Сексуальная жизнь мужчины. Книга 2

После свадьбы молодожены жили вместе с матерью Сергея. Он очень переживал перед первой брачной ночью, боялся оказаться несостоятельным. Так и случилось. Неудача его так обескуражила, что он даже расплакался, а жена его утешала и говорила, что им и так хорошо, ей тоже очень страшно, и пусть все останется, как прежде.

Так продолжалось около месяца. В конце концов мать Сергея догадалась о проблемах сына. Как опытная женщина, она видела, что в отношениях супругов нет налета эротики и ни единого намека на сексуальную близость. Она сама привела сына ко мне на консультацию.

У больных шизоидной психопатией затруднение контактов со сверстниками и сверстницами обусловлено их замкнутостью, оторванностью от реальности, эмоциональной холодностью, неспособностью выражать теплые чувства и привязанности, формальным общением или полным отсутствием потребности в общении с окружающими

Вадим Г. 21 год. Образование незаконченное высшее. Не женат.

По характеру замкнутый, весь в себе, погружен в свой внутренний мир, малоконтактный. С детства предпочитал играть один. Игрушек не любил, никогда не играл с ними. Чертил на бумаге какие-то замысловатые фигуры, рисунки прятал.

Когда приходили друзья отца, тихо входил в комнату и, не мешая взрослым и не вмешиваясь в их разговор, сидел, сосредоточенный и серьезный, слушая их беседу. Мать не могла нарадоваться, какой сын умный и серьезный.

Все сверстники считали его «странным». Будучи подростком, Вадим мог подойти к группе ребят и стоял молча, глядя на их игры, заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку. Никакого желания принять участия в их играх у него не было. Сверстники тоже не очень хотели с ним общаться, относились к нему настороженно. Он даже смущал их своей недетской серьезностью.

Когда мать уговаривала его пойти поиграть во дворе с другими детьми, Вадим отвечал, что ему с ними скучно и не о чем говорить, они «носятся, как угорелые», а «мыслить не умеют», и у него нет никакого желания попусту тратить на них свое время. Ему гораздо интереснее общаться со взрослыми и умными людьми.

В 12-летнем возрасте увлекся буддизмом. В Ленинской библиотеке прочел все книги о буддизме. Вначале его не хотели записывать в библиотеку, но он был так серьезен и убедителен, что для него сделали исключение, несмотря на его возраст. Все свободное время проводил в библиотеке.

Когда прочел все, что его интересовало, познакомился с научными сотрудниками института Востоковедения и проводил с ними много времени, расспрашивая и конспектируя полученную информацию и специальную толстую тетрадь, с которой нигде не расставался и периодически записывал в неё какие-то свои мысли. Говорил, что у него есть своя теория, но подробностей родителям не открывал, высокомерно бросая: «Вы все равно ничего не поймете».

В школе Вадим учился неровно. По гуманитарным предметам порой поражал учителей своей эрудицией, но к тому, что было ему неинтересно, относился пренебрежительно. Был совершенно равнодушен, даже если ему ставили «двойки» по нелюбимым предметам, заявляя учителям, что не желает тратить время на ерунду, приобретая знания, которые ему не пригодятся. «Человеческий мозг — это не пыльный чердак, чтобы забивать его всяким хламом», — заявлял подросток оторопевшему учителю, когда тот спрашивал его, почему он не любит его предмет. Но и к тому, что его хвалили, относился равнодушно.

Мать его просто обожала, считала необычайно одаренным. Он к ней относился довольно прохладно. Даже в детстве, когда она пыталась приласкать сына, морщился и отстранялся, как будто это было ему неприятно.

У него был свой распорядок дня, и он никому не позволял как-то вмешиваться в его жизнь. Не любил, когда кто-то входил в его комнату, даже не пускал мать прибрать в его комнате.

В 16-летнем возрасте подошел к учительнице истории и объяснился ей в любви. Немолодая женщина вначале опешила, а потом рассмеялась и сказала, что у неё есть сын, который на 5 лет старше Вадима, и она скоро станет бабушкой. Вадим оскорбился и отошел. Больше он её уроков не посещал, но она и так поставила ему хорошую отметку, так как её предмет он знал хорошо.

После школы поступил на медико-биологический факультет медицинского института. Родители очень удивились, так как в школьные годы он увлекался историей, и они полагали, что он её и изберет своей специальностью, но Вадим заявил, что увлечение буддизмом — это для души, а он не собирается «продавать свою душу, чтобы зарабатывать на этом деньги». Родители ничего не поняли, но отстали от сына, так как по опыту знали, что переубедить его невозможно.

Но на третьем курсе институт бросил, сказав родителям, что ему там совершенно не интересно, все объясняют слишком примитивно и «узколобо», пытаются объяснить законы биологии с материалистических позиций, а он хотел узнать, откуда взялось все живое на Земле. Отец было заикнулся про эволюционную теорию Дарвина, но Вадим посмотрел на него с таким презрением, что тот осекся. Позже отец, по образованию химик, попытался все же выяснить у сына его собственное мнение по этой проблеме. Вадим ответил, что у него есть своя теория, но он пока ещё в ней не уверен и говорить об этом рано.

Сам Вадим ещё не решил, в какой институт он будет поступать, а до будущих вступительных экзаменов отец устроил его на работу в свой институт. В новом коллективе Вадим тоже держался особняком, почти ни с кем не общался. Но через некоторое время подошел к одной из сотрудниц и заявил: «Вы женщина, а я мужчина. Я хочу вас, а вы меня. Зачем лишние слова?»

Женщина растерялась и не нашлась, что сказать, но категорически отвергла высказанное без обиняков предложение Вадима стать его любовницей. Она училась с отцом Вадима на одном курсе, то есть, годилась Вадиму в матери, и поэтому решилась поговорить с его отцом на правах старой приятельницы. Она рассказала об этом разговоре его отцу, посоветовав проконсультировать сына у психиатра, поскольку тот явно «со странностями».

Отец Вадима долго сомневался, советовался с женой. Та была категорически против, так как не видела никаких странностей в поведении сына. Но отец все же решился и уговорил сына пойти вместе с ним на консультацию. К его удивлению, Вадим охотно согласился и даже обрадовался, сказав, что давно уже хотел поговорить с психиатром.

Во время консультации в беседе закрыт, формален, о себе почти ничего не рассказывает, сведения, в основном, со слов отца. От расспросов о себе отмахивается: «Это все неинтересно, давайте лучше поговорим о психиатрии. Наконец я понял, что меня интересует и кем мне нужно стать». Когда я пыталась отсоветовать ему быть психиатром, высокомерно спросил: «Это почему же?»

В дальнейшем приходил неоднократно, но уже без отца. Кое-что рассказал о себе. Сказал, что влечения к женщинам совершенно не испытывает, они его интересуют больше с научной точки зрения, как «биологический подвид», — так он выразился, а половой акт его интересовал тоже преимущественно с биологической точки зрения.

Надеюсь, что мне удалось отговорить его стать психиатром, но если же нет, то мне жаль его будущих пациентов. У многих людей с психическими отклонениями существует определенный тропизм — то есть, тяготение к психиатрии. Они читают учебники по психиатрии, любят беседовать на эту тему, а поверхностно овладев кое-какими знаниями в этой области, вступают в дискуссии даже с профессионалами, отстаивая свою точку зрения, чаще всего совершенно абсурдную. К сожалению, переубедить шизоидных психопатов практически невозможно.

У многих людей, страдающих шизоидной психопатией, их внешнее безразличие к сексуальным отношениям сочетается с различными сексуальными отклонениями и сексуальными извращениями (перверзиями). Сексуальная активность шизоидных психопатов может проявляться в самых грубых, противоестественных формах.

У больных истерической психопатией затруднение в общении связано с их амбициозностью, повышенной самооценкой и переоценкой собственных способностей, патологическим фантазированием и лживостью, претензией на лидерство без достаточных для этого оснований, что приводит к частым конфликтам со сверстниками и вследствие этого — к нарушениям межличностных взаимоотношений.