ему за неудачи, но и деморализовать, подавить волю жителей и его защитников. Но город жил мужественной жизнью бойца, моральный дух которого закалялся в тяжелых боях.

Фашистским летчикам хорошо были видны слова клятвы севастопольцев, выложенные белым камнем на косогоре Исторического бульвара: «Севастополь был, есть и будет советским!».

После отражения второго вражеского штурма Севастополь ожил. Опустели многие бомбоубежища и пещеры — их обитатели возвратились в уцелевшие дома. На улицах наступило оживление: севастопольцы приводили свой город в порядок.

По решению городского комитета обороны во всех районах были созданы ремонтно-строительные конторы, руководившие восстановительными работами. Севастопольцы трудились с радостью, вдохновенно. Уже через несколько дней вступили в строй некоторые секции цехов Морского завода, и рабочие приступили к ремонту боевых кораблей. Частично были восстановлены электросеть, водопровод, радиосеть. Весело позвякивая, по улицам вновь побежали трамвайные вагоны. В подвальном помещении начал свою работу кинотеатр «Ударник».

И хотя в воздухе время от времени шуршал немецкий снаряд и вслед за тем тишину рвал звенящий грохот взрыва и по-прежнему нередко людей звал в убежище привычный, но всегда тревожный гудок Морзавода, севастопольцам стало легче. Ежедневные массированные налеты вражеской авиации прекратились. Они стали эпизодическими.

Фронт по-прежнему был близко — в шести—десяти километрах. Ночью изогнутая линия передовой, охватившая город, обозначалась мерцающим отсветом ракет, зарницами орудийных залпов. Четко слышался дробный перестук пулеметов.

Враг был рядом — до немецких позиций рукой подать. Но для него это расстояние было непреодолимо большим. Севастопольцы знали это. Они были настолько уверены в том, что фашистам не взять города, что отказывались эвакуироваться на Большую землю.

Севастополь постепенно залечивал раны. Несмотря на очень сложные условия работы (сырье и топливо в Севастополь не поступали, каждый килограмм металла и угля был на строгом учете), предприятия улучшали свою работу, увеличивали выпуск необходимого для фронта вооружения.

По утрам открывались двери магазинов и парикмахерских, ученики спешили в свои подземные школы.

Да, в осажденном врагом городе школы работали. Занятия начались, как обычно, 1 сентября, но потом, в ноябре, во время наступления немецко-фашистских войск, прекратились. Возобновились они в декабре 1941 года в убежищах.

Например, железнодорожная школа № 25 (бывшая 102-я) находилась в убежище, вырубленном в скале. Здесь было оборудовано два класса, отгороженных один от другого географической картой. Дневной свет сюда не проникал. Нередко выключалось электроосвещение, и занятия продолжались при свечке или в темноте.

Во время бомбежек в убежище скрывались взрослые, и тогда письменные работы заменялись устными. Учителя строили свой рассказ так, чтобы привлечь внимание и взрослых. Каждый из преподавателей становился агитатором. Сюда доносились гулкие разрывы бомб, вздрагивала земля, и нужна была огромная выдержка учителя (большинство из них были девушки-комсомолки), чтобы сохранить спокойствие и передать его ученикам и людям, укрывшимся от бомб.

Дети, испытавшие ужасы войны, были не по годам серьезными, сосредоточенными.

Дети города-героя.

«Пусть фашист как хочет, так и бомбит, — писал в те дни в своем сочинении ученик 6-го класса Кравчук, — а в школу мы ходить будем и назло врагу, на радость своим героям-отцам учиться будем только на «отлично».

В свободное от учебы время юные севастопольцы как могли помогали фронту. Они ухаживали за ранеными, собирали бутылки для зажигательной жидкости, которыми потом бойцы отбивали танковые атаки, цветной металлолом (его очень недоставало Севастопольским предприятиям). Бесстрашные пионеры тушили «зажигалки» во время налетов вражеских самолетов. Ученики 6-й школы Вера и Виктор Снитко, например, во время одной из бомбежек спасли от пожара здание своей школы. Брат и сестра были награждены медалями «За боевые заслуги».

Юные герои сражались с врагом на передовой, в Севастопольском партизанском отряде. Не один подвиг совершил сын богдановского артиллерийского полка тринадцатилетний разведчик Саша Бондарчук, награжденный за отвагу и находчивость орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды. В последние дни обороны города в единоборстве с фашистскими танками погиб воспитанник 7-й бригады морской пехоты пионер Валерий Волков. В одном из боев пал смертью храбрых партизанский разведчик пионер Юра Рацко.

А сколько теплых слов благодарности в те дни было высказано бойцами в адрес севастопольских женщин! «На поле боя, в госпитале, на предприятии, в учреждении — везде женщина — мать, жена, сестра, дочь бойца — приложила свои заботливые руки, везде она активно и самоотверженно работает, стремясь как можно лучше помочь фронту громить врага», — такую оценку, как сообщала газета «Красный Крым» в феврале 1942 года, дало патриоткам Севастополя командование оборонительного района.

Женщины осажденного Севастополя... Они строили оборонительные сооружения и прокладывали через горы новые дороги, стирали бойцам белье и делали гранаты, тушили пожары и выращивали на пустырях под обстрелом и бомбежкой зелень для фронтовиков, ухаживали за ранеными и ходили в разведку. Около двух с половиной тысяч женщин, ослабленных недоеданием, стали донорами. Они дали раненым бойцам более тысячи литров своей крови.

«Фронтовыми хозяйками» называли бойцы женщин из бригад помощи фронту. Шестьдесят пять таких бригад объединяли более полутора тысяч домашних хозяек, не занятых на промышленных предприятиях. Возникли бригады по инициативе Севастопольских женщин. Одной из инициаторов их создания была Александра Сергеевна Федоринчик.

О ее патриотических делах М. И. Калинин писал в июне 1942 года в «Учительской газете»:

За время обороны города женщины постирали около 575 тысяч, отремонтировали свыше 180 тысяч и сшили 34 тысячи штук белья, связали около 600 пар теплых носков.