Путь дурака

Неизвестно, сколько прошло времени, но однажды Рулон очнулся из этого забытья. Вокруг все сияло. Казалось, что все освещено слишком ярким светом. Рулон подумал, что включили прожектор, но лампочки не горели, а за окном небо затянули тучи. Он стал отчетливей, до боли различать все шорохи и запахи. Он слышал, как скрипят койки во всей большой палате. Этот скрип ему показался какой-то дьявольской симфонией. Шаги и шарканье тапок он слышал, как топанье стада слонов. Внезапно Рулон услышал страшный гул, от которого сотрясались все стены, дрожали стекла. Этот гул привел его в состояние полного ужаса. Рулон понял, что наступает конец света. Он с тревогой посмотрел в окно, ожидая увидеть там ужасы ядерной войны, но в окне появился самолет. Он медленно удалялся, оставляя за собой белый шлейф. Рулон понял, что он делает заход для сброса атомной бомбы. Он понял, что этот самолет прилетел из-за него, что все это связано с ним. Теперь, когда он улетел, он может появиться внезапно.

Рулон оглядел палату и увидел темный коридор. Конечно же, самолет появится оттуда. Рулон бросился в противоположный угол палаты и забился под койку, подумав: «Здесь он меня не заметит». Санитары, увидев это, стали выволакивать его оттуда, но он сопротивлялся, объясняя им, что самолет уже близко, что приблизился конец мира и нужно спасаться. Но они не послушали его и положили на вязки и закололи. Вскоре Рулону стало все безразлично. И он снова провалился в тяжелое забытье. Неизвестно, сколько он находился в этом состоянии, но постепенно оно начало отступать. И Рулон снова стал воспринимать мир привычным образом.

Однажды он посмотрел в лицо одного парня, который бессмысленно сидел рядом с ним, ему показалось, что его уши сильно вытянуты. Из волос торчат рожки, и вместо носа у него свинячье рыло. Рулон, увидев это, весело расхохотался. Он продолжал смотреть на это свинячье рыло и хохотать. Но вскоре оно показалось ему жалким и несчастным. Ему стало жалко беднягу, что он такой. И Рулон заплакал. Он долго рыдал, всхлипывая, пока ему не сделали очередной укол.

***

Продолжая практики сновидения, однажды ночью Рулон попал в какое-то бесконечное пространство, наполненное светом. И вдруг он ощутил себя им. Рулон понял, что он — все то, что было, есть и будет. Он долго был им. Ни его тела, никаких предметов там не было, только простор, свет. Ни мыслей, ни чувств. Ничего.

Вдруг он как будто провалился куда-то. Там в огромном зале для медитаций сидели толпы Будд, Христос,

Магомет, Заратустра, Бодхидхарма и другие, которых он не знал. Он также сел с ними в безмолвии и стал медитировать. Как вдруг сперва один, а затем и все они стали хохотать. Хохотал и Рулон, их смех разливался по всему залу раскатистым эхом. Огромная

волна эйфории заполнила его, и он

понял, что он теперь один из них. Он с ними.

Неожиданно все исчезло. Рулон

оказался в какой-то реке, по которой плыл в лодке. Вокруг барахтались и тонули люди. Он попытался некото-

рых из них затащить на лодку. Но

увидел, что они слепы. Они шарахались от него, думая, что он представляет для них какую-то опасность, и

продолжали тонуть. Тогда он лег на дно лодки, чтобы не видеть всего этого, и стал смотреть в небо. Но вместо неба был потолок с потрескавшейся известкой.

В это время раздался шум. Рулон повернул голову и увидел, что двое дураков из-за чего-то подрались. Они били друг друга подушками, из которых летели перья, и толкались. Санитары разняли их и вкололи им в задницу серу. Остальные пошли на завтрак.

Очень не скоро Рулон понял, что уже не спит, а находится в палате. Сон и явь для него стали слишком похожи. Его мысли, чувства и тело стали им восприниматься как бы со стороны, как будто он не имел к ним никакого отношения. Хотя его чувства, тело и ум также чувствовали боль, голод, симпатии и антипатии. Что-то случилось, но он еще не мог понять, что это такое.

Смотря на людей, он видел, что они движутся как сомнамбулы, погруженные в свои химерические грезы, и не видят происходящего вокруг. Даже те люди, которые считались нормальными — врачи, санитарки и другой обслуживающий персонал, — были похожи на дезорганизованное стадо умалишенных, которые действуют по бессмысленной программе, как роботы.

Ему казалось, что он принц, находящийся в сонном царстве. С ужасом до него стало доходить, что с ним случилось то, к чему он так стремился. Что с ним случилось самое страшное, что только может быть с позиции обычной серой мыши, что он Просветлел. Весь мир стал для него нереальным. Он не знал, как дальше жить и что делать. Но он существовал, и надо было научиться как-то жить в этом странном состоянии.

Была Пасха, и местным принесли куличи и крашеные яйца. Сосед по столу, за которым сидел Рулон, поделился с ним яйцом.

— На, ешь. Ты ведь у нас Христос.

В бессмысленном состоянии Рулон взял яйцо и стал его жевать. Больше всего в этот момент он напоминал себе кота. Он был похож на кота, которому теперь нужно было играть роль человека. Дурдом был подходящим местом для такого начала, т.е. яслями для Просветленных. «Хорошо, что меня не нужно отправлять в дурдом. Я уже там, где нужно», — промелькнула внезапная мысль в голове Рулона.

Казалось бы, ничего не изменилось, но в то же время изменилось все. Он не стал летать по воздуху или проходить сквозь стену, не стал он знать, скажем, китайский язык или еще что-нибудь подобное. Однако он обнаружил в себе способность проникать в скрытую суть вещей. Знать то, о чем другие даже не задумываются. Он стал видеть все психологические процессы, которые происходят в нем самом и в окружающих людях.

***

Очередное сновидение принесло новые знания. Входил в это сновидение Рулон через специальные психоэнергетические упражнения. Во сне он увидел Марианну, они играли в подкидного дурака.

— Ну, каково Просветленьице? — спросила она, подкинув карту.

— Да ничего. Понемногу привыкаю, — сказал Рулон, покрыв ее карту, — не знаю только, что вот делать дальше? Надо ведь как-то спасать теперь людей, раз Господь дал мне такой дар.

— Сон забыл, что ли? Как людей из реки в лодку тащил. Сон-то вещий был, — произнесла она, подбросив ему еще две карты.

Рулон не смог отбиться и взял их, сидя уже с полными руками карт.

— Ты поменьше о Просветлении болтай. Прибереги его напоследок, как козырную карту, — тут Марианна дала ему три туза вместе с козырным.

Рулон проиграл.

— Ну что? Опять в дураках остался? Дурак, ты и есть дурак, — захохотала она, — хотя ты и просветлен, не забывай, что ты еще в Нирвану не откинулся. И раз уж тут в Сансаре кантуешься, то развивай свою оболочку, — сказала она, похлопав Рулона по щеке. — Ну что, понял? С волками жить, по-волчьи выть!

Рулон задумчиво уставился на карты. Он увидел, что это просто разрисованный картон.

— Ты верно догадался, — прочла его мысли Марианна.

Вдруг ему открылась суть игры в «дурака». И он стал сбивчиво рассказывать об этом Марианне.

— Кон — это наша жизнь, колода — судьба, карта в руках — это наша доля, те качества, которые есть у нас. Козыри — доминирующие направления, сильные качества. Задача игры — избавиться сперва от мелочи, слабых качеств и копить козыри — сильные качества, а затем избавиться и от них, выйти из игры, полностью освободиться.

— Вот какой ты у нас всеведающий, — сказала Марианна, садясь к нему на колени и обнимая его. — А мы и не знали, что в школе учится двоечник и второгодник, гений всех времен и народов. Теперь ты откроешь Великое Знание миру, мой милый. Да только люди будут в нем разбираться, как свинья в апельсинах.