Загляни в себя. Ни воды, ни луны

Люди, приходящие ко мне, думают, что они встали на путь религиозного поиска, на самом же деле их поиск все еще ограничен ментальным уровнем. Они все еще бредут по мрачным ущельям ума, слушая его речи и надеясь. Они связывают свои ожидания с деньгами и терпят неудачу. Они надеются на секс и снова проигрывают. На что бы они ни надеялись, всякий раз это кончается провалом. Сейчас они уповают на медитацию, на Мастера - они все еще надеются. Запомните хорошенько: если вы уповаете на меня, вы упустите меня. Я не могу осуществить ваших надежд.

Не отказаться ли от этого безнадежного занятия? Почему вы надеетесь? Что лежит в основе этого? Надежда проистекает из неудовольствия, она его следствие. Вы так несчастны, вас так не удовлетворяет то, что есть здесь и сейчас, что вы нуждаетесь в надежде на будущее. Эта надежда помогает вам идти по жизни. Теперь вы имеете возможность хоть как-то примириться с настоящим: надежда на будущее дает силы переносить настоящее, это анестезия. Настоящее наполнено болью и несчастьями, и надежда, действуя как алкоголь, как наркотик, делает ваше отношение к нему достаточно бессознательным, чтобы быть в состоянии все это вытерпеть.

Надеяться - значит быть недовольным тем, что есть здесь и сейчас. Замечали ли вы когда-нибудь это? Начнем с того, почему вы недовольны тем, что имеете здесь и сейчас? Почему? Вы не удовлетворены настоящим, потому что в прошлом вы тоже надеялись. Нынешнее сегодня - это вчерашнее завтра. Вчера вы возлагали свои надежды на сегодня, так как тогда оно было завтра. Теперь надежды не сбылись, поэтому вы несчастны, вы расстроены. И чтобы скрыть свое несчастье, чтобы как-то пережить сегодняшний день, вы снова уповаете на день завтрашний.

Вы попали в хорошо накатанную колею, из которой будет трудно выбраться. Завтрашний день принесет то же самое. Вы снова будете в отчаянии от того, что ум обещает, но не может выполнить свои обещания. Если бы все было не так, тогда не было бы нужды в медитации, тогда медитирующий Будда просто считался бы дураком.

Если ум способен осуществить надежды, тогда все медитирующие и все просветленные просто идиоты. Но такое уму не под силу, и эти люди поняли весь механизм и всю ничтожность ума. Механизм заключается в следующем: вчера ум обещал вам, что завтра вы получите то, что желаете. Вот и настало это завтра, теперь это уже сегодня, но вы так ничего и не получили, все надежды рухнули, вы несчастны. А ум снова твердит: “Ты все получишь завтра”. Ум снова кормит вас обещаниями, и какова же должна быть ваша глупость, чтобы вы снова слушали ум? Завтра все повторится сначала. Это порочный круг.

Вы становитесь несчастными, потому что слушаете свой ум. Если бы вы не слушали его, вы бы поняли, что рай - это то, что здесь и сейчас. Другого рая не существует. Только это и есть нирвана. Если бы вы не слушали свой ум... просто не прислушивайтесь к тому, что он говорит, и вы больше не несчастны, ведь несчастье не может существовать без надежд и ожиданий. Надежды нужны для того, чтобы спрятать несчастье, чтобы можно было как-то жить. Жить без надежды - это и значит быть религиозным человеком, человеком, вернувшимся к себе.

Как прекрасны слова, произнесенные Мастером: “Уже поздняя ночь, не пора ли тебе уйти? Неужели тебе недостаточно этой ночи? Разве мало ты слушал и слушался своего ума? Оставь его! Не слушай его больше. Возвращайся!”

Но Токусан его не понял, потому что человек, переполненный вопросами, не в состоянии понять ответ. Давая такой ответ, Рютан руководствовался чувством сострадания, но ученик не понял его, образованные люди всегда понимают все неправильно.

О чем подумал Токусан? Он подумал о той ночи, что была за стенами хижины, но вовсе не это имелось в виду. Мастера никогда не говорят о внешнем. Они всегда говорят о внутреннем. Мастер говорил о темной ночи, царящей в сознании ученика, а ученик в это время думал совсем о другом: “Да, действительно, на улице становится совсем темно”. Его взгляд устремлен наружу, на периферию. Мастер говорил о центре. Мастер говорит на языке внутренних, глубинных явлений, а ученик воспринимает сказанное на языке внешнего мира. Но эти языки взаимно непереводимы. Нет никакого способа сделать это. Либо вы понимаете сами, либо не понимаете, никто не может стать для вас переводчиком.

Хинди можно перевести на английский язык, английский можно перевести на китайский язык, но религию невозможно перевести ни на один язык. Внутреннее нельзя перевести через внешнее. Почему китайский язык можно перевести на английский язык? Потому что оба они принадлежат внешнему, оба существуют на периферии.

“Не пора ли тебе уйти?” - сказал Мастер.

Токусан откланялся, но, отогнув занавес, закрывавший вход в жилище, он увидел, что уже совсем темно.

Он подумал, что понял. Он поклонился: “Да, уже совсем поздно. Тьма сгущается, и становится холодно. Действительно, пора идти спать”.

Но Мастер-то имел в виду как раз обратное: “Пора проснуться!” “Уйти” для человека, знакомого с языком внутреннего мира, означает, что пришло время стряхнуть с себя оковы сна, оковы ума, ведь ум - это и есть сон!

Вы слышали что-нибудь о летаргическом сне? Так вот, ум - это летаргия, беспробудный сон. Даже когда вы бодрствуете, ум не позволяет вам быть пробужденным, вы живете под гипнозом, живете как сомнамбула. Все, что вы делаете, вы делаете механически и автоматически. Вы едите, говорите, что-то делаете, что-то производите в точности как автомат - и не думайте, что в это время вы бодрствуете. Вы спите.

Есть много видов сна: временами вы спите с закрытыми, временами с открытыми глазами. Иногда спите в кровати, иногда в храме или на улице. В спящем состоянии вы ходите по магазинам, что-нибудь делаете - или вовсе ничего не делаете. Иногда вы спите и видите сны, иногда вы спите и размышляете, мечтаете - сон не прекращается ни на минуту.

Когда наступает утро, вы не просыпаетесь. Утром приходит новый тип сна - сон с открытыми глазами; вас окутывают мечты, мысли непрерывно текут, вы совершаете очередной ритуал. Не требуется пробуждения для того, чтобы совершать дневной ритуал. Именно поэтому людям не нравится, если ежедневно происходит что-то новое, ведь когда что-нибудь новое случится, вам придется проснуться. Когда кругом все старо и обыденно, можно жить во сне, нет необходимости просыпаться. Если за 70 лет жизни у вас будет 7 моментов пробуждения, это можно считать большой удачей. Вот почему, когда проснулся Гаутама Сиддхартха, его стали называть буддой, Пробужденным. Поэтому человек пробужденный - это чрезвычайно редкое явление.

Мастер имел в виду следующее: “Оставь свой ум и вернись к себе, чтобы ты мог проснуться”. Но ученик понял по-своему: “Действительно, - сказал он, - на улице уже совсем темно, мне пора идти спать. Я должен возвращаться”. Вот так. Стоит Мастеру высказать истину, как ум ученика тут же искажает ее.

“Токусан раскланялся...”, выражая этим свою благодарность Мастеру, желая показать, что он прекрасно видит, что наступила глубокая ночь: “...откинув занавес, закрывавший вход в жилище, он увидел, что уже совсем темно”.

“Рютан предложил Токусану взять горящую свечу...” Мастер предложил ученику горящую свечу, “...чтобы найти путь, но как только Токусан принял свечу...” и собрался выйти из дома, “...Рютан дунул и загасил ее. В это мгновение ум Токусана сделался открытым”.

Что случилось? Рютан предложил Токусану взять горящую свечу: “Раз на улице темно, возьми эту горящую свечу, чтобы не сбиться с пути”.

Что касается внешнего мира, тут вам могут быть предложены свечи; с внутренним миром дело обстоит иначе: каким образом можете вы доставить туда свечу? Свечи, предложенные извне, там не годятся. Мастер не в силах дать вам свет, который бы засветился у вас внутри.

Запомните: все, что предлагают вам, чтобы облепить ваш путь, все эти свечи - не более как атрибуты внешнего. Они могут осветить вам путь в мир, но не к Богу.

На самом деле, в вас всегда сияет свет. Он здесь, но ваш взор все время обращен наружу. Стоит вам заглянуть внутрь - и вот он. Свет всегда был здесь! Вы не расстаетесь с ним ни на мгновение. Вы не можете расстаться с ним! Он ваше Дао, ваше естество, он - это вы. Когда дело касается внутреннего мира, то тут нельзя ни предложить, ни взять никакой свечи. Это может быть сделано лишь, когда речь идет о мире внешнем.