По ту сторону сновидения. Технология трансформации

Когда в психоэмоциональном поле субъекта устанавливается покой, бесконечное поле однообразных узоров исчезает, и на его месте образуются энергетические «облака». Подобно тому, как галактики содержат в себе миллиарды звезд, «облака» объединяют невообразимый объем перцептивных вселенных вне времени и пространства. Здесь завершается ряд репрезентативных картин и, возможно, исчерпывается поле, доступное осознанию видящего.

За «облаками» нет ничего видимого. Мы не видим, а просто знаем, что на последнем уровне интеграции Бытие предстает как абсолютно неразличимое Единство. Мы можем именовать его нагуалем, можем именовать Реальностью, или, следуя современному физическому лексикону, «квантовым полем» Вселенной. Так или иначе, за любым словом, обозначающим это конечное Единство, нет никакого опыта. Это лишь условный знак, внутри которого мы не находим ничего, кроме Молчания.

Завершая эту книгу, напоследок укажу на еще одно обстоятельство. Оно касается устройства нашего перцептивного мира.

Я описал различные феномены видения — причудливые формы светимости и интегральные ощущения, репрезентирующие энергетическое мироздание человеческому сознанию, находящему на очень высоком уровне интенсивности. Легко заметить, что описанные репрезентативные картины невозможно наложить на тот или иной перцептивный мир, созданный человеком. Везде и всюду мы наблюдаем лишь частичные пересечения. Везде и всюду поля видения объединены по законам, имеющим очень мало общего с законами тоналя.

В предыдущих работах я много писал об активной, творческой роли человеческого внимания и восприятия. Так что, фундаментальный тезис нагуализма о том, что «способ восприятия является режимом энергообмена», рассматривался мною больше с точки зрения делателя (не в психотехническом, а в философском смысле) — человека как творца перцепции. Если рационалисты традиционно преуменьшают, а то и вовсе игнорируют созидающую роль внимания, полагая перцепцию пассивным способом отражения, мы, исходя из практических задач нагуализма, склонны абсолютизировать роль научения и установки в конструировании человеческого перцептивного пространства.

Разумеется, конвенциональность оказывает огромное влияние на перцептивный опыт. Это влияние носит всесторонний характер. И распределение сигналов по сенсорным модальностям, и конкретное образное содержание восприятий, и объем восприятия — все связано с навыками, установками, стереотипами. Невольно возникает впечатление, что перцептивный мир целиком и полностью является продуктом внутреннего изготовления.

И все же это не совсем так.

Категорически отказавшись признавать объективность перцептивного изображения Реальности, мы, тем не менее, не имеем права настаивать на его исключительной субъективности. Истина, как это чаще всего бывает, находится посредине.

Конечно, «изображение» Мира всегда создается глазами тоналя. Но человек, будучи частью Реальности, участвует в ней не только как тональ, но и как нагуаль. Иными словами, воспринимаемая картина мира является продуктом столкновения сил тоналя и сил нагуаля.

Описательная модель точки сборки, находящейся на поверхности энергетического тела, удачно иллюстрирует данное положение вещей. Независимо от исторических, семантико-лингвистических, социальных и культурных влияний, человек в своем нынешнем состоянии воспринимает только те пучки эманации, которые могут быть собраны в данной позиции точки сборки. Это не психический, а энергетический факт. Он и обусловливает ряд объективных законов восприятия.

С опытом видящий начинает замечать, что пучки эманации, доступные нормальному восприятию, объединены некоторыми не-тональными характеристиками. Они могут быть подобны по яркости свечения, ритму пульсации, по характеру внутренних резонансов и тех резонансов, которые они вызывают у воспринимающего существа. Кроме того, эти пучки находятся в определенном диапазоне объема и интенсивности.

Иными словами, мир, который мы способны воспринимать, является энергетически гармоничным для данной человеческой формы.

Гармоничные комплексы эманации составляют ничтожную часть окружающего нас энергетического океана. Пока мы воспринимаем лишь то, что доступно первому вниманию, энергетическое тело остается неизменным. Наша форма хорошо защищена от бесконечного множества энергетических потоков, от опасных «ветров нагуаля», способных как преобразить нашу природу, так и разрушить ее. Нам кажется, что мы в безопасности. Нас окружает однородный мир, и наша судьба в этом мире предопределена. Мы проходим свой путь от рождения до смерти по той же тропе, что и миллиарды подобных нам существ.

Здесь все знакомо, и здесь нет Свободы.

Но совершенно все меняется, когда мы обращаемся к окружающей Реальности в сновидении. Проходя через сновидческие пространства, мы сталкиваемся с целым рядом негармоничных пучков эманации и обогащаемся все новыми и новыми гранями Бытия.

Одновременно мы усиливаем свое осознание и трансформируем чувствительность наяву, используя практическую последовательность, описанную в двенадцати этапах психоэнергетической дисциплины.

В результате этих усилий бодрствующего и сновидящего Я мы приходим к интеграции по ту сторону сновидения. И в новом единстве обогащенного и усиленного осознания мы обретаем Свободу.

2007–2009 гг.

Приложение 1. Делание и неделание

Психотехнические примеры

Некоторые психотехнические процедуры, используемые в процессе делания энергетического тела

Концентрация внимания и выделение фигуры из фона — два разных психических процесса.

В психоэнергетике восприятия работают законы, напоминающие геометрию. Геометрическая (а равно перцептивная) фигура — это всегда поле, состоящее из бесконечного множества точек. А точка, наоборот, — бесконечно малое поле, существующее только как абстрактное понятие.

Концентрация внимания — это навык сведения воображаемого «луча внимания» в направлении абстрактной точки.

Выделение «фигуры», если выражаться тем же языком, — это всегда выделение множества точек, которые объединены психикой с помощью одного либо нескольких перцептивных гештальтов.

Это, кстати, важное различие между двумя психическими навыками — между концентрацией внимания и выделением фигуры из перцептивного фона.

Концентрация внимания не требует гештальта, поскольку абстрактная точка в данном случае гештальтом не является. А выделение «фигуры» из фона всегда происходит при участии перцептивных гештальтов.

Если говорить о психоэнергетической сущности этих навыков, то выделение фигуры — это «сборка» определенного сенсорного пучка. В этом смысле концентрация внимания является, скорее, «сборкой» самого внимания, безотносительно к воспринимаемому. Сенсорные раздражители здесь не являются строительным материалом для той или иной картины восприятия. Внимание субъекта использует их как «опору», чтобы сосредоточиться на несуществующей точке и, таким образом, войти в состояние максимальной концентрации.

Когда индивид, практикующий визуальную концентрацию, использует не абстрактную точку, а реальный объект (звезду на ночном небе, огонь свечи, крошечный камень, центр нарисованной янтры и т. п.), он пользуется внешней уловкой, как выразился бы дон Хуан. Состояние максимальной концентрации внимания обращено не на объект наблюдения, как многие ошибочно полагают. Максимальная концентрация внимания — это особое состояние осознания, когда наблюдающее внимание отвлекается от объекта наблюдения и обращается на самое себя.

Объясню это чуть подробнее.

В обычном режиме работы внимания мы тратим основную часть перцептивной энергии на то, чтобы удержать в центре восприятия избранный объект (явление или процесс). Чем, в сущности, является подобное «удержание»?

Собранная картина — человеческое лицо, рисунок, дерево, дом, луна в небе — всё нуждается в постоянном возобновлении.