Энциклопедия шокирующих истин

Иметь талант недостаточно: нужно также иметь на это позволение, — не так ли, друзья мои?

Хочешь, чтобы хвалили твои сочинения? Умри! Со смерти человека начинается людская благосклонность, и конец жизни — начало славы.

Большинство авторов похожи на поэтов, которые безропотно вынесут целый град палочных ударов, но, будучи Мало ревнивы к своим плечам, до такой степени ревнивы к своим произведениям, что не выносят ни малейшей критики.

Никогда еще не было поэта, который бы ставил другого поэта выше себя.

Можно занимать у другого ум, занимать блеск, но удерживаться от повторения слов: первое подобие скрыто, второе выпирает наружу; первое делает нас поэтами, второе — обезьянами.

Поэт, — если только он хочет быть настоящим поэтом, — должен творить мифы, а не рассуждения.

Писатель должен быть таким же мастером своего дела, как, скажем, часовщик. Одним умом тут не обойдешься. Некий судья отличался незаурядными достоинствами, был и проницателен и опытен, но напечатал книгу о морали — и она оказалась редкостным собранием благоглупостей.

Сорин: Я страшно хотел быть литератором! Я хотел двух вещей: жениться и хотел стать литератором, но мне не удалось ни то, ни другое.

Во все времена и во всех странах и во всех жанрах дурное кишмя кишит, а хорошее редко. В любой профессии все самое недостойное предстает особенно нагло.

Некий современный сочинитель все время старается нас убедить в том, что древние писатели хуже новых, причем применяет два вида доказательств: рассуждение и пример. Рассуждает он, основываясь на собственном вкусе, а примеры берет из собственных произведений.

Кого бы не взялся изображать человек, он всегда играет вместе с тем и себя самого.

Важна не уединенность места, а независимость духа. Поэты, жившие в городах, все равно оставались отшельниками.

В литературе начинают с того, что старательно ищут смою оригинальность у других и вдали от себя; многo позже ее находят попросту в себе самом и рядом в собою.

Как ни безупречно произведение, от него не останется камня на камне, если автор, прислушиваясь к критике, поверит всем своим судьям, ибо каждый из них потребует исключить именно то место, которое меньше всего ему поправилось.

И как певец или скрипач, который будет бояться фальшивой ноты, никогда не произведет в слушателях поэтического волнения, так писатель или оратор не даст новой мысли и чувства, когда он будет бояться недосказанного и недоговоренного положения.

У всякого нормального человека бывает период, когда он предпочитает вымысел — факту, ибо факт — это то, чем он обязан миру, в то время как фантазия — это то, чем мир обязан ему.

Писатель оригинален, или он не писатель вовсе.

Я проклинаю тот день, когда взялся за перо. До этого у меня были одни друзья, а теперь сплошь враги.

Книга, над которой зеваешь, не вредит никому.

Говоря о своих трудах, иные авторы твердят: «Моя книга, мой комментарий, моя история». Они как те выскочки, которые обзавелись собственным домом и не устают повторять: «Мой особняк». Лучше бы говорили: «Наша книга, наш комментарий, наша история», ибо чаще всего там больше чужого, чем их собственного.

Нужно иметь в голове великое множество разнообразнейших идей, чтобы родить одну хорошую.

Я трепещу все время от мысли, что, желая высказать истину, я записываю только вздох.

Есть слова, которые, подобно звуку труб, цимбал, барабана уличных фокусников, всегда привлекают публику. Слова красота, слава, поэзия обладают волшебством, чарующим самые грубые души.