Я познаю мир. Рыцари

И как оказалось, английская знать в ходе Столетней войны гораздо раньше, чем французская, поняла, что для успеха нужно не презирать собственную пехоту, а действовать с ней, а также со стрелками из луков и арбалетов, в единстве и взаимодействии. Французы же совершенно не доверяли своему ополчению. Даже в самый разгар войны власти, случалось, запрещали горожанам упражняться в стрельбе из лука, а когда однажды парижане вызвались было выставить 6 тысяч арбалетчиков, рыцари высокомерно отказались от помощи «лавочников».

Черной датой в историю Франции вошел день 26 августа 1346 года. Именно тогда, в битве при Креси, главная роль в действиях небольшого, девятитысячного отряда англичан, которым командовал сам король Эдуард III, впервые отводилась пехоте. Французское же войско под командованием короля Филиппа VI, состояло из двенадцати тысяч рыцарей, двенадцати тысяч наемной чужеземной пехоты, в которую входили и шесть тысяч генуэзских стрелков из арбалетов, и пятидесяти тысяч слабо вооруженных и почти не имеющих военной подготовки горожан.

Поражение французского войска оказалось страшным и вместе с тем поучительным. Противники действовали в битве совершенно по-разному.

Эдуард III впереди всего своего отряда выстроил длинную цепь английских стрелков из лука, которые довели свое искусство до поразительного совершенства и славились тем, что с трехсот шагов могли попасть в любую цель.

За стрелками разместились в три боевых линии рыцари вперемежку с пехотой и другими стрелками. Лошади спешившихся рыцарей остались в обозе позади войска.

Когда Филипп двинул на англичан свое войско, оно повиновалось очень недружно, последние ряды только собирались выступить, а передние были уже далеко. Но когда французы подошли к англичанам достаточно близко, Филипп вдруг решил повременить с битвой и дать разрозненным отрядам возможность соединиться и отдохнуть за ночь.

Однако французские рыцари, увлекаемые жаждой боя, продолжали двигаться вперед — безо всякого порядка, обгоняя и оттесняя один другого. Наконец они подошли к англичанам вплотную. Им казалось величайшим позором для своей чести оттягивать битву, да к этому времени и сам король уже забыл свое первое благоразумное решение и дал приказ к атаке.

По предварительно намеченной диспозиции вперед должны были выдвинуться генуэзские стрелки, и ряды французов расступились, чтобы дать им дорогу. Однако наемники двигались без особой охоты. Они уже устали от перехода, да и щиты их остались в отставших повозках, потому что, следуя первому королевскому приказу, они рассчитывали сражаться только на следующий день.

Предводители наемников громко кляли, на чем свет стоит, новое распоряжение. Услышав это, граф Алансонский высокомерно молвил, как сообщают летописцы: «Вот вам и вся польза от этой сволочи, она годится только на то, чтобы есть, а нам будет скорее помехой, чем подспорьем».

Генуэзцы тем не менее вплотную подошли к англичанам и трижды издали свой дикий военный клич, надеясь навести на тех ужас. Но в ответ те хладнокровно начали убийственную стрельбу из своих луков.

Длинные стрелы с перьями поражали генуэзцев прежде, чем те успевали натянуть тетивы своих арбалетов. Английские луки были настолько мощны, что стрелы насквозь пробивали панцири наемников.

Когда же генуэзцы пустились наконец в бегство, их начали топтать своими боевыми конями сами французские рыцари — наемники мешали им ринуться атаку. Все боевые построения разрушились, теперь английские лучники расстреливали не только генуэзцев, но и рыцарей, причем особенно старались поражать лошадей.

Вскоре перед рядами англичан была лишь бесформенная масса из распростертых под упавшими лошадьми всадников и убитых наемников. Тогда-то на поле боя и устремилась английская пехота, хладнокровно добивая поверженных. Остальное французское войско пустилось в беспорядочное бегство.

Потери французов были ужасающими. На поле битвы остались 11 герцогов и графов, представителей высшей знати королевства, 1500 рыцарей попроще титулами и 10000 пехотинцев.

Столетняя война — закат рыцарства

И еще не раз в ходе Столетней войны английская сторона показывала французской, что значат на поле битвы дисциплина, продуманная тактика и единство действий. 19 сентября 1356 французское рыцарство потерпело еще одно страшное поражение в битве при Пуатье.

Шеститысячный английский отряд, которым командовал старший сын Эдуарда 111, прозванный из-за цвета своих доспехов Черным Принцем, занял в окрестностях Пуатье очень выгодную позицию за изгородями и виноградниками, в которых затаились лучники. Французские рыцари двинулись было в атаку по узкому проходу между изгородями, но на них обрушился град стрел, а потом на сбившихся в беспорядочную толпу французов ударили английские рыцари. Погибли около пяти тысяч воинов, не считая огромного числа взятых в плен. Сдался на милость победителя и сам король Иоанн II, сменивший к этому времени Филиппа VI на французском престоле.

Сражение при Азенкуре 25 октября 1415 года оказалось для французов столь же трагическим.

Французское войско чуть ли в пять раз превосходило численностью противника, но английские лучники на этот раз скрывались за специально сооруженным частоколом, который мешал наступлению тяжеловооруженных рыцарей. При Азенкуре французы потеряли шесть тысяч убитыми, среди которых были герцоги Брабантский и Бретонский, и еще две тысячи рыцарей попали в плен, в том числе и ближайший родственник короля герцог Орлеанский.

И все же в конце концов победителями в Столетней войне оказались французы, отвоевавшие огромные территории королевства, которыми долгие годы владели англичане. Усвоив преподанные уроки, Франция опиралась в войне с захватчиками уже не столько на рыцарство, сколько на весь народ; недаром самые большие успехи в войне оказались связанными с простой деревенской девушкой по имени Жанна д`Арк. Время неумолимо менялось, и рыцарство сходило с исторической сцены, где столь долго играло главные роли, уступая место иным силам.

Гербы и турниры

Как появились рыцарские гербы

О том, что такое рыцарский герб, наверняка каждый имеет представление — хотя бы по книгам и фильмам. Доблестный рыцарь Уильфред Айвенго из романа Вальтера Скотта, например, выехал на арену турнира в Ашби с нарисованным на щите молодым дубом, вырванным с корнем. Была под таким рисунком и короткая надпись на испанском языке — «Desdishado», — что означало «Лишенный наследства».

У каждого из его противников тоже, разумеется, был собственный герб. Рисунки на их щитах были самыми разными: у барона Фрон де Бефа — черная бычья голова, а у Бриана де Буагильбера даже два герба на двух разных щитах: один представлял собой обычный герб рыцарей Ордена Храма, к которому принадлежал де Буагильбер — два рыцаря, едущих на одном коне, что символизировало бедность и смирение, а на втором щите — ворон, держащий в когтях череп.

Напомним, время действия романа относится к концу XII века. К этому времени рыцарские гербы прочно вошли в обиход. Причиной их распространения стали крестовые походы с их битвами невиданными доселе масштаба. Яркие отличительные рисунки на щитах должны были помогать закованным в железо воинам узнавать друг друга на далеком расстоянии, отличать соратников от врагов.

Правда, сам такой обычай родился, разумеется, не на пустом месте. И за века до крестовых походов древние народы выбирали себе какие-либо символы, как отличительные знаки. У готов, скажем, таким символом был полумесяц или крест. У франков — крест над кругом. У англов — мифический дракон или опять-таки крест в сопровождении птиц, шаров. У датчан — ворон, у саксов — лев или роза.