Друиды

В Ирландии «король друидов» (righ druadh), избирался, видимо, именно таким образом.[155 - Rev. celt, XLIII, 65.]

Выдающимся наставникам не составляло никакого труда собрать вокруг себя массу внимательных слушателей: «Многие отчасти сами поступают к ним в науку, отчасти их посылают родители и родственники».[156 - Caes, B. G, VI, 13 — Пер. M. M. Покровского.]

Эти указания Цезаря помогают разобраться, по меньшей мере, в одном: пополнение сословия происходило, не по наследственному принципу, и всякий, кто имел к тому желание и способности, мог получить доступ в сообщество друидов. Таким образом, мы считаем, что 103 реминисценции IV в; н. а. принадлежащие перу Авзония, представляют собой лишь форму вежливого обращения: «ты, рожденный в - семье друидов из Племени байокассов» или «по рожденью происходящий из друидов армориканского народа»[157 - Auson. Commen. Professorum, V, 7 et XI, 27, 29.] — это не более чем комплименты в академическом стиле. В действительности, традиция могла поддерживаться в семье, но не в самой жреческой корпорации, по крайней мере, в обычные времена, и наследственная передача официального поста никогда не поощрялась в Галлии, где все, — от царской власти до военного командования (следует вспомнить знаменитый пример Верцингеторикса), являлось выборным. Остается лишь удостовериться в том, что в эпоху Авзония ничто в этом отношении не изменилось.[158 - Мы отсылаем читателя к работам д-ра Башелье (Васhelier), «Ogam», XI, 46, 173, 295; XII, 91.]

Ирландия, создавшая в своих законодательных и прочих сводах такие в тонкостях разработанные иерархии, могла лишь следовать правилу, в основе своей, являвшемуся непреложным законом всякой организации духовенства: «Все властители в королевстве, вельможи и управители провинций… верховные друиды (druidum magistri)» — говорится в «Трех чудесах» Колгана[159 - См. наст. изд. стр. 205-206.] по поводу жертвоприношения (ad sarificia idolis immolaud — для принесения жертв идолам), упоминания о которых столь редко встречаются в ирландской агиографической литературе. А в великом эпосе «Ульстерского цикла», в «Похищение быка из Куальнге»[160 - Ульстерским циклом» называют собрание эпических повествований, часто мифологических по форме или манере исполнения, которые рассказывают о приключениях некоторых знаменитых персонажей: королей Конхобара и Фергуса, героев Кухулина и Коналла Кернаха, друида Катбада, королевы Мёдб и др., см.: M.L. Sjoestedt, op. cit, passim. «Tain Bo Cualnge» был опубликован Ё. Виндишем в немецком переводе, «Irische Texte», V, Leipzig, 1905. [В русском переводе см. в «Похищение быка из Куальнге», Москва, 1985. Пер. Т, Михайловой] — Прим. ред.] в определенный момент, во время шествия воинов, необычайно красочно и живо описанного, появляется друид Катбад «в окружении друидов Ульстера» (со ndraoithibh Uladh uime). Отчего друиды, которых авторы даже не потрудились обозначить по именам, стали бы выступать в роли окружения одного из себе подобных, если бы среди них не существовало старшинства или влияния авторитета? Это может служить подтверждением заявлению Тимагена у Амми-ана Марцеллина: «Между ними друиды, объединенные в дружеские союзы, занимаются исследованием таинственных и возвышенных вещей».[161 - Amm. Marc, XV, 9.] Что касается учеников, то друид Катбад должен был иметь их во множестве, вполне вероятно — целый отряд из ста пятидесяти молодых людей благородного происхождения, над которым славный герой Кухулин,[162 - Кухулин, или «Пес Куланна», см. наст. изд. стр. 129-130.] несмотря на свой нежный возраст (ему было тогда только семь лет), учинил расправу, прибыв в столицу Ульстера Эмайн Маху. Отбор производился жесткий. Читатель может сам судить об этом:

«Друид Катбад преподавал науку своим ученикам на северо-востоке от Эмайн, и восемь из них оказались способны к науке друидов. Один из них спросил у учителя, каковы были приметы и предзнаменование на тот день, были ли они благими или дурными. Катбад заявил, что маленький мальчик, который в этот день примет оружие, станет блистательным и славным, но жизнь его будет коротка…».[163 - Версия Т.В.С. из Лейнстерской книги, Ogam, XI, 325.]

Версии Желтой Книги из Лекана[164 - Ed. Strachan. P. 22.] и Книги Бурой Коровы («Lebor па hllidre», лист 61а), не столь щадящие, прямо наводят на мысль о том, что Катбад порой зря терял свое время: «Катбад друид был вместе со своим сыном, Конхобаром, сыном Несс. Сто человек бестолковых повес находились у него, обучаясь науке друидов. Таково было число тех, кого наставлял Катбад».

Филид Даллан Форгайлл также ежедневно руководил обучением ста пятидесяти учеников.[165 - O'Curry. Manners and Customs of the Ancient Hihs. Dublin, 1873. II. P. 78, 79, 85.] Однако сто пятьдесят — условное число, которое используется во всех перечислениях в эпосе.

Восемь к ста или к ста пятидесяти составляет довольно убогую пропорцию. Но уже само по себе поступление в ученики являлось, несомненно, ценным достижением в глазах общества. Друиды, которым приходилось вдалбливать основные познания в головы всех своих учеников, в то же время, обеспечивали себе качественное, отборное пополнение и продолжение традиции. Тот факт, что эти легенды стали известны уже после утверждения в стране христианства, влечет за собой частичную утрату для нас их учения, но статус Катбада[166 - «Cathbad» означает «тот, кто убивает в битве» (см. Ogam, XII, р. 197) либо «тот, кто угрожает» (намек на силу сатиры). См. ibid., XII, р. 449–450.] указывает на значительное влияние этого учения в делах кельтского общества.

Вот что думал Цезарь об обучении у друидов: «Там, говорят, они учат наизусть множество стихов, и поэтому некоторые остаются в школе друидов по двадцать лет. Они считают даже грехом записывать эти стихи, между тем как почти во всех других случаях, именно в общественных и частных записях, они пользуются греческим алфавитом. Мне кажется, такой порядок у них заведен по двум причинам: друиды не желают, чтобы их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти; да и действительно со многими людьми бывает, что они, находя себе опору в записи, с меньшей старательностью учат наизусть и запоминают прочитанное. Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов».[167 - Caes., В. G., VI, 14 — Пер. М. М. Покровского.]

Таково было состояние друидизма в эпоху его наивысшего расцвета: литература, история, теология, философия, естественные науки, математика, география, астрономия и т. п., — образование друидов охватывало всю сферу мыслимых в те времена познаний. Двадцать лет и в наше время еще составляет срок обучения, — как отметил д'Арбуа, — если прибавить время начального образования к периоду среднего и высшего. Позволительно думать, что такой срок обучения был связан с большими расходами, в силу чего состав учеников ограничивался выходцами из зажиточных семей. Однако после завоевания, несмотря на введение римских школ, это положение менялось не быстро. Помпоний Мела, который около середины I в. н. э. составил описание, примерно, через девяносто лет, прошедших после правления Цезаря, повторяет все сказанное проконсулом, добавляя к тому лишь сообщение о тайном характере, который приняло обучение: «Они (друиды), утверждают, что им ведомы величина и форма Земли и мира, движение неба и звезд и желанья богов. Они обучают многим вещам самых благородных юношей своего народа, втайне, в течение двадцати лет, пребывая в пещерах либо в лесном уединении. Одно из тех положений, в которых они наставляют, было распространено в народе, очевидно, с тем, чтобы они (галлы) храбрее вели себя на войне, зная о том, что души вечны, и существует другая жизнь у магов…».[168 - Pomp. Mela, III, 3.]